ГЛАВА 6

Лиам

— Скажи мне правду. Тебе здесь нравится? — спрашивает Беллами.

Она лежит на траве, используя мою толстовку в качестве подушки. Это напоминает то время, когда мы спали рядом с вольером коал в зоопарке Клифтона, только на этот раз мы внутри, с коалами. Одна из них свернулась калачиком у нее на бедре. Другая лежит у меня на груди, обхватив кулаком мое запястье.

— Да. Я люблю регби, люблю людей здесь, люблю сообщество, которое я создал вокруг себя, и люблю эту страну.

— Но?

— Почему ты считаешь, что есть какое-то "но"?

Она колеблется, прежде чем сказать:

— Потому что я тебя знаю.

Я мог бы поспорить, но не стал, потому что она права. Есть одно "но".

— Я скучаю по своей семье.

Я скучаю по тебе.

Вот.

Я, блядь, сказал это.

В голове, но все же...

За последние три года мне удалось вытеснить из головы как можно больше мыслей о Беллами. Я заблокировал ее номер. Заблокировал ее аккаунты в социальных сетях. Перестал приходить домой. Купил новый телефон без миллиона ее фотографий.

Потому что я знал: если я увижу ее, если я поговорю с ней, если я вспомню о ней, я снова позволю ей причинить мне боль.

Посмотри на себя. Пять дней, а ты уже впускаешь ее в себя.

Она вздыхает, гладит коалу и шепчет:

— Три.

— Три?

— Столько лет, сколько я обещала нам. Прежде чем я снова приду за тобой.

— Что?

— Два. Мама сказала, что именно столько нам было лет, когда я впервые призналась тебе в любви. Папа закончил строительство домика на дереве, и твои родители привезли тебя. Мои папа и мама помогли нам забраться в домик на дереве. Она говорит, что я повернулась к тебе и сказала, что люблю тебя. Что это были первые слова, которые я произнесла.

Я молчу. Без слов. Я в замешательстве, потому что вижу, к чему все идет, и это похоже на крушение поезда, которое только и ждет, чтобы произойти. И я стою перед тренировкой, готовый принять удар на себя. Даже если это убьет меня.

— Один, — продолжает она. Безжалостно. — Количество людей, которых я когда-либо любила. Количество людей, которых я только буду любить. За три года не было никого другого. Это никогда не было вариантом, потому что я всегда буду любить только тебя, Лиам.

— Три. Два. Один, — шепчу я. — Твое письмо.

— Да. — Она опускает глаза. Я хочу повернуться к ней и, возможно, сделать что-то безумное, например, прижаться к ее губам, но тут к нам прижимаются коалы, и это, наверное, самое нелепое предложение, которое я когда-либо думал. — Это было мое обещание тебе. Я пыталась написать в письме больше, но знала, что если напишу, то не смогу уйти. Ты бы не позволил мне отказаться от стажировки, а значит, отказался бы от своей мечты о регби. Я просто... я чувствовала, что должна. Мне нужно было, чтобы ты следовал своим мечтам. Я знаю, что это эгоистично, но такова любовь. Именно поэтому ты бы поехал за мной в Нью-Йорк, зная, что тот факт, что ты отказался от своей мечты ради меня, медленно убивал бы меня.

Я не знаю, что ей ответить.

Принять невысказанные извинения?

А может, извиниться самому?

Она словно перевернула три года вверх дном, положила их в блендер и пытается сказать мне, что это Jamba Juice.

Беллами не дает мне возможности высказаться.

— Любовь эгоистична, безжалостна и уродлива. Если ты думаешь иначе, ты обманываешь себя. Но мы все равно хотим ее, даже если она оставляет глубочайшие шрамы, потому что шрамы, которые дает нам любовь, прекрасны. Они напоминают нам о том, что значит жить.

Так она говорит мне, что все еще любит меня.

Может быть, я уступлю. Может быть, еще одна ночь не сломит меня. Может быть, она уйдет, и я буду в порядке.

Потому что, правда в том, что я скучаю по ней. Я хочу ее. Я люблю ее.

Если она продолжит в том же духе, я сдамся.