При этих словах его лицо искажается, и он отворачивается, но я бросаюсь вперед, и все, что копилось во мне в течение нескольких дней, выплескивается наружу. 

— Если я тебе не нужна, то в конце концов я, вероятно, найду кого-нибудь другого для отношений, даже если это не то, чего я действительно хочу. Я достаточно практична, чтобы знать, что в двадцать лет не собираюсь быть старой девой. Так что у тебя не может быть двух вариантов, Макс!

— Это не то, что я пытаюсь сделать! — Макс резко разворачивается, его глаза темнеют в тусклом свете. — Я пытаюсь защитить тебя! — Брови Макса хмурятся, и он качает головой. — У Арта есть только скрытые мотивы для того, чтобы быть здесь, вещи, которые он хочет для себя. Это не по какой-либо разумной причине. Я пытаюсь защитить тебя от него, а Арт определенно тот, от кого тебя нужно защищать.

Я смотрю на него долгим, тяжелым взглядом, чувствуя, как мое сердце сжимается в груди. Я никогда не сомневалась, что Артуро не то, чего я хочу, независимо от того, насколько приятно чувствовать себя желанной и на кого обращают внимание, но быть так близко к Максу, это просто подтверждение того, что я чувствую снова и снова. Мой пульс учащается в горле, дыхание перехватывает, когда мы стоим тут, достаточно близко, чтобы коснуться друг друга. Я чувствую исходящий от него аромат лимона и соли, помню, каково это, запутываться руками в мягкость его вьющихся темных волосах, и я хочу его с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. 

— Мне не нужен защитник, Макс, — мягко говорю я, раздражение в моем голосе исчезает по мере того, как я говорю. — Мне нужен мой любимый.

Лицо Макса каменеет, и он впивается в меня взглядом. 

— Конечно, тебе нужен защитник, — выплевывает он, делая шаг ко мне. Я инстинктивно отступаю назад, пораженная гневом на его лице, и натыкаюсь на перила, прижимаясь к ним спиной, когда хватаюсь за край, глядя в подтянутое, точеное лицо Макса. — Сколько раз тебя уже похищали? Тебя покупали и продавали, причиняли боль и насилие, и чуть не убили. Конечно, тебе нужен защитник. Если кто-то когда-либо и нуждался в защите, Саша, так это ты.

Теперь он очень близко ко мне, наши тела почти соприкасаются, и я вижу, как вздымается его грудь, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он протягивает руку, его руки сжимают мои на перилах, и Макс смотрит на меня сверху вниз с мрачным выражением на лице, которое поражает меня своей интенсивностью.

— Я никогда ничего так не хотел, как защитить тебя, Саша, — говорит он низким и грубым голосом. — Но ты не можешь отрицать, что все эти причины веские.

— Ты забыл одно, — шепчу я, заставляя себя не отводить взгляд от его лица, даже когда его выражение вызывает во мне двойную дрожь желания и страха. Я не боюсь Макса, но в этот момент я так напугана тем, как сильно я хочу его. Я боюсь того, что буду чувствовать, если он сейчас уйдет от меня.

— Что? — Руки Макса сжимают мои, и он наклоняется ко мне так близко, что я почти чувствую давление его тела, биение его сердца. — Что я забыл, Саша?

— Ты думаешь, что должен защищать меня от самого себя, — шепчу я, задыхаясь. — Но тебе это не нужно, Макс. Ты никогда не сможешь защитить меня от самого себя.

Прикосновение его губ к моим, внезапное, горячее и отчаянное. Он прижимается ко мне, жесткий и свирепый, его пальцы впиваются в мои руки, в то время как его рот приоткрывается с почти неистовой силой. Я беспомощна под его натиском, как будто я вообще когда-либо хотела сопротивляться. Мои губы приоткрываются для его пронзительного языка, мои руки сжимаются, чтобы схватить его, мое тело выгибается навстречу ему. Я хочу его яростно, страстно, отчаянно. Я на грани того, чтобы умолять его взять меня прямо здесь, на веранде, напомнить мне, каково это, чувствовать его руки по всему телу, его член внутри меня, его тело, прижатое к моему и заполняющее меня.

— Ты нужен мне, — шепчу я, слова теряются в поцелуе, в стоне, который Макс извлекает из меня, когда его зубы касаются моей нижней губы, его бедра прижимаются к моим, когда я чувствую, как твердый выступ его члена прижимается ко мне.

Макс стонет, резко втягивая воздух, когда я выгибаюсь навстречу ему, мой рот снова ищет его прежде, чем он успевает подумать о разрыве поцелуя. Я хочу от него большего, я хочу всего, и я не хочу его отпускать. Никто из нас не слышит, как открывается дверь, мы слишком поглощены лихорадочным жаром друг друга. Никто из нас вообще ничего не слышит, пока кто-то не прочищает горло, и мы не слышим, как по веранде разносится голос Арта, полный саркастического юмора.

— Так, так, так. Похоже, я не такой идиот, каким меня считает мой брат.