"Да и выгляжу лучше. Но я стараюсь не обращать внимания на остальных, когда ты рассуждаешь о стратегии, и не сижу на совещаниях с девятью переболевшими оспой демонами, которые управляют Империей. У меня наперсток секретов, а у тебя - ведра". Она покачала головой: "Не будь дурой. Один из нас должен это сделать, и это не можешь быть ты".

Жесткая линия ее плеч и широкий белый ободок ее глаз выдавали страх, который ее непринужденный тон отрицал. Я осторожно коснулась ее руки: "Я бы никогда не попросила тебя об этом".

"Если бы ты попросила, я бы сказала тебе идти к черту". Заира повернулась к повелительнице пауков: "Что я должна сделать? Давай покончим с этим".

Впалые глаза и смачная улыбка Повелительницы пауков стали такими тревожными, что мне захотелось посмотреть на потолок: "Выбирай, кто останется, чтобы быть рядом с тобой в твоих страданиях и услышать твою зарытую правду", - сказала она: "Или ты предпочтешь пережить это в одиночестве?"

"Ты говоришь об этом так чертовски заманчиво", - пробормотала Заира. Затем она подняла голову: "Повелитель ворон, на выход".

Катэ поклонился: "Я бы пожелал удачи, но удача - это не то, что тебе нужно. Будь сильной".

Когда он открыл дверь, я начала подниматься. Но Заира поймала меня за рукав.

"Амалия, - резко сказала она: "Ты останешься".

"Правда?" Я не смогла сдержать удивления в голосе.

"Мне нужно, чтобы кто-то проследил, чтобы эта крона не засунула мне в рот пауков в шутку или что-то в этом роде". Ее хватка на моем рукаве была железной. Я снова опустилась рядом с ней.

"Возможно, тебе стоит запечатать магию своего друга, - сказала мне Леди Пауков: "Чтобы не погибнуть".

Я бросила на Заиру вопросительный взгляд, и она кивнула: " Revincio", - сказала я.

"Дай мне руку", - сказала Владычица Пауков Заире, ее голос был глубоким и торжественным.

Заира оскалила зубы и сжала мою руку так крепко, что я почувствовала, как что-то лопнуло.

" Или я могу приложить ее к твоему лицу", - предложила Леди Пауков, улыбаясь.

"Нет! Нет. Вот моя рука, Грации помогут мне". Заира протянула тонкие дрожащие пальцы.

"О, нет, не поможет", - ласково заверила ее Повелительница Пауков.

Она взяла Заиру за запястье. Когда Заира инстинктивно попыталась вырваться, женщина-паук опрокинула Аэли на тыльную сторону руки.

"Нежно, нежно", - промурлыкала она. Я сжала вторую руку Заиры, и у меня перехватило дыхание от ужаса.

Острые клыки паучихи дернулись, затем вонзились в оливково-бронзовую кожу Заиры.

"Черт возьми! Уберите его, уберите, уберите!" - закричала Заира, и ее голос поднялся на такую высоту, какой я еще никогда не слышала.

Леди Пауков выхватила Аэли из рук Заиры и с благоговением положила ее на окно рядом со своим креслом. Освободив запястье, Заира отодвинула стул на пол и прислонила его к камню очага.

Она схватилась за руку, широко раскрыв глаза: "Больно!"

"Мне говорили, что это очень мучительно", - сказала Леди Пауков, спокойно поправляя кресло: "А теперь тихо. Начало положено".

На комнату упала тень, как будто тучи заслонили солнце. Краем глаза я уловила движение.

Словно волна, подкрадывающаяся к берегу, по стенам ползли пауки. Я прикусила костяшку пальца, чтобы подавить крик: они спускались со зловещим изяществом, словно какие-то ужасные кружевные занавески.

Внизу, у окна Аэли, они оставили незамкнутый круг, обращенный внутрь, как бы наблюдая за ее работой своими избыточными светящимися черными глазами, как паук плетет свою паутину, неистово работая. На бледном круглом лице повелительницы пауков расплылась мечтательная улыбка. Она покачивалась и жужжала, как бабушка-вязальщица. Мой желудок впился когтями в грудь.

Заира, похоже, была на грани обморока: она перевернулась на спину, на висках блестел пот, и она выкрикивала проклятия. Я неуверенно протянула ей руку, и она сжала ее в своей.

Скрип кресла-качалки прекратился. Повелительница пауков наклонилась вперед, чтобы посмотреть на паутину в окне, шелк ее платья зашуршал и зашелестел от сверкающих движений.

"А-а-а", - вздохнула она: "А вот и ты".

Паутина состояла из трех концентрических колец, каждое из которых имело свой рисунок; крайнее кольцо представляло собой грубое и запутанное переплетение грубых, колючих нитей. Женщина-паук протянула крючковатый тонкий палец и коснулась его.

Заира подпрыгнула, словно ее ударили: "Что за чертовщина? Я это почувствовала!" Ее глаза стали широкими и черными, как у испуганной кошки.

"А теперь давай разденем тебя, - промурлыкала Повелительница Пауков, - и посмотрим, что ты скрываешь".

Страх сковал мою грудь, как паутина Аэли. Мы совершили ошибку, ужасную ошибку; я пожертвовала еще одним другом, и теперь должно произойти что-то ужасное. Я начала подниматься со стула, но Заира потянула меня обратно.

"Я могу это сделать", - прошипела она.

Леди Пауков бросила на Заиру нечитаемый взгляд. Затем длинными острыми ногтями она начала осторожно отделять грубо сплетенное внешнее кольцо от паутины.

Заира закричала от боли, как будто когти, похожие на когти, раздирали ее внутренности.

"Нет", - закричала я: "Это неправильно. Мы не должны этого делать, мы не можем..."

Аэли пробежала по руке хозяйки до свисающей пряди ее волос и уселась на свое место. Повелительница пауков мило улыбнулась и опустила отрезанный кусок паутины в чашку с чаем.

Заира подавила крик и покачнулась на месте, зажмурив глаза. Я подняла ее на ноги и посмотрела на повелительницу пауков: "Прекратите это! Мы передумали".

"Боюсь, что уже слишком поздно", - сказала она, помешивая чай, с мертвенно-черными глазами. От каждого кругового движения ее ложки по тонкой фигуре Заиры пробегала дрожь.

Осколки цвета мерцали в поднимающемся из чашки паре, как осколки стекла. Я уловила запах дыма и треск пламени, как будто чай каким-то образом горел. Леди Пауков поднесла чашку к губам, полузакрыв глаза, и вдыхала аромат.

Она сделала глоток, и Заира замерла в моих объятиях.

"Убирайся из моей головы, ты, мешок с гноем, - прошипела она.

"Я только пощупала поверхность, дитя". Повелительница пауков слизала с губ капли чая: "Такой терпкий".

"Заира, - начала я, мой голос дрожал, - если ты не..."

Заира обернулась и посмотрела в мою сторону. Ее метка мага выделялась на фоне мутных и ничего не видящих глаз, черных как ночь.

"Когда это тебе было плевать на то, что я хочу?" - огрызнулась она: "Ты выросла, писая в золотой сортир, а я ела помои".

Я застыла, потрясенная, как будто она плеснула мне в лицо ледяной водой: "Мне не все равно. Ты же знаешь, что мне не все равно".

"Это просто ее маска". Леди Пауков рассмеялась, глубоко в горле: "Посмотрим, что под ней".

Она поставила чашку и снова потянулась к паутине. Второе кольцо было совсем иным, оно представляло собой переплетение блестящих шелковистых нитей, узоры на которых были замысловаты, как на проволоке художника. Повелительница пауков разрывала его нежными рывками, а Заира корчилась в муках от каждой порванной нити. Пауки на стенах сходились к оконному стеклу, сползались вокруг паутины, погружая комнату в полумрак. Хотелось только вытащить Заиру оттуда, высвободить ее силу и попросить сжечь дом дотла, чтобы от него не осталось ничего, кроме пепла.

Повелительница пауков взяла в руки кусок кружевной паутины, любуясь им на свету: "Внутри все гораздо сложнее, не правда ли?" Она рассмеялась и опустила его в чай. На этот раз Заира не издала ни звука, но прикусила губу до крови.

Теперь цвета, мерцающие в паре, были более насыщенными, более теплыми, как оттенки летнего солнца и зеленых полей. Мне показалось, что я слышу слабый смех; кажется, это была Терика. Чай пах шоколадом, корицей и... собакой? Я сморщила нос.

Леди Пауков сделала глоток. Заира покачнулась, ее глаза по-прежнему были устремлены вдаль, как будто она не видела комнаты вокруг нас, и зарылась лицом в руки.

"Я не могу этого сделать, Амалия", - прошептала она.

"Не надо. Пойдем", - горячо сказала я, готовая вскочить на ноги.

"Она меня не знает", - застонала Заира: "Ты видела, что я сделала. Я хуже демона. Я не могу просить Терику выйти за меня замуж".

Я колебалась. Повелительница пауков наблюдала за происходящим, ее обсидиановые глаза забавлялись. Ее ужасные питомцы кишели по стенам, заманивая нас в темную пещеру с множеством ног и глаз и тысячью видов тайных ядов. Но боль в голосе Заиры была слишком реальной, чтобы ее игнорировать.

Я наклонилась к ее уху: "Не стоит недооценивать Терику", - прошептала я: "Я думала, ты умнее. Конечно, она знает тебя".

"Я не должна была подпускать ее так близко". Голос Заиры упал так низко, что я почти не услышала его: "И ты тоже. Будьте вы обе прокляты. Слишком много можно потерять".

Я сжал ее руку: "Нравится тебе это или нет, но ты больше не одна. И ты не сможешь от нас избавиться, так что тебе это должно понравиться".

"Как мило", - вздохнула Повелительница Пауков: "Здесь есть над чем поработать, если кто-то захочет уничтожить тебя, дитя".

Я повернулась к ней, указывая пальцем, который дрожал от гнева: "Если ты осмелишься преследовать наших друзей, Повелительница ведьм, ты узнаешь, что мы можем их защитить. Если у тебя есть сомнения, посмотри, что лежит за пределами Арденса".

Повелительница Пауков осуждающе щелкнула языком: "Угрожать близким - это грубо. Я так не поступаю. Но мне приходилось иметь дело с теми, кто это делает".

Ее сверкающие черные глаза метнулись ко мне, пронзая холодом. Рувен. Я не была уверена, что могу быть так уверена, но она имела в виду Рувена. Она сбыла ему что-то, что могло навредить нам, и она предупреждала меня.

У меня не было времени анализировать, что она могла ему сказать. Пар, поднимающийся от чая, изменился; он мерцал жутким голубым светом костра и пах горящей плотью.