Картинка все время менялась, показывая дни и месяцы, когда Бай Руксия и Лин Юнь встречались и сопровождали друг друга, а от сопровождения до знакомства перешли к знакомству.

Бай Руксия была яркой, доброй и игривой. Она сильно отличалась от Су Цяо. Свет и тень, связанные с ней, всегда были теплыми и золотистыми, сопровождаемые ее беззаботным смехом. На памяти Лин Юня у этой упрямой вышивальщицы редко находилось время для отдыха, и она редко бывала нежной. Су Цяо не была неласковой. Заработав деньги на вышивке, она часто ходила на улицу, покупала много печенья и раздавала его осиротевшим детям из дома в дом. Но Су Цяо слишком хорошо видела тяготы жизни. Возможно, из-за того, что она была погружена в такого рода трудности, ей нужно было сохранять ясную голову, поэтому она вообще не могла отдыхать. Ее фигура, казалось, была сшита на машинке, так что в ее глазах всегда горел огонь. Глядя издалека, казалось, что на ее лице глубоко запечатлелись слова: "Я не принимаю этого, я хочу быть выдающейся".

Они оба были прекрасны, как цветы, но у одной было полно шипов, а у другой нежный стебель.

Линь Юнь так долго держал колючий цветок, надеясь, что он расцветет, но он всегда был закрыт, и его красота не проявлялась. В конце концов, он больше не мог этого выносить.

Никто не знал, какой это был год, но когда пыль улеглась, Линь Юнь и Бай Руксия наконец поженились.

В ночь перед свадьбой Линь Юнь неуклюже и серьезно пересчитывал свадебные подарки в старом доме города Лянь Шэн, которые были почти смешны перед семье Бай. Его брак с Бай Руксией, естественно, не прошел гладко. Ее родители уже умерли, и теперь главным был ее старший брат. Ее старшему брату было очень неприятно, что его сестра настояла на том, чтобы выйти замуж за такого бедного и глупого мальчика, у которого было только хорошее лицо. После того, как ему не удалось остановить ее всеми возможными способами, он сердито бросил слово:

- Это ты слепой! Он такой милый и глупый!" Бай Руксия сердито спорила со своим старшим братом: "Я всегда видела, как вы строите козни друг против друга в сфере бизнеса. Я видела, как ты заискивал перед фармацевтом Цзяном и мастером Юэ. Это так раздражает. Мне нравятся честные и простые люди".

Старший брат семьи Бай холодно сказал: "Тогда почему бы тебе просто не жениться на свинье? Со свиньей все гораздо проще."

Но даже так, в конце концов, он все равно согласился на брак своей сестры с этим бедным мальчиком. Но он не забывал высмеивать своего будущего шурина.

"Мне всегда было любопытно, какой твердый материал может сделать твое лицо таким толстым, что у тебя действительно есть лицо, чтобы женится на женщине моей семьи Бай? Кроме твоего нежного личика, что еще ты можешь предложить?"

Линь Юнь на самом деле действительно думал, что этот молодой мастер Бай сомневается в его искренности, поэтому он покраснел и заикнулся: "Большой, старший брат, у меня, у меня, у меня все еще искреннее сердце..."

Старший брат семьи Бай потерял дар речи: "Хорошо".

До ночи перед свадьбой Линь Юнь все еще был сбит с толку и не понимал, что он презирает его за бедность.

Его родители были очень счастливы, но в то же время беспокоились: "Раньше им не нравились подарки на помолвку. Хотя вы вступаете в брак с семьей, вы вступаете в брак с семьей. Не слишком ли мало этих подарков... Увы, мы все еще чувствуем себя так, словно находимся во сне. Хотя семья Бай не является знатной семьей, среди простолюдинов это большая семья... Как получилось, что их дочь влюбилась в тебя?"

"Мама..."

"Юнь-ер, ты думаешь, они убьют тебя и продадут?"

Как раз в тот момент, когда он собирался что-то неловко пробормотать, внезапно наверху послышались шаги.

Гу Ман вместе с семьей поднял глаза и увидел Су Цяо, спускающуюся по лестнице. Может быть, это было из-за того, что свет был тусклым, а может быть, из-за того, что Линь Юнь был в плохом настроении, он не осмеливался слишком часто вспоминать лицо Су Цяо. Поэтому Гу Ман не мог ясно видеть выражение ее лица.

Пока она не появилась перед ними и не вышла из тени.

Си Цяо на самом деле улыбалась.

Ее улыбка была такой же героической, как и раньше, но в ней, казалось, была какая-то мягкость, которую редко можно было увидеть раньше. От света свечей ее щеки покраснели.

Она действительно была прекрасна, как райский персик.

- Посмотри на себя! Разве я не говорила всегда, что ты ленивый и не просишь ни о чем хорошем? Это так неловко, что ты даже не можешь сделать приличный подарок своей жене". Она смеялась и бранилась, а потом сунула ему в руки буковую шкатулку.

- Возьми это! Ты хочешь, чтобы я намазала золотом твое лицо, ты, глупое дерево..."

Когда коробку открыли, там оказалось платье невесты, расшитое золотыми и серебряными нитями. Халат был украшен разноцветными бабочками, а также жемчугом и кусочками нефрита. Материалом была лучшая цзичуаньская парча, и когда он прикоснулся к ней, она стала гладкой, как текущая вода.

- Как это? Это хорошо выглядит?"

Линь Юнь ошеломленно посмотрел на нее и через некоторое время сказал: "Это... это очень дорого..."

- Да, я знаю, что это очень дорого. Я копила столько лет, и все это пропало". Су Цяо кивнула: "Я отдам это тебе".

Пара Линь тоже пришла в себя и пробормотала: "Цяо-эр..."

"Как это может быть, этот халат, сколько лет работы ты проделала напрасно..."

Су Цяо выглядела нетерпеливой: "Айя, ладно, ладно, какое это имеет значение". Она похлопала Линь Юня по груди и сказала с улыбкой: "Наш маленький Линь станет зятем семьи Бай, мне все еще нужно беспокоиться об этой маленькой обезьянке? Эй, ты должен помнить о моих достоинствах. Позже я должна позволить мисс Бай вспомнить и мои хорошие стороны тоже." Чем больше она говорила, тем счастливее становилась, и у нее было приподнятое настроение: "Я богата, в будущем я смогу прислониться к большому дереву и наслаждаться тенью, ха-ха-ха".

Линь Юнь молча посмотрел на нее, а затем молча перевел взгляд на халат в коробке.

С таким видом вышивки он не знал, сколько времени потребуется, чтобы сшить каждый стежок.

Он сказал: "Сестра Цяо..."

"Не будь таким вежливым, ты обращаешься со мной как с посторонним". Су Цяо прикрыла рот и дважды ударила Линь Юня по голове: "Хороший брат, позволь мне ударить тебя еще раз. Когда ты станешь зятем семьи Бай, я больше не смогу тебя запугивать."

Ее глаза сверкали на свету, как будто было слишком много рассеянного света.

"Действительно... Надо мной издевались с детства, и вдруг я к этому отвык, ха-ха-ха."

Она отпустила руку, которая прикрывала Лин Юня, и Лин Юнь медленно произнес: "Я все равно позволю тебе ударить меня".

"Если ты меня не ударишь, я, вероятно, к этому не привыкну".

Улыбка Су Цяо застыла, и огонек в ее глазах разгорался все больше и больше. Супруги Лин посмотрели друг на друга и под каким-то предлогом вышли. В маленькой комнате для вышивания осталась только бывшая возлюбленная детства.

- Посмотри на себя, ты сам это сказал, - неохотно улыбнулась Су Цяо. - Давай, давай, я тебя научу. Послушай, только твоя жена может ударить тебя в будущем, другие девушки не могут ударить тебя, ты помнишь?"

Линь Юнь, честно говоря, не знал почему, но все равно кивнул. Через некоторое время он посмотрел на нее и сказал: "Сестра Цяо, в будущем привози отца и мать в столицу почаще. Вы можете приезжать к нам, когда захотите, и мы будем сопровождать вас столько, сколько вы захотите оставаться в столице."

Он все еще говорил тем же скучным и почти глупым тоном, каким говорил в детстве, неуклюже приглашая ее.

Просто "я" в предложении превратилось в "мы", и человек в этом "мы" больше не Су Цяо, а другая девушка.

"Пока ты счастлива".

Су Цяо слушала и улыбалась. Она опустила голову и потерла кончики пальцев, заложив руки за спину. Гу Ман заметил, что у нее сломаны кончики пальцев, вероятно, потому, что она спешила вышить комплект свадебного платья.

Линь Юнь все еще серьезно обещал: "Пока ты..."

Си Цяо молчала, но в этот момент ее настроение внезапно изменилось, и она внезапно перебила его. Она подняла лицо, и странный огонек вспыхнул в ее глазах. Ее голос слегка дрожал, – Тогда, тогда, если я...

Затем она увидела свадебное платье в его руках. Огонек в ее глазах застыл на мгновение, прежде чем медленно погас. У нее больше не хватило смелости продолжать.

Линь Юнь тупо спросил: "Если что?"

Су Цяо некоторое время молчала и, наконец, покачала головой: "Ничего".

Она попыталась сменить тему, поэтому улыбнулась и сказала: "Кстати, в будущем, когда я буду покупать магическое оружие в столичном салоне семьи Бай, оно может быть дешевле?"

"Конечно"

"Это здорово, с таким человеком, как ты, в Лотос-Тауне наши горькие дни закончились". Су Цяо была очень счастлива. "В будущем не должно быть людей, которые умирают от болезней, потому что они заражены злыми духами..."

"Я позабочусь о твоих родителях, они как мои биологические родители, тебе не нужно беспокоиться, не возвращайся часто и проводи больше времени с мисс Бай".

"Девушкам нравится, когда их сопровождают". Су Цяо помолчал немного и вдруг произнесла такую фразу.

Когда она произнесла эту фразу, то была немного ошеломлена, но быстро пришла в себя, склонила голову и потерла руки: "Вот и все, тебе следует больше готовиться и пораньше отдыхать. Я тоже пойду на работу, завтра мне нужно помочь донести подарки, ты же знаешь, я была сильной с детства".

Линь Юнь молча посмотрела на нее, а затем сказал: "Сестра Цяо, в будущем тебя обязательно будет кто-то сопровождать".

Су Цяо был ошеломлена: "Я? Забудь об этом, что у меня за характер, ха-ха-ха, я занята."

"Я не хожу на рынок, я не умею шутить, я весь день злая, и меня волнуют только деньги". Су Цяо сказала, поднимаясь по лестнице: "Я..."

Ее голос внезапно прервался, она замедлила шаги, а затем внезапно ускорила шаг, как будто убегала наверх: "Я занята... Я слишком занята..."