Рувен с непринужденной легкостью протянул руку и двумя пальцами коснулся шеи Марчелло.

"Нет!" закричала я в страхе, но от долгого воздействия магии Рувена мой голос все еще оставался хриплым. Аплодисменты, раздавшиеся в зале, заглушили мой крик, когда музыканты закончили танец.

Марчелло застыл на середине движения, его мышцы сжались, на лице отразился страх.

"Ну вот, - тихо вздохнул Рувен: "Теперь, миледи, мы можем вести переговоры".

Он обхватил рукой горло Марчелло. Когда его пальцы, словно бледные паучьи лапки, сомкнулись на жесткой шее Марчелло, в моей груди что-то оборвалось; страх, какого я никогда не испытывала по отношению к себе, зажег каждый нерв моего тела дикой, яростной энергией.

Я топнула ногой по ноге удерживавшей меня химеры, а затем врезалась головой в его подбородок. С таким же успехом можно было напасть на статую. Я вывернулась из его хватки, но когти только крепче вцепились в меня. Он издал дребезжащее злобное шипение.

Рувен потащил Марчелло за собой, деревья сгустились, закрывая обзор и заглушая звуки музыки и смеха, доносившиеся из дворца леди Гортензии. Он запер нас в отдельной ложе кошмаров, а вокруг был полный город празднующих, и ни Марчелло, ни я не могли произвести достаточно шума, чтобы кто-нибудь узнал, что нам нужна помощь. Только тонкий полумесяц над нами мог смотреть вниз на этот ужасный момент.

"Посмотрим, как мы начнем?" Рувен оценивающе посмотрел на Марчелло. Из-под его пальцев, обхвативших горло Марчелло, бежала струйка крови: "Этот возомнил себя бойцом; возможно, мне следует удержать его от глупых поступков".

Марчелло уставился на меня, его глаза умоляли передать сообщение, потому что он не мог пошевелиться. Я знала, чего он хочет: Беги, убирайся отсюда, уходи от него как-нибудь подальше, не беспокойся обо мне. Но даже если бы мне удалось освободиться от удерживающей меня химеры, я видела, с какой молниеносной скоростью они двигались; у меня не было шансов вырваться. Пока не случится что-то, что могло бы помешать им или отвлечь их внимание, мы принадлежали Рувену.

Я должна была перестать паниковать и реагировать, отогнать страх, который дрожал в каждом нерве, как снег на голову, и придумать план. Каким-то образом.

Но тут Рувен свободной рукой схватил Марчелло за плечо, и его пальцы, словно стальные когти, прорвали зеленый бархат и мышцы под ним. Марчелло вздрогнул, и кровь просочилась в его кружевной платок.

Все связные мысли вылетели из моей головы с новой волной ярости: "Оставь его в покое!"

В ключице Марчелло раздался звонкий щелчок, и он побледнел как бумага.

"Это его рукоять меча, да?" Рувен посмотрел на рапиру, лежащую на земле, затем на ножны на левом бедре Марчелло: "Хорошо, хорошо. Думаю, сейчас будет немного ребер, чтобы разогреться".

Треск. Треск. Марчелло дернулся от магии, удерживающей его на месте, глаза зажмурились, зубы стиснулись от крика, который он не мог произнести.

"Чего ты хочешь?" Отчаяние вырвало слова из моих уст: "Прекрати причинять ему боль и скажи мне, чего ты хочешь!"

Рувен оторвал окровавленные пальцы от плеча Марчелло и, ухмыляясь, потряс одним из них: "Ты же не думаешь, что я поверю, что тебя так легко сломать? Нет, нет, вы гораздо крепче, леди Амалия. Я знаю, что нам придется нанести гораздо больший урон этой твоей игрушке, прежде чем ты действительно будешь готова служить моей воле". Он вздохнул: "Боюсь, это займет некоторое время".

Отчаяние развернуло черные паруса в моей груди. Он расчленял Марчелло на моих глазах, кусок за куском. Он наслаждался этим, наслаждался моей болью; все, что я делала, чтобы заставить его остановиться, только усугубляло ситуацию.

И все потому, что я не приняла его предложение. Сначала погиб Роланд, потому что я сочла его жизнь достойной жертвой ради защиты Империи; теперь Марчелло расплачивался за очередное мое решение. Красное пятно на плече Марселло расплылось в его искаженное болью лицо, и слезы наполнили мои глаза.

"Я заставлю тебя пожалеть об этом, Рувен", - предупредила я сквозь зубы.

"Миледи, я никогда ни о чем не жалею".

Затем с неба с криком обрушилась внезапная, стремительная тьма и пронеслась над моей головой.

Химера отпустила меня, отшатнулась, подняв когти, чтобы закрыть лицо. В тревоге она зашипела, когда черная пернатая форма с громким карканьем снова и снова била ее по глазам.

Это был ворон, которого я видела спящим на крыше леди Гортензии. Катэ наблюдал за мной. В сердце затеплилась надежда, руки наконец-то были свободны.

Я мгновенно закрыла глаза и открыла медальон.

Ослепительный красный свет полыхнул сквозь веки. Восьмиглазая химера закричала в агонии, Рувен тоже закричал, проклиная Повелителя воронов, и затрещали ветки. Я бросилась бежать, пока свет не померк, и вовремя открыла веки, чтобы схватить Марчелло за руку, когда он, пошатываясь, вырвался из хватки Рувена; Повелитель ведьм вскинул руки, чтобы заслонить свет.

Марчелло издал приглушенный стон боли, но побежал за мной. Мы продирались сквозь кипарисы, которые слепо цеплялись за нас, пробирались между шпалерами с засохшими коричневыми лианами и кустами, покрытыми шелестящей листвой, к пылающей стене света и музыки, которая была бальным залом.

Я схватилась за дверь, распахнула ее, разбив одну из стеклянных панелей, и ворвалась в яркий свет и тепло многолюдной вечеринки.

Сотня лиц в масках повернулась, чтобы посмотреть на нас. Музыка с визгом и грохотом оборвалась.

Марчелло упал на колени рядом со мной, из его плеча на пол хлынула кровь