"А как насчет трансмутации? Например, использовать нуминату для создания призматика?"

::Создание призматика - это сложный и утомительный процесс, один из величайших шедевров нуминатрии: Ответ Альсиуса был дословно взят из первых строк "Principia Numinatriae" Деклазита: ::Это не то, что можно сделать за ночь в трущобах.::

Спорить с Альсиусом в таком тоне было бессмысленно. Вернувшись к наброскам, Варго проследил дальнейший путь по спирали. За Туатом остальные нумины были слишком геометрически сложны, чтобы их можно было легко различить по оставшимся следам. Это скопление углов и пересекающихся линий вполне могло быть Трикатом, обозначающим стабильность и гармонию, или Нинатом, обозначающим смерть, конец и апофеоз.

Они могли бы работать над этой головоломкой часами - днями - и ничего больше не узнать. От долгого прищуривания в тусклом свете ламп у него помутилось в глазах, и он почти чувствовал, как стены дышат на него тошнотой.

"Хватит об этом. Сегодня мы ее не решим". Варго спустился вниз, отмахнувшись от Варуни, когда она подняла его плащ. "Не беспокойся. Я попрошу кого-нибудь сжечь весь костюм, когда мы вернемся домой".

Остановившись на пороге, Варго смотрел на оставленную для него загадку. У него был план, который нужно было выполнить, и следующим шагом было ожидание, пока Сетерин Альта докажет свою состоятельность; у него не было времени на новые загадки.

Но кто-то потревожил его паутину, и он не уснет, пока не узнает, кто и почему.

Фрогхол, нижний берег: Суйлун 24

Вонь из лягушатника была достаточно густой, чтобы вызвать рвотный рефлекс. Почувствовав это и напряжение в плечах, Рен окончательно убедилась, что зря последовала за Никори сюда.

Это была не ее территория. До того, как она покинула Надежду, это была территория Синего Початка, и любой другой, кто ступал сюда, рисковал истечь кровью. Она не знала ни сторожевых постов, ни путей отхода. Единственной ее защитой было то, что она выглядела как случайная врасценская женщина, вышедшая по своим делам... Но и эта защита ослабла, когда Никори остановился перед полуразрушенным зданием и занял позицию часового с мужчиной под боком, оставив Рен подозрительно наблюдать за ним в тени.

И она стала хрупкой, как битое стекло, когда появился сам Варго с видом, готовым распотрошить кого-нибудь тупым ножом.

Легальный бизнесмен не заходил в такие места. Одного его присутствия было более чем достаточно, чтобы Рен согласилась с Донаей в том, что Варго не избавился от своей криминальной стороны.

Но она не могла убежать, если бы ее не заметили охранники. Только после того, как покосившаяся дверь снова распахнулась, показав одного из тех, кто вошел с Варго, и охранники повернулись, чтобы поговорить с ним. У нее не было бы больше шансов уйти незамеченной.

Рен отступила назад и прижалась к стене, чтобы укрыться, хотя та кишмя кишела слепнями и речными жуками. Как только она обогнула угол, она начала ускоряться, пытаясь сократить расстояние между собой и тем, что делал Варго.

Она пожертвовала осторожностью ради скорости и поплатилась за это.

Руки толкнули ее в плечи сзади в тот самый момент, когда удар ногой выбил из-под нее ноги. Рен упала, заскользив по грязи, и выдохнула весь ветер из легких. Человек над ней был лишь силуэтом, его вес упал на нее прежде, чем она успела достать нож, прижав запястья и зажав ноги. Рен закричала бы, если бы думала, что это поможет.

Мужчина прорычал: "Ну, что ты, черт возьми...".

Она приподнялась всем телом, пытаясь, используя дорожную слизь, вывернуться из-под него. Шарф упал с ее головы, и хватка мужчины ослабла.

Это был шанс, который она не могла упустить. Ее локоть врезался ему в горло через полминуты после того, как он сказал: "Рен?".

Он упал, задыхаясь. Рен была уже на ногах и в трех шагах от него, прежде чем до нее дошел смысл сказанного. Ее имя. Он сказал ее имя.

Не Рената. Не Аренза. Рен.

Вопреки здравому смыслу она обернулась.

Он лежал на заднице в грязи, и хотя переулок был узким, медно-зеленого лунного света Паумиллиса хватало, чтобы разглядеть его черты. Темные волосы, кожа не совсем лигантийской бледности, не раз сломанный нос, шрамы, рассекающие щеки и губы.

Но он узнал ее по гриму, а она его - по шрамам.

Рен прошептал: "Седж?"

"Рен". Удивление стерло годы с его лица, сделав его снова молодым - таким молодым, каким он никогда не был. На лежбищах он был большим для мальчишки, долговязым и грубым. Изящество, которое он приобрел по мере взросления, теперь покинуло его. Пошатываясь, он поднялся на ноги, не сводя с нее глаз. "Как... Я посмотрел... Они сказали, что ты..."

Ушла. Они с Тесс ушли - потому что Седж был мертв. Рен видела его тело, изломанное и неподвижное в полусухом канале, куда его бросила Ондракья. Она никогда бы не оставила его - если бы знала.

Горло сжалось, как будто это ее ударили. Седж сделал полшага к ней, затем оглянулся через плечо.

"Черт!" Он схватил ее за плечи, развернул и толкнул на тропинку, по которой она бежала. "Уходи отсюда. Не попадайся на глаза. Если Варго услышит..." Седж оставил эту угрозу без внимания. Его хватка скользнула вниз, к внутренней стороне ее запястья. Манжет рукава прикрывал линию, потускневшую, но так и не исчезнувшую - один из немногих физических шрамов, которые у нее были. Его большой палец провел по этому месту, и она подумала, сможет ли она найти такой же шрам среди следов на его руках. "Я найду тебя у норы, как только..."

Эхо ботинок и голосов за углом прорвало остатки нежности. Его лицо ожесточилось и нахмурилось. "Иди."

Седж. Живой. Долгие годы он был ее братом, другом, защитой, и когда он сказал "уходи", она ушла.

Рен ушла.

Лейсвотер, Старый остров: Суйлун 24

Ей снова было четырнадцать лет, она куталась в грязную шаль и ютилась в скудном убежище в углубленном окне подвала на южной стороне Трикатиума в Лейсвотере. Неважно, что за пять лет пребывания в Ганллехе она стала выше ростом, так что на прежнем месте не очень-то помещалась, а Седж никак не мог протиснуться к ней. Туман остыл до ледяного, она теряла чувствительность пальцев, а Седж был жив. Словно и не было этих пяти лет.

Ему лучше было не подкрадываться к ней снова. Она видела, как он перевалился через подпорную стену храма, опустившись тише, чем позволяли его размеры. Ондракья была права, опасаясь, что произойдет, если Седж поймет, что он достаточно велик, чтобы защищаться. Но все они так привыкли трепетать перед ее гневом, унижаться, скрестись и принимать наказание, что восстание казалось немыслимым.

Иногда Рен удавалось смягчить ее гнев. Седж защищал ее и Тесс своими кулаками, она защищала его и Тесс своим разумом. А Тесс заботилась о них обоих.

Седж взглянул на втиснутую в пространство Рен, вздохнул и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. "Мне нужно пиво для этого. В " У Коппера" в этот час должно быть тихо, а у Варго там нет глаз".

Сквозь ладонь и свет ламп над портиком храма она разглядела шрам на внутренней стороне его запястья. Седж специально показал ей этот шрам, зная, насколько она подозрительна. Это действительно был он: ее родной брат, вторая половина ее семьи.

Рен вцепилась в его предплечье, шрам к шраму, и позволила ему поднять ее на ноги.

Ресторан "У Коппера" представлял собой обшарпанную усадьбу, втиснутую в пятисторонний перекресток. Войти внутрь было достаточно просто, но выходящим приходилось быть осторожными, иначе их перепахивало проезжающим транспортом. Внимание Седжа было настолько сосредоточено на Рен, что он чуть не сбил с ног пожилую женщину, которая выходила, когда они входили. Дверь захлопнулась под ее проклятия.

Рен нашла пустую нишу на галерее, а Седж захватил эль и чашки. Закрытые шторы позволили им уединиться. Седж налил им обоим; потом они сидели молча, глядя друг на друга через дымящиеся чашки, а Рен пыталась и не могла найти способ сказать: "Прости, что из-за меня тебя убили.

Почти убили.

Дыхание Седжа вывело из тупика. "Ты, наверное, изменилась. Я никогда не знал, что у тебя могут закончиться слова".

Ее грязные пальцы дрожали на кружке. "Это была моя вина".

"Я тоже никогда не считал тебя глупой", - сказал он, выхватывая кружку из ее рук и отставляя ее в сторону, пока она не успела ее расплескать. Его руки обхватили ее руки, согревая ее ледяные пальцы. "Получать по голове было моей работой. И по сей день".

При воспоминании об этом у нее в горле застрял всхлип; ее руки были холодными, как у трупа. Как и у него. Как она думала.

Седж вернул им жизнь. " Ты винила себя все эти годы?"

Теперь слова вырвались наружу - все то, что она не смогла сказать ему раньше, потому что он был мертв и извиняться было поздно. "Это я пожадничала, взяла сундук, потому что думала, что никто не заметит, и мы сможем с его помощью сбежать. Это я перешла дорогу Режущим Уши, разозлила их на Ондракью. Она причинила тебе боль, чтобы причинить боль мне. Я видела, как она забивала тебя до смерти, и ничего не делала, просто стояла рядом, потому что была слишком напугана..."

Хватка Седжа сжалась, но не до боли. Тонкая оболочка нежности сошла, и вместо расплавленного гнева, который она помнила с детства, под ней оказалась закаленная сталь. "Не делай хуже. Это было наше правило, помнишь?" Его шепот дрожал, как ее руки. "Если бы ты сделала что-нибудь, сказала что-нибудь, ты бы сделала еще хуже. И тогда я был бы мертв. Ты поступила разумно, попытавшись вытащить нас, пока до этого не дошло. Ты не виновата в том, что тебя похитили. И после этого ты поступила разумно, сбежав. Я рад, что хотя бы..." Шепот оборвался. Отпустив ее, он опустошил свою кружку, затем наполнил ее до краев. Он хмуро смотрел на пиво, стекающее по его пальцам и скапливающееся на столе. "Я рад, что хотя бы один из нас это сделал".