Глава 33

РОНАН

Прошла неделя, как я застрял в этом ужасном городе, ожидая, как какой-то отчаявшийся нищий. Забавно ждать мести, потому что по мере того, как тикают часы, эмоции от всего этого трансформируются и меняются. Ярость уступила место гневу; гнев перешёл в приглушённое раздражение. Я потерял деньги, я потерял часть власти, но, в конце концов, то, что стоило мне сна, — это то, что я потерял её.

Я расхаживаю по комнате, проводя рукой по лицу. Как бы нелепо это ни было, это прекрасно. Безжалостный король, свирепая королева, связанные самой нежной частью человеческой природы. Наименее вероятное из всех происшествий, и всё же оно влечёт за собой самые жестокие последствия. Вы можете потерять множество вещей, но, когда вы теряете способность оставаться апатичным, вы по-настоящему разорены и больше не владеете собой. Моя гордость — ничто по сравнению с моей любовью к ней.

Какая другая женщина могла бы сделать меня таким непостоянным? Могла бы танцевать среди пламени, которое я создаю, с улыбкой на лице? Я был бы дураком, если бы отрицал, что она — это то, что движет моим существованием сейчас. Не власть. Не деньги. Просто она. На столе звонит телефон, и я быстро пересекаю комнату, чтобы ответить на звонок.

— Алло? — я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание.

— Ронан, — выдыхает Камилла, от звука её голоса слабость разливается у меня в груди.

— Где ты?

— Я не знаю, — она колеблется. — Они усыпили меня хлороформом в Нью-Йорке, и я очнулась здесь. Честно говоря, я могу быть где угодно.

Моя челюсть напрягается.

— Они заставили тебя истекать кровью?

— Нет, — её голос смягчается.

Небольшое облегчение проходит по моим мышцам.

— Ронан, я… — она делает громкий вдох. — Ты нужен мне. Думаю, они собираются убить меня.

Мои брови хмурятся. Это не похоже на Камиллу, это не та женщина, которая перерезала мне горло, не та женщина, которая высоко держала голову, когда я приставил пистолет к её подбородку. Она бесстрашна…

— Мне так страшно, — её голос звучит слишком страдальчески, слишком театрально.

— Не бойся, маленькая кошечка, — осторожно говорю я, понимая, что нас, скорее всего, слушают. — Смерть тебе идёт, — я постукиваю пальцем по столу. — Я всегда буду помнить, как прекрасно ты выглядела на похоронах президента, когда все те люди были отравлены… — на мгновение воцаряется тишина. — Камилла, ты меня слушаешь? — мой пульс стучит в висках. Мне нужно, чтобы сейчас она была очень внимательна.

— Да. Я здесь, — тихо говорит она.

— Ты выглядела такой красивой, когда всех вокруг тебя отравили. Падали, как мухи. Я был так рад, что ты не пила воду, было бы жаль, если бы ты тоже умерла.

Я слышу, как она слегка втягивает воздух.

— Любой мог бы подумать, что я тебе нравлюсь, Русский.

— Хм.

На линии раздаётся шорох.

— Такие милые, — говорит мужчина с сильным испанским акцентом. — Если хочешь спасти её, будешь здесь завтра в пять часов вечера. Я перешлю тебе адрес. И Русский… — он смеётся. — Я заберу твою жизнь взамен её. Приходи один. Если попытаешься что-нибудь сделать, она умрёт.

Когда я вешаю трубку, телефон сразу же получает сообщение. Я смотрю на адрес на экране и ухмыляюсь. Высокомерие — порок. Часто это фатальная ошибка.

— Борис, — зову я, закуривая сигарету. — Я высылаю тебе адрес, убедись, что все на месте.

— Да, сэр.

Я откидываюсь на спинку стула, улыбаясь как дьявол. Так люблю неизвестность в таких вещах. Я действительно, действительно люблю…