— Мое божественное сознание почти растворилось в нем. 

— В чем? — инстинктивно спросил Янь Чжэнмин. 

Но Чэн Цянь снова ему не ответил. Обеими руками он изо всех сил старался удержать дрожавшую рукоять Шуанжэня. Отразив атаку яростного ветра, юноша ловко развернул меч, очертив в воздухе круг, а после вскинул голову, намереваясь посмотреть на небо, но так ничего и не увидел. 

Вдруг Янь Чжэнмин словно что-то почувствовал. 

Небесные Бедствия никогда не беспокоили Чэн Цяня. Но тогда что именно могло повлиять на его божественное сознание и почти поглотить его изначальный дух?

Умение «слушать небо и землю»… Цянькунь? 

Янь Чжэнмин с удивлением посмотрел на спину юноши. Он тут же вспомнил о звоне колокольчика, который слышал из деревянного меча. Но тогда ему казалось, что он лишь ловит ветер и гоняется за тенью⁹. 

⁹ 捕风捉影 (bǔ fēng zhuō yǐng) — ловить ветер и гоняться за тенью; обр. выдумывать, измышлять, вымышленный, ни на чем не основанный.

— Значит ли это, что умение «слушать небо и землю»… настоящий Путь небес? — прошептал он. 

Однако Чэн Цянь и в этот раз не смог ему ответить. 

Слова «взойти на Небеса» звучали совсем как «вознесение». Но Янь Чжэнмин никогда не слышал в спокойных речах Чэн Цяня ни намека на надежду. Когда они выбрались, Чэн Цянь находился в каком-то трансе. Словно путник, застрявший в гиблом месте и лишившийся рассудка, он никак не мог очнуться от кошмара. 

Он вспомнил слова, которые Хань Мучунь когда-то сказал ему: 

— Разве есть какая-то разница между смертью и вознесением?

Внезапно, в мыслях Янь Чжэнмина родилась странная догадка: а существовало ли вообще это «небесное царство», в которое должны были вознестись совершенствующиеся? 

«Вознестись» — значит «усилиями достичь просветления»¹⁰ и найти «правильный путь», то есть, «достичь Дао». Значит, те, кто достиг Дао, сами создали это царство бессмертных?

¹⁰ 修成正果 (xiūchéng zhèngguǒ) — достичь состояния Будды через последовательные усилия.

Были ли те, кто достиг Дао, праведниками или злодеями? Плели ли они интриги? 

Независимо от клана, первым уроком, который преподавали все учителя, было: Великое Дао невидимо, бесчувственно и безымянно? 

Если человек действительно станет невидимым, бесчувственным и безымянным, его сознание сольется с этим миром. Но останется ли он при этом человеком? Будет ли он помнить о своем «Я»? Будет ли он помнить тех, кого любил и ненавидел при жизни? Будет ли он все еще… живым? 

— На самом деле в мире не существует такой вещи, как бессмертие, верно? — прошептал Янь Чжэнмин. 

Чэн Цянь не произнес ни слова. Вдруг сверху налетело три мощных порыва ветра. Запястье юноши свело от боли, он трижды взмахнул рукой, отразив атаку, и на тыльной стороне его ладоней вздулись синие вены. От всей его фигуры веяло неописуемым чувством опустошенности. 

Для тысяч поколений заклинателей «бессмертие» было словно висевшая перед ними морковка, обрекавшая их на бесконечное одиночество. Они вынуждены были постоянно совершенствоваться, не отлынивая и не соревнуясь со смертными. 

Большинство кланов, таких как долина Минмин, защищали людей, принимали от них подношения и продавали им различные амулеты. В основном, заклинатели и смертные пребывали в мире, не считая тех случаев, когда Поднебесную сотрясали великие катастрофы. 

Такие люди, как Тан Чжэнь, чьи кости пожрала Поглощающая души лампа, по-прежнему не желали мириться с волей небес. 

Даже такой амбициозный человек, как третий принц, отказался от трона ради бессмертия… Но, в конце концов, все они встали на Темный Путь. 

Если бы однажды эти заклинатели узнали, что они так же смертны, как простые люди, и все то, что они так долго искали, было лишь бесплотным отражением в воде, что стало бы с их могуществом, способным призывать ветер и дождь? 

Они славились своими выдающимися способностями, могли перевернуть вверх дном реки и моря, но, оказавшись на краю гибели, они все превращались в стаю муравьев. В мире не было ничего, что могло бы их остановить. Человеческие правители были для них пустым местом… Считались только с сильными, и общество пришло в упадок. Как быстро все вокруг утонуло бы в смраде и туманах? 

Тогда предки десяти великих кланов запечатали эту тайну внутри наследия цянькунь, создали «договор десяти сторон», и вверили его в руки Управления небесных гаданий? 

Янь Чжэнмин не знал, было ли все это лишь его догадками. В любом случае, у него не было никакого способа узнать, правда ли это. 

Чэн Цянь никогда не сможет ему рассказать. 

— Тогда, как тебе удалось освободиться? — внезапно спросил Янь Чжэнмин. 

Яркое сияние Шуанжэня озарило мрачную платформу Башни отсутствия сожалений. Державший клинок Чэн Цянь на мгновение остановился, и, опираясь на меч, медленно оглянулся, пристально посмотрев на Янь Чжэнмина. 

Янь Чжэнмин тут же вспомнил о странном и торжественном «спасибо тебе», сказанном Чэн Цянем на горе Дасюэшань. И его сердце забилось быстрее. 

На тысячу концов десять тысяч нитей¹¹. Излишне было говорить, что в этом бренном мире эти двое оказались неразрывно связаны друг с другом. 

¹¹ 千头万绪 (qiāntóu wànxù) — на тысячу концов десять тысяч нитей (обр. в знач.: крайне запутанный, многосложный)