- ...Как насчет этого?
- Неудивительно, что человеку, который испортил эти нефритовые свитки, не пришлось их забирать.
Цзян Есюэ вздохнул:
- Нефритовые свитки, в которых записана история, наполнены духовной энергией, даже если бы они были уничтожены в пыль, все равно можно было бы узнать где они находятся. Тот кто их уничтожил, действительно постарался, наверное во всем Чунхуа не найдется и трех человек, которые бы смогли их починить.
После минутного молчания Мо Си снова заговорил:
- Вероятно, факт моего проникновения в Имперскую Секретариат не получится долго скрывать. Я прошу твоей помощи, восстановление даже одного свитка будет лучше, чем ничего.
Цзян Есюэ сказал:
- Если за старым делом Гу-Сюна скрывался какой-то тайный мотив, я хотел бы тебе помочь раскрыть его. Вот только...
Взгляд Мо Си потемнел:
- Их нельзя починить?
- Дело не в этом.
Цзян Есюэ погладил наполовину расправленный пергамент на столе:
- Но ты должен понять, что сейчас я могу восстановить его только в прототипе, я не могу вернуть его первоначальный вид. Если ты хочешь получить полностью невредимые свитки, это займет не менее месяца.
Мо Си покачал головой:
- Я не могу ждать так долго, Его Величество обязательно заметит.
- ...
- Прежде чем он узнает, я хочу узнать хотя бы часть этой тайны.
Мо Си поднял взгляд, его глубокие черные глаза выглядели как бесконечная ночь. Он сказал тихим голосом:
- Есть ли у тебя другие идеи?
Цзян Есюэ долго колебался, его взгляд скользил туда-сюда по красивым, глубоким чертам лица Мо Си, останавливаясь на ленте для волос, а затем опускаясь. Он опустил голову, лаская эти нефритовые свитки, не издавая ни звука.
Мо Си уловил проблеск надежды в его действиях и спросил:
- Есть, не так ли?
Цзян Есюэ закрыл глаза, и поднял свои тонкие пальцы, осторожно починив фрагмент на краю одного из свитков.
- .......Да.
Прежде чем Мо Си успел ответить, Цзян Есюэ быстро добавил:
- Но, Сихэ-Цзюнь, это очень опасно.
- Почему? Я могу узнать ложные события прошлого из-за их нецельности, или это снова повредит свитки и сделает полное восстановление невозможным?
Цзян Есюэ посмотрел на Мо Си. Он редко видел такое тревожное беспокойство и потерю контроля над собой на лице этого человека. Но в данный момент лицо Мо Си было таким изможденным от дней мучений, отражающим столько эмоций, что он почти не узнавал его.
Цзян Есюэ сказал:
- Ты не сможешь этого вынести.
- Ты знаешь, до сих пор никто полностью не восстановил Пространственно-Временные Врата Жизни и Смерти – одну из трех запрещенных техник, но в Девяти Провинциях существует бесчисленное множество техник и сокровищ, полученных из Врат Жизни и Смерти. Большинство из них просто наследуют мельчайшие его детали или восстанавливают прототип, подобный Зеркалу Времени, действие которого ты недавно испытал на себе.
Туман в глазах Мо Си постепенно рассеялся, он посмотрел на свитки на маленьком столике Цзян Есюэ.
- А нефритовые свитки тоже хранят историю?
- Да.
Цзян Есюэ сказал:
- Пространственно-Временные Врата Жизни и Смерти - это оригинал, Зеркало Времени - копия, а эти...
Его бледные пальцы постучали по краю стола.
- Эти нефритовые свитки, записывают историю и работают по тому же принципу. Неважно, насколько мало в них силы, они изначально произошли от Пространственно-Временных Врат Жизни и Смерти, которую Фуси* оставил после себя.
(п.п 庖犧, Фуси легендарный первый император Китая, божество - повелитель Востока)
- Что касается запрещенных техник, то все легенды скрывают пророчество - если кто-то откроет Пространственно-Временные Врата Жизни и Смерти, они обречены на трагический конец. Зеркало Времени и нефритовые свитки, записывающие историю, не имеют силы изменить прошлое, как Пространственно-Временные Врата Жизни и Смерти, они не могут проклясть жизнь пользователя, но...
Он сделал паузу, глядя на изможденное лицо Мо Си.
- Каждый раз, при попытке проникнуть внутрь, тело человека будет сильно повреждено... На Острове Летучих Мышей ты уже должен был испытать это.
- .....
- Сихэ-Цзюнь, мы знаем друг друга полжизни. Твоя родословная чиста, твоя духовная энергия пугает, так что в прошлом, как бы ты не был изнурен, ты никогда не проявлял слабости. Но когда ты покинули Зеркало Времени, твоя духовная энергия и физическое состояние были израсходованы до предела.
Цзян Есюэ вздохнул:
- Знаешь, что с тобой будет, если ты безрассудно снова войдешь в эти сломанные нефритовые свитки?
Гладкие белые кончики пальцев медленно скользили по обледеневшим участкам пергамента, излучавшим слабое свечение цвета слоновой кости.
- Твое тело может сломаться, твое духовное ядро может сойти с ума.
- Мне нужно войти, я думаю, что у Гу Мана был какой-то секрет, когда он дезертировал.
Они заговорили почти одновременно, а затем в комнате воцарилась тишина.
Бамбук за окном качался, тихо шурша.
Мо Си определенно услышал, что сказал Цзян Есюэ, он опустил глаза и резко сказал:
- ...Цзян-Сюн. После всего, что произошло, я все еще предпочитаю доверять ему.
Цзян Есюэ спокойно и молча посмотрел на Мо Си. Его нежные черные глаз выглядели немного влажными.
- .....Мо Си.
- ...
- Однажды, ты уже доверился ему.
Восемь лет назад в тронном зале молодой генерал стоял посреди двора, заполненного гражданскими и военными чиновниками. Он был очень зол, но также и убит горем, столкнувшись в одиночку с ордой волков и тигров.
Дрожащий голос Мо Си в то время, казалось, снова прошел сквозь пески времени.
- Кто дезертировал? Как мог Гу Ман дезертировать?! Вы все сошли с ума? Он не бунтовал, когда был в моей армии, и не бунтовал, когда его окружали враги. Измученный, он потратил всю свою искренность и страсть, он отдал лучшее из своей юности этой земле под вашими ногами, а теперь вы называете его предателем?! Вы с ума сошли?!
Лица гражданских и военных офицеров изменились:
- Сихэ-Цзюнь..........
Император загремел в гневе:
- Мо Си! У тебя хватает смелости!
Однако Мо Си выглядел как зверь, потерявший своего спутника ... нет, это было гораздо больнее, чем такая потеря. Подобно орлу, потерявшему крылья, сильному человеку, которому оторвало ноги, художнику, лишенному глаз.
«Ребенок», чье верное сердце разбили.
Этот наивный, честный и грустный молодой человек был один среди перешептываний и критических замечаний...
Он был чужим среди знати, и чужим для тех заклинателей во главе с Гу Маном.
Он мог только стоять один посреди зала, охраняя руины, оставленные его братом, его возлюбленным, его богом.
Края глаз Мо Си были красными и влажными, он задыхался, но все же решительно сказал:
- Он не предатель.
- ...
- Я готов отдать свою жизнь, чтобы принести клятву от его имени.
- Он обязательно вернется...
На самом деле, он не знал, давал ли он эти клятвы императору, чтобы убедить его, или самого себя.
Цзян Есюэ вздохнул и повторил:
- Однажды ты уже доверял ему.
- ...
- В тот раз ты чуть не лишился жизни. Ты действительно хочешь довериться ему во второй раз, и искать сомнительную правду?
Мо Си на мгновение замолчал, а затем сказал:
- ...В том году на военном корабле «Дунтин» я сказал ему кое-что.
Очередной ряд восковых слез упал со свечи, стекая в глубину цветка лотоса, бесшумно собираясь в лужу.
- Я сказал, что пока он может повернуть назад, все будет хорошо.
Мо Си закрыл глаза, его пальцы сжались на лбу. Он склонил голову, мягко сказав:
- Пока он может отступить, убить меня будет нормально. Жизнь, слава... все это не имело для меня значения.
- Но он этого не сделал. Он использовал тот удар, чтобы разорвать со мной отношения, а затем использовал головы сотен тысяч заклинателей, чтобы сказать мне, что он выбрал путь мести.
- За эти годы он убил бесчисленное количество заклинателей Чунхуа, так много жизней было потеряно под его началом. Когда те благородные потомки были убиты, их семьи, их родители пришли, чтобы проклясть меня, ненавидеть меня - тогда они говорили, что я поручился за демона, они сказали, что это мой брат разрушил так много деревень в Чунхуа, разорил и оставил сиротами столько мирных семей..... Все говорили, что я слеп, что у меня нет совести... Долги крови накапливались перед моими глазами, но я все еще не осмеливался встретиться с ним. Я не хотел сражаться с ним.
Когда этот человек заговорил, хотя он изо всех сил старался вынести это с гордостью и благородством, его голос все равно дрожал. Цзян Есюэ мог слышать всхлипывания в его горле, словно бочка с вином, запечатанная на восемь лет, пропитанная такой горечью, что его голос был едва различим.
Мо Си понемногу открыл глаза, насмехаясь над собой:
- Они никогда не ошибались, проклиная меня.
- За эти годы я познал тысячи лишенных им жизней Чунхуа, я ходил по истерзанным войной деревням, я видел павших заклинателей в лужах крови, их кишки были вырваны и съедены зверями, я видел жен, потерявших мужей, стариков, потерявших детей, детей, плачущих над мертвыми телами своих родителей.
Мо Си помассировал лоб от боли. За столько лет кому он мог рассказать об этом?
Он был холоден, он боролся, он терпел.
У других остались жены, дети, родители, а что было у него? Даже единственный свет и тепло в его жизни стали его тьмой.
Что у него оставалось...
Как раз сегодня, как раз в тот момент, когда он хотел сделать ставку на сомнительную надежду, Мо Си наконец сказал вслух некоторые из этих слов Цзян Есюэ.
Его плечи слегка тряслись, а голос был таким хриплым, что уже было трудно определить первоначальный тон.
- Я видел разорванный на части скелет заместителя генерала, я видел столько трупов, что ими бы можно было заполнить реку. Это сделал человек, которого я защищал.
Мо Си с сожалением закрыл глаза:
- То, что он заставил сделать заклинателей Королевства Ляо...