Алтарный мастер Юань был единственным из Алтарных Мастеров, кто все еще держался на ногах, но и у праведных культиваторов также оставалось немного тех, кто мог двигаться.

- Мы все еще сражаемся? - спросил Мастер Алтаря Юань. - Духовная энергия вернулась, так что, если мы продолжим сражаться, наверняка все погибнем.

Праведные культиваторы молча посмотрели на битву Вэньженя с двадцатью одним экспертом и покачали головами.

Десять лет войны привели к жестокому финалу. Но, по крайней мере, им удалось обеспечить выживание мира культивации, а следовательно, избежать одного из десяти тысячелетий бедствий.

Мастер Алтаря Юань, сжав кулаки, сказал:

- В таком случае, мы любезно просим вас покинуть секту Сюаньюань, а взамен обещаем не нападать вам в спину.

Быстро все обсудив, праведные культиваторы кивнули и, подхватив своих раненых товарищей на руки, развернули большую летающую лодку и покинули Секту Сюаньюань.

Единственными, кто из праведных сект еще принимал участие в битве, были более двадцати их лучших культиватора.

Инь Ханьцзян восстанавливался в течение многих лет и сейчас едва оправился от своих травм. Он не обращал внимания на отступающих культиваторов, глядя лишь на это далекое поле битвы. Прошел день, наступила ночь, и появились звезды, но Полис был скрыт в темноте.

- Достопочтенный! – в отчаянии воскликнул Инь Ханьцзян, вскакивая и сжимая в руках меч.

- Хватит смотреть, Вэньжень все равно не выживет, - «успокоил» его стоявший рядом Мастер Алтаря Руан. - Он окружен двадцатью одним старейшиной высокого уровня, и один из них - буддист. Ты знаешь, насколько сильны их приказы «освободить все живое» и «опустить оружие»? Одна их сутра может заставить раствориться все твое намерение убивать. Вэньжень Э так много раз побеждал противников сильнее себя, полагаясь на страстное желание бороться, поэтому буддийский монах – его самый опасный соперник. Без желания бороться Вэньжень Э - всего лишь обычный культиватор уровня Махаяны.

И в этот момент Мастер Алтаря Руан представлял собой лучший пример коварства демонических сект. Еще недавно он говорил «Достопочтенный», а теперь за одно мгновение перешел на «Вэньжень Э», приготовившись молниеносно бросить своего хозяина.

Сказав это, он выплюнул дохлого жука и растоптал его каблуком, тихо выругавшись:

- Засунуть в меня жука, поедающего сердце? Я убью тебя к чертям собачьим! Десять лет назад, когда Вэньжень Э был еще жив, у тебя уже был составлен план контролировать всех Мастеров Алтаря и Защитников Секты, чтобы занять его место, не так ли? Почему же ты сам-то не погиб на Великой Войне, мелкая ты подлюка?

- Да он сейчас с большим удовольствием оказался бы мертвым, - сказал мастер Алтаря Юань. - Его королевская матка погибла. Иначе как бы ты мог так легко выплюнуть его жучка?

Даже безжалостный Мастер Алтаря Руан, глядя на остатки Секты Сюаньюань, не мог не заметить:

- Слишком много смертей.

- Праведные секты просто пытались предотвратить тысячелетнее бедствие, - сказал Мастер Алтаря Юань. - Под руководством Достопочтенного демонические секты на самом деле стали совсем ручными. Мы связываемся только с праведными культиваторами и даже не осмеливаемся трогать обычных людей. Праведные секты перешли в наступление и начали Великую Войну Сект, используя даже такие стратегии, как Массив Разделения Духа, все это было для того, чтобы обмануть небеса и избежать очищение мира смертных через великую катастрофу. Расплата столькими жизнями за выживание всего мира в ближайшие десять тысяч лет – это все еще стоящая сделка.

- Мы все привлекаем бедствия. Такова наша судьба. – И произнеся такие редкие для него культурные слова, Мастер Алтаря Руан повернулся и, увидев, что Инь Ханьцзян исчез, снова начал ругаться, - Да твою ж мать, куда делся Инь Ханьцзян?!

Люди, которые все еще могли двигаться, с трудом повернули головы и обнаружили, что место, где только что стоял Инь Ханьцзян, теперь пустовало. И из глубины гор, из запретной территории секты Сюаньюань, вдруг донесся слабый звук барабана, и каждый удар был громче предыдущего.

Услышав слова Мастера Алтаря Руан, Инь Ханьцзян вдруг понял, с какой опасностью на самом деле столкнулся Достопочтенный.

Желание бороться! Было бы только это стремление убивать, и Достопочтенный ни за что не проиграет!

Но из трех развернувшихся сражений, два уже закончились, и теперь только Достопочтенный противостоял самому могущественному буддийскому культиватору храма Усян. И вокруг не было ни следа боевого намерения.

В отчаянии Инь Ханьцзян вспомнил о Сжигающем Небеса Барабане, что был наполнен воспоминаниями о Великой войне Демонов, пылавшей когда-то в царстве бессмертных.

Мгновенно слившись с демоническим мечом, он превратился в тучу красных клинков, стремглав устремившихся к Сжигающему Небеса Барабану. Обладая силой культиватора уровня Границы Пустоты, он использовал свое собственное тело, чтобы ударить в барабан.

Первый легкий удар барабана, казалось, отозвался в сердце Вэньженя.

Он медленно открыл глаза и увидел перед собой старого монаха с добрым лицом, который говорил:

- Генерал Вэньжень, отпусти свою ненависть. Опусти свой клинок, и ты будешь освобожден от своих грехов.

Генерал? Это обращение навевало воспоминания; прошло уже триста лет с тех пор, как он в последний раз слышал его.

Триста лет назад он все еще был обычным человеком, а его клан верно служил государству. Но в итоге весь клан был казнен. Он ненавидел, он роптал, он хотел убить каждого исполненного глупости земного владыку, но... что случилось потом?

Бонг! Второй удар тяжело ударил в сердце Вэньженя. Он поднял брови, увидев, как в его воспоминаниях появляется маленький ребенок, протягивает крошечную ручку и хватает его за край сапога. Он был так похож на него самого, едва выжившего в битве и спасенного мирными жителями границы для того, чтобы услышать, что клан Вэньжень был вырезан весь, до последнего человека.

- Генерал, море страданий безгранично, но поверни назад, и ты обретешь берег. - Старый настоятель вернулся к чтению сутр, и боевое намерение, поднявшееся в Вэньжене, снова рассеялось.

Бонг-бонг-бонг! Прозвучали три настойчивых удара, словно рог, призывающий Вэньженя к битве.

Он увидел другую картину: человек в маске призрака, обнимающий его мантию перед вечно горящей лампой, умиротворенно закрыл глаза.

Бонг-бонг-бонг-бонг! Бой Сжигающего Небеса Барабана был оглушительным, звуча как голос, кричащий прямо в уши Вэньженю:

- Достопочтенный! Достопочтенный!

Вэньжень Э окончательно открыл глаза и сказал монаху, с состраданием взиравшему на него:

- Великий мастер, если ты хочешь, чтобы я опустил свой клинок, как насчет того, чтобы сначала спросить, готов ли к этому мой клинок?

Настоятель храма Усян задрожал, растеряно покачав головой:

- Боюсь, мы опоздали...

Вместе с этими словами иллюзия, окружавшая Вэньженя, рассеялась, и двадцать один эксперт разом подняли свои духовные орудия, нацелив их на Вэньженя. Если бы он очнулся секундой позже, двадцать одно оружие уничтожило бы его тело и душу.

А барабан все продолжал бить, не умолкая. Вэньжень Э поднял Алебарду Семи Убийств и сказал ясным голосом:

- Тот факт, что ты смог подавить этого Достопочтенного до такой степени, показывает, что ты достоин всей силы этого Достопочтенного. Мы все на пределе, так что в этом последнем бою пусть небеса определят, кому суждено выжить!

Полис ярко вспыхнул в небе, когда алебарда Вэньженя столкнулась с двадцатью одним духовным орудием. Сила, высвобожденная столкновением двадцати одного оружия, вызвала раскаты грома.

Пока культиваторы Секты Сюаньюань, лениво перекидываясь словами, смотрели на небо, Мастер Алтаря Руан вдруг недоверчиво сказал:

- Достопочтенный на самом деле все еще жив! Как он выжил? Он сражается с двадцатью одним экспертом!

- Неужели самое важное сейчас – успеть назвать его Достопочтенным? Поторопись и установи барьер! Или ты умереть хочешь? - Мастер Алтаря Юань от души пнул Руан Вэйи.

Руан Вэйи поспешно собрал оставшихся членов секты Сюаньюань. В то мгновение, когда барьер был поднят, из него вылетела полоса красного света и, не раздумывая, ринулась в гущу битвы.

Инь Ханьцзян не беспокоился, какими последствиями для него обернется столкновение таких сильных противников. Покрасневшими глазами он выглядывал среди обломков и тел фигуру Вэньженя.

Эта рука не принадлежит ему, и это оружие тоже не его — где же он, где он может быть?

С неба вдруг стремительно опустился монашеский посох, нацелившийся ударить Инь Ханьцзяна, но в этот момент поцарапанная алебарда, будто наделенная собственной волей, вылетела вперед, чтобы защитить его и блокировать посох.

Увидев эту алебарду, Инь Ханьцзян принял человеческий облик. Он схватил духовное оружие Вэньженя Э и, прислушиваясь к его знакам, нашел едва дышащего Вэньженя Э.

Он подлетел вперед и подхватил его. От переполнившей его радости он не мог говорить, чувствуя, как занемели его губы.

Двое культиваторов приземлились на ровную землю. Инь Ханьцзян, дрожа всем телом, крепко сжимал в своих объятиях Вэньженя. А тот медленно поднял руку и погладил Инь Ханьцзяна по щеке.

- Защитник Инь, ты и вправду спас этого Достопочтенного, - слабо сказал он.