И напоминает мне о дорогостоящих танцах на коленях и совместных молочных коктейлях с моей девочкой.

Она напряженно кивает.

Неловкое напряжение давит на стенки машины, усиливаясь, когда я сбавляю скорость на главной улице. Я ничего не могу с собой поделать, потому что убираю ногу с газа и бросаю взгляд на окно гостиной Пенни. Рори тоже смотрит, а затем тихонько вздыхает.

— Мы с девочками пытаемся связаться с ней каждый день, — грустно говорит она. — Мне просто нужно знать, все ли с ней в порядке.

Мои легкие сжимаются. Сфокусировав взгляд на лобовом стекле, я жму на газ, едва не пропуская Форд Фиесту, едущую навстречу.

— Мне тоже, — бормочу я себе под нос. — Так что старайся усерднее.

Когда мы подъезжаем к дому, Тор прислоняется к колонне, подпирающего крыльцо. Он стоит за пределами света охранных фонарей, и единственная причина, по которой я узнал его, потому что он вздергивает подбородок, когда слышит звук моего двигателя, и из-за ослепительного блеска его чертового пирсинга в носу.

— Что этот придурок здесь делает?

Рори замечает его через несколько секунд после меня и крепче прижимает к себе собаку.

— Понятия не имею. Мы его ненавидим, верно?

Я на секунду задумываюсь. Вражда в этой семье быстро проходит, за исключением тех случаев, когда некоторые ее члены совершают особо глупые поступки, например, взрывают порт.

— На данный момент.

Мои глаза встречаются с его, когда я захлопываю водительскую дверь. Я не разрываю зрительный контакт, даже когда обхожу машину и открываю дверь Рори. Она заходит в дом, шепча на ухо своей собаке «фас, Мэгги, фас», когда проходит мимо него.

Лицо Тора светится ленивым юмором, когда он впивается в меня взглядом, засовывает руки в карманы и заходит в дом вслед за мной.

— Спортивки, cugino? Мне что, мерещится?

— Тебе будут мерещиться звезды, если не уберешься к чертовой матери из этого дома, — спокойно отвечаю я.

Его непринужденный смех следует за нами с Рори на кухню. Она не торопится, выглядывая из-за барной стойки, пока берет для нас тарелки и столовые приборы. Тор прислонился к стойке, словно не слыша меня.

— Ты в последнее время вообще отвечаешь на звонки?

— Да, прям как ты, когда свалил в отпуск на три недели.

Он напряженно выдыхает.

— Да ладно тебе, cugino. Я все объяснил. Что, блять, я должен сделать, чтобы ты взял себя в руки? — он окидывает осуждающим взглядом зеленые носки, торчащие между моими трениками и кроссовками Nike. — Что бы ты завязал с этим?

Я игнорирую его, перекладывая бургер на тарелку и кормя Мэгги картофелем фри.

— Домохозяйки собираются в Амстердам в этом эпизоде, да? — спрашиваю я Рори.

— Ага. Очевидно, они устроили самую безумную ссору за ужином.

— Gesù Cristo²⁴, — восклицает Тор, бросается ко мне, хватает бургер и швыряет его в раковину. — Давай просто на минутку поставим паузу в твоем нервном срыве. Вся Бухта у моих ног. Каждый бар, клуб и казино. Я владею всем на сто процентов, никакого Данте и в помине нет. Чего ты хочешь?

Я кладу ладонь на стойку и смотрю на него.

— Я хотел этот гребаный бургер.

Он игнорирует меня.

— Ради тебя я подпишу любой трудный для понимания контракт, который ты захочешь, и даже не буду его читать.

Я и забыл, каким настойчивым может быть этот придурок. Затем бросаю взгляд на Рори, и она одаривает меня кривой ухмылкой.

— У тебя разбито сердце, но ты не дурак. Воспользуйся ситуацией, Раф.

Я сдерживаю ухмылку.

— И что, по-твоему, я должен сделать?

В ее глазах вспыхивает огонек, как будто тьма внутри нее рвется наружу. Она подхватывает Мэгги и гладит ее, как Доктор Зло гладит Мистера Бигглсуорта в фильме «Остин Пауэрс».

— Думаю, тебе следует ударить его.

— А я думаю, что это отличная идея.

Тор стонет.

— Да бляяять. Ладно, — он выпрямляется, потирая руки и разминая шею, обходит стойку и устраивается по другую ее сторону. — Только не выбей мне зубы, моя улыбка — моя лучшая черта.

Я мою костяшки в раковине. Кровь, как моя, так и Тора, просачивается между листьями салата и одиноким маринованным огурчиком, а затем стекает в канализацию. За спиной я слышу низкий гул нашего сериала, доносящийся из гостиной. Передо мной снова начался дождь, стуча по кухонному окну.

Вздохнув, я поднимаю руки к встроенным лампам. Рассечение кожи и близко не доставляет такого удовольствия, когда это не для нее.

Позади меня Рори прочищает горло, я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее отражением в залитом дождем стекле.

— Она ушла.

Я сглатываю.

— Ушла?

— Я дозвонилась до Мэтта. Она подсунула ему под дверь записку, — шепчет Рори.

Мое сердце поднимается к горлу и застревает там, заставляя меня задыхаться.

Я сглатываю, с трудом, и пытаюсь дышать как человек, из которого только что не вышибли жизнь.

Упираясь окровавленными костяшками пальцев по обе стороны раковины, я снова встречаюсь с ее отражением.

— Скажи Тору, что я хочу сорок девять процентов. И своему мужу, что я вернулся.