— Учитель, — ненадолго задумавшись, отозвался Янь Чжэнмин. 

— Ух ты, учитель просто потрясающий! Похоже, в этом году мне стоит читать побольше книг, — продолжила девушка. 

— Быть такого не может, — подал голос Ли Юнь. — Старший наставник был всемогущим, он мог разогнать тучи и отсрочить снегопад хоть на десять дней, хоть на целый месяц, а может даже на пятьсот лет. 

И лишь Чэн Цянь не стал вмешиваться в их спор. Он поднял голову и неопределенно усмехнулся. 

Янь Чжэнмин сразу же заметил это и, вскинув бровь, обратился к юноше: 

— Хочешь что-то сказать? 

Легким движением руки Чэн Цян закончил вырезать невидимое заклинание и передал фонарь стоявшему поблизости Нянь Дада.

— Управлять погодой не так уж и трудно, — медленно начал он, — труднее при этом остаться незамеченным. Наш предок был в этом деле настоящим мастером, а мне, например, до него еще далеко. Кажется, нам всем следует больше стараться в этом году. 

Слова Чэн Цяня потрясли всех обитателей горы Фуяо, но больше всего главу. Восседавший на своем месте Янь Чжэнмин напрягся, будто ударенный невидимым хлыстом, напрочь позабыв о лежавших рядом тыквенных семечках. 

Лишь несколько напряженных мгновений спустя Лужа нашла в себе силы «пропищать» что-то в ответ: 

— Значит, старший наставник решил поразвлечься и сам устроил снегопад? 

Ближе к полуночи, видя, что Хань Мучунь все больше и больше беспокоится, всматриваясь в ночное небо, и совершенно потерял интерес к празднику, Тун Жу незаметно сотворил заклинание. Явившийся на зов восточный ветер потревожил висевшие на улицах фонари и, четверть часа спустя, над городком собрались тучи. С неба, словно кусочки белоснежной соли, повалили снежные хлопья. 

Это случилось ровно к третьей страже. 

Позднее, на девятом этаже библиотеки Ли Юнь отыскал фонарь, сделанный руками Тун Жу. Это был традиционный восьмиугольный фонарь, неброский и устойчивый. Написанная на нем загадка включала в себя всего четыре слова: «То, что успокаивает сердце». 

Но деревянная табличка под фонарем была пуста, а значит, тайна так и осталась неразгаданной. 

— Эй, это же несложно, я знаю ответ, — заявила Лужа и, взяв кисть, написала на табличке: «Моя родина». 

Но написанные девушкой слова сразу же поблекли и исчезли.

Лужа охнула и попыталась снова. На табличке вновь появились такие выражения, как «родные края», «родные места» и множество других похожих вариантов. Не желая сдаваться, Лужа даже отправилась искать, где некогда стоял родной дом старшего наставника Тун Жу, однако и эта попытка не увенчалась успехом. 

Чэн Цянь никогда не был силен в отгадывании загадок. Он лишь спросил: 

— Может, это Фуяо? 

Но и этот ответ не был правильным. 

— Может, это какая-то шарада? — предположил Ли Юнь. — «То, что успокаивает сердце»… если разбить на слоги, получится… 

— Ой, второй брат, не говори глупостей, — перебила Лужа, — никакая это не шарада. Думаешь, будь это так, учитель бы не догадался? Или ты считаешь себя умнее его? 

Они долго спорили и шумели, но так ничего и не решили. Услышав, что под горой вот-вот начнутся гуляния, Лужа не выдержала и заявила: 

— Все равно не отгадаете! Скорее, пойдемте же на праздник, поиграем в игры попроще.

Ли Юнь, будучи счастливым обладателем бесполезных «девяти звеньев», не имел ни малейшей возможности сопротивляться. Демоническая младшая сестра безжалостно потащила его за собой.

— Стой! Подожди! Дай мне еще немного подумать… то, что успокаивает сердце… успокаивает… 

Наблюдая за его страданиями, Чэн Цянь беззвучно рассмеялся и, оглянувшись, почти ласково обратился к Янь Чжэнмину:

— Старший брат, пойдем вместе? 

Янь Чжэнмин тут же пришел в себя, ахнул и пробормотал: 

— Ступай… то есть, подожди, мне надо переодеться… 

Но не успел он договорить, как Чэн Цянь исчез, бросив напоследок лишь:

— Жду тебя ночью у подножия горы, до встречи.

Янь Чжэнмин тут же прикусил язык.

Что еще за подлые шутки? Что это значит?!

Библиотека разом опустела, и Янь Чжэнмин остался один. Прищурившись, он окинул взглядом фонари, сотни лет освещавшие девятиэтажное строение. 

Постояв так немного, он поднял высохшую кисть и вывел на деревянной табличке: «Чунь».

В тишине библиотеки раздался щелчок, древнее заклинание рассеялось, и восьмиугольный фонарь открылся, являя взору то, что скрывалось за необычной загадкой. Внутри лежала крохотная нефритовая бирка. 

Янь Чжэнмин с минуту молчал, затем спрятал бирку обратно в фонарь, стер надпись с деревянной таблички, развернулся и зашагал прочь, запечатав за собой вход. 

К тому моменту первые расписные фонарики, должно быть, уже достигли подножия горы. 

В воздух, треща и извиваясь, взмыли фейерверки, осветив половину неба, и Янь Чжэнмин увидел Чэн Цяня, собиравшегося идти первым. Чэн Цянь ждал его у дверей «Страны нежности». 

Вот так, в ослепительном свете моря огней, человеческий мир вновь наполнился счастьем.