7

7

Кристиан

Дневник Вайолет, запись 23

—прошлой ночью он снова пришел в мою комнату. Я была так напугана, что, несмотря на то, что мне хотелось позвать Кристиана, я оставалась неподвижной. Он запер мою дверь и ту, что между моей комнатой и комнатой Кристиана. Спасения не было, кроме пустых глубин моего разума, в которых я прячусь, когда мне больно. Он прикасается ко мне в тех местах, к которым я не хочу, чтобы он прикасался. От него у меня мурашки бегут по коже. Я никому не могу рассказать. Мама мне не поверит, а Кристиан убьет…

Слова замолкают, и я закрываю дневник Вайолет и засовываю его обратно под матрас. Несмотря на то, что с того инцидента прошли годы, новая волна горячего гнева разливается по моим венам с такой силой, что я поймал себя на том, что бросаюсь к своей куртке, которая висела на спинке стула рядом со столом. Мои руки нащупали внутри маленькую таблетку, покрытую золотой оболочкой, и, прежде чем я успел что-то возразить самому себе, я уже положил таблетку в рот и проглотил. Опиум. Это было моим единственным спасением от угрожающих мыслей, которые терзали мой мозг днем и ночью.

Наркотик еще не действовал в моем организме, и мысли о том, что Вайолет подвергалась такому насилию в течение многих лет, промелькнули у меня в голове. Я стукнул кулаком по столу, тяжело дыша, когда ее полные боли слова из дневника повторились у меня в голове. Она нуждалась во мне, а я даже не знал. Я снова стукнул кулаком по столу, воздух наполнился звуком раскалывающегося дерева. Блядь. Вайолет. Она была моей, и тот факт, что к ней прикасались против ее воли, заставляет каждую клеточку моего существа обуздывать такой неумолимый гнев, что я боялся того, что я сделаю с человеком, который заслужил от меня хороший гребаный урок.

Я подошел к двери, разделявшей мою комнату и комнату Вайолет. Моя рука сомкнулась на холодной ручке, и я услышал щелчок, когда повернул ее. Я вошел в ее комнату и затем закрыл за собой дверь.

В ее комнате было холодно и тихо, когда я обошел ее, впервые за пять лет внимательно изучая все вокруг. Мои руки путешествовали по прохладной поверхности ее стола, на котором были разбросаны заметки, книги и ручки. Она всегда была погружена в свои мысли и книги.

Больше всего меня огорчало в Вайолет то, что ее невинностью воспользовались люди, которые должны были защитить нас.

Выдвинув ящик ее стола, я увидел, как что-то блеснуло прямо в глубине, поэтому я сунул руку внутрь, и мои пальцы ухватились за прохладный металл. Мое сердце заколотилось в ту секунду, когда я увидела маленькое лезвие у себя на ладони. Она причиняет себе боль. Мысль о том, что она причинит себе боль, причиняет мне боль. Это странная боль, которая сжимает мое сердце. То, что я когда-либо мог испытывать только к Вайолет. Есть так много вещей, которые заставляют меня сомневаться, знаю ли я свою сестру вообще больше. Раньше я знал о ней все. Мы бы делились друг с другом секретами. Это помогло нам справиться с кошмарами жизни в этом ужасном доме. Вайолет, казалось, теперь хотела держать все в секрете. Она в ярости из-за того, что я не поддался на ее ухаживания, хотя она и не знала, как сильно я хотел обладать ею, попробовать ее на вкус.

Я сунул лезвие в карман джинсов и задвинул ящик, прежде чем подойти к ее кровати. Я ложусь на ее мягкие стеганые одеяла, и мои чувства немедленно захватывает ее неповторимый аромат горьких роз и тех сладких духов, которые остались на ее коже. Опиум начинал оказывать свое действие, когда я почувствовал, что впадаю в состояние забытья. Мой мир остановился, и я услышал, как замедлилось мое очень громкое сердцебиение. Мои веки отяжелели, даже когда звуки маниакального смеха наполнили мои уши.

Когда я снова открыл глаза, я стоял в охотничьем домике со своим отцом. Он смеялся и вдавливал ботинок в густую золотистую шерсть животного. Кит, наш золотистый ретривер, неподвижно лежал у моих ног, больше не дыша. Я вспомнил его прежние крики боли и до сих пор слышал, как они эхом отдавались у меня в ушах. Слезы грозили вырваться наружу. Мое сердце бешено колотилось, и гнев пронесся по моему телу. Но я сжал кулаки и стоял там, заставляя себя не смотреть прямо в жестокие, темные глаза моего отца. Он наслаждался болью, которую причинял нам. Я не доставлял ему удовольствия узнать о моей боли сегодня вечером.

—Ты не должен был этого делать, - сказал я сквозь стиснутые зубы, мой затуманенный взгляд был прикован к Кит.

Вайолет уже была так расстроена из-за этого. Ее горестный плач ранее разрывал мне сердце, и я не мог утешить ее, потому что мой отец вытащил меня сюда, чтобы напомнить мне, что он получил то, что хотел, и когда ты не послушаешься, ты пожалеешь о том, что когда-либо ослушался его.

—Что ты сказал? - спросил он, делая шаг вперед.

—Вам не следовало этого делать, сэр, - исправил я свое предыдущее заявление.

Мой отец наклонился, приблизив свое крепкое тело к моему уровню. От его горячего дыхания, обдувавшего мое лицо, исходил знакомый запах застоявшегося алкоголя.

—О чем я тебя просил, Кристиан? Его голос был угрожающе спокоен.

—Чтобы не подвести вас в школе, сэр

—И что ты сделал? - спросил он.

—Я подвел вас. Дрожь пробежала по моему телу, когда он протянул руку и схватил трость.

—Вытяни руки, - сказал он.

Я вытянул руки ладонями вверх, уже зная, что сейчас произойдет.

Трость опустилась мне на руки, воздух наполнился свистящим звуком, когда дерево врезалось в мою кожу. Я крепко сжал челюсти. Снова и снова. Ощущение жжения поселилось в моих ладонях, а затем боль распространилась по предплечьям. Я уставился на свои ладони, наблюдая, как собирается темно-красная кровь.

—Кристиан, - окликнул меня мягкий голос, возвращая в реальный мир.

Я слегка приоткрыл глаза, мои руки все еще покалывало после сна. Но все это исчезло, когда я почувствовал что-то теплое и влажное на своем члене.

Как рот. Моя голова отяжелела, когда я попытался приподняться, поэтому я остался неподвижен.

Образ Вайолет возник в моем затуманенном сознании, и я потянулся вниз, моя рука искала, пока мои пальцы не коснулись шелковистых, мягких волос. Как у Вайолет.

Я сжал волосы в кулаке, когда тонкая рука обхватила мой член. Я был настолько не в себе, мои мысли путались, а зрение расплывалось, но я также был возбужден этим гребаным языком, скользящим вверх и вниз по моей затвердевшей длине.

Мне нравился ее теплый рот на мне, я жаждал этого, как наркотика, который я только что попробовал, и я хотел большего.

Я издал глубокий, гортанный стон, когда она снова взяла мой горячий, толкающийся член в рот. Она была теплой и влажной, когда раздвинула свои мягкие губы и направила меня полностью в свой рот, пока кончик не коснулся задней стенки ее горла. Я схватил еще больше ее волос, когда ее слюна покрыла меня. Вайолет.

Я хотел остановить ее. Потому что было неправильно наслаждаться тем, как ее прелестный рот обхватывал мой член. Я должен был это сделать. Но я этого не сделал.

Я все глубже погружался в темную бездну экстаза, в то время как она продолжала сосать меня с совершенством. Легкий груз переместился на мои ноги.

Весь мой член набух от желания, только и ожидая извержения. Я позволяю ей поступать со мной по-своему. Ее смертельно холодные легкие кончики пальцев скользнули вверх по моему животу, и вскоре подушечка ее большого пальца коснулась моих губ.

Она засунула два пальца мне в рот, и я начал их посасывать. Мои зубы нежно задели ее кончики, и я услышал тихий стон, который только заставил меня сосать ее сильнее, пока она не убрала руку и полностью не сосредоточилась на мне.

Я чувствовал, что вот-вот перейду грань. Сладкое посасывание ее рта было слишком сильным, когда она доводила меня до оргазма. Я кончил жестко. Низкое рычание отдалось эхом по всему моему телу, когда я сильно и неистово затрясся. Мой оргазм заставляет меня хватать ртом воздух.

—Вайолет, - удалось мне прошептать в темноту.

Вес снова переместился, и на этот раз мне удалось сесть, опираясь всем весом на одеяла. Я ожидал увидеть ее. Я ожидал увидеть Вайолет на краю моей кровати, дьявольски облизывающуюся от того, что наконец получила то, чего хотела. Но ее там не было. Моя кровать была пуста, комната утопала в темноте, дверь была слегка приоткрыта, и в комнату проникал холодный ветерок. Было ли это на самом деле или я все это вообразил? Я взглянул вниз и обнаружил, что мои джинсы расстегнуты, а мой член блестит в тусклом освещении.