Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
Достопочтенный дьявол тоже хочет знать
Массив Разделения Духа использовал силу, которая нарушала естественный ход вещей, насильственно меняя ток духовной энергии, и его было чрезвычайно трудно настроить. Для этого потребовалось 108 флагов и 108 заклинателей уровня Зарождения Души и выше. Зарождение Души уже был для культиватора впечатляющим уровнем, и любая секта, которая могла выставить более пятидесяти учеников такого уровня одновременно, автоматически заняла бы первое место среди культиваторов мира.
Для того чтобы собрать 108 учеников уровня Зарождения Души, потребовалось объединение сил всех праведных сект, и если бы им не хватило хотя бы одного человека, Массив рассеялся бы, и все их усилия были бы напрасны.
Секты были очень внимательны при выборе учеников для этого Массива, опасаясь, что один из них может быть связан с демонической сектой, или, что если их воля окажется недостаточно твердой, внутреннее смятение может повлиять на них. Все отобранные ученики были будущими столпами праведных сект. И только когда они были уверены, что массив не будет разрушен, они могли осмелиться спокойно атаковать демонические секты.
Однако они и подумать не могли, что одиннадцать лет назад Шу Яньянь заложила бомбу замедленного действия в праведные секты, и теперь, одиннадцать лет спустя, именно это разрушило Массив Разделения Духа, а заодно и все планы праведных сект.
Парившая в воздухе женщина в белом подержала в одной руке Зарождающуюся Душу праведного культиватора, а потом небрежно сунула ее в свое духовное оружие – нераскрывшийся бутон паучьей лилии.
Духовное оружие Шу Яньянь было почти демоническим артефактом, таким же жадным и смелым, как и она сама. Оно требовало, чтобы ему скармливали Зарождающуюся Душу каждый раз, как его использовали.
Всосав Зарождающуюся Душу Хэ Вэньчжао, паучья лилия медленно раскрылась, и среди призраков Цю Конгсюэ расцвела кроваво-красная дорожка из цветов, похожая на ту, что вела потерянные души в загробную жизнь.
Оставшиеся 107 учеников с отчаянием смотрели на двух этих красивых, но жестоких женщин и один за другим теряли сознание, сведенные с ума ароматом паучьих лилий.
- Шу Яньянь! - закричала Цю Конгсюэ. - Твои цветы поглотили несколько моих призраков!
- Ты же знаешь мои лилии, - беззаботно сказала Шу Яньянь. - Даже я не могу их контролировать. Они кого захотят, того и съедят. Способна ли ты сама контролировать своих призраков? Каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, слышу, как эти призраки грызут твои кости — разве это не больно? Неудивительно, что ты никогда не сможешь победить Достопочтенного, даже если прорвешься на уровень Махаяны. Ты даже не можешь контролировать свое собственное оружие, это действительно достойно жалости.
И обе они, продолжая насмехаться друг над другом, уничтожали своих врагов. Цю Конгсюэ все время ворчала:
- Достопочтенный даже не позволил мне съесть хоть одну душу. Это так несправедливо.
И она стиснула свои ужасные белые зубы.
- Достопочтенный сказал, что мертвые культиваторы в следующей жизни могут переродиться в обычных людей, поэтому, если в них нет невыносимой обиды, нет необходимости уничтожать души, - сказала Шу Яньянь. – Мы убиваем культиваторов, что обворовывают небеса, нас, обворовывающих небеса, убивают культиваторы, так что с точки зрения космоса мы не совершаем преступления. А вот уничтожение души - это нарушение цикла шести путей реинкарнации. За такое деяние небеса накажут нас, и наши бедствия будет труднее пережить.
- Он, конечно, демонический культиватор, который без раздумий убивает людей, но он иногда зацикливается на очень уж странных вещах, - неодобрительно сказала Цю Конгсюэ. - После того, как я впервые ступила на Путь Асуры, мне ни разу и в голову не пришло повернуть назад.
Шу Яньянь пожала плечами.
- Можешь сколько угодно не соглашаться с Достопочтенным, но для начала ты должен иметь силу, чтобы победить его. В секте Сюаньюань только сила делает тебя правым.
И по мере того, как расцветали паучьи лилии Шу Яньянь, Дубхе в небе становилась все ярче, сияя кровавым светом.
- И вправду, - сказал Мастер секты Цзюсин. - Эти три звезды, Полис, Алькаид и Дубхе – самые страшные наши враги в этой войне.
Мастер долины Билуо сказал:
- Тогда нам повезло, что у нас все еще есть запасной план.
- Амитабха, - настоятель храма Усянь, мягко щелкнув четками в руке, произнес имя Будды и подбросил их в воздух.
И в этот момент Шу Яньянь и Цю Конгсюэ увидели над своими головами павлина, сияющего разноцветным божественным светом. Под его светом засохли паучьи лилии. Улыбка Шу Яньянь застыла на губах, и она сказала упавшим голосом:
- Быть того не может, буддисты даже вызывали Великого Повелителя Мудрости Павлина?!
В буддийских учениях говорилось, что павлин был рожден фениксом и любил пожирать людей. Однажды он проглотил Будду, но тот, разрезав ему живот, вышел и хотел убить его. Другие Будды отговорили его, полагая, что павлину суждено переродиться, поэтому он лишь запечатал его в духовной горе, дав ему имя «Мать Будды, Великий Повелитель Мудрости Павлин Бодхисаттва».
Говорили, что Повелитель Мудрости Павлин обладает способностью защищать от бедствий, лечить болезни и продлевать жизнь. Цветы Шу Яньянь и призраки Цю Конгсюэ были бессильны перед его мощью.
Под божественным светом паучьи лилии увяли, а мстительные призраки вернулись на тропу перерождения.
У Шу Яньянь дела обстояли немного лучше. Даже если разум ее под божественным светом очистился от желаний, а сила ее очарования была ослаблена, это не повредило ее фундаменту. А вот Цю Конгсюэ была культиватором призраков, и ей грозила опасность перейти из мира смертных в сансару, и само ее существование оказалось под угрозой.
Из пары десятков оставшихся учеников уровня Зарождения Души восемнадцать сняли парики и, обнажив лысые головы, сели, скрестив ноги, и начали читать сутры.
- Что происходит? - воскликнула Шу Яньянь. - Я не знала, что в этом массиве пряталась куча монахов! Я ничего не смогу с ними сделать!
В лучах божественного света Цю Конгсюэ усмехнулась и сказала:
- Только что мы убили или ранили большую часть этих праведных учеников, а у остальных осталось так мало духовной сущности, что они больше не могут сражаться. Наша задача уже выполнена. Просто подожди, пока я уничтожу источник Повелителя Мудрости, чтобы ты могла сбежать.
- Ты с ума сошла? Хочешь, чтобы тебя уничтожили? - сказала Шу Яньянь. - Неужели Цю Конгсюэ из тех, кто готов пожертвовать собой ради других?
- Ох, да заткнись ты, - пнув Шу Яньянь, Цю Конгсюэ взлетела вверх. Множество костей вылетело из ее тела, закрывая ее от божественного света.
Нитка молитвенных четок была едва видна на свету. Цю Конгсюэ чувствовала запах собственного горящего тела, и ее костяной щит постепенно плавился под натиском божественного света.
И она нашла источник!
Протянув костяные пальцы, она схватила четки и отбросила их далеко в сторону.
Шу Яньянь услышала жуткий крик Цю Конгсюэ и увидела, как ее силуэт исчез в ярком свете. Все восемнадцать монахов одновременно выплюнули кровь. В этой битве, в которой никто из сторон не нанес ни одного удара, не оказалось и победителя.
Божественный свет исчез. Шу Яньянь взглянул на избитых и окровавленных праведных культиваторов и монахов, у которых больше не было сил сражаться. Ее улыбка исчезла, и она тихо сказала:
- Уходите.
И все они непонимающе уставилась на нее, решив, что она сейчас устроит резню. Вместо этого они услышали:
- В этой десятилетней войне все мы понесли бесчисленные потери. И праведным, и демоническим сектам потребуется столетие, чтобы восстановиться после этого. Уже погибло достаточно людей, и я уже совершила достаточно убийств.
Держа в руках кусок черной ткани, она повернулась и ушла, оставив недоуменно переглядывавшихся выживших культиваторов.
На краю горного хребта секты Сюаньюань Бейли Цинмяо работала не покладая рук, поднимая упавших с небес культиваторов, оказывая первую помощь тем, кто еще был жив. Она уходила все дальше и дальше, постепенно оставляя позади других лекарей. А потом, увидев на берегу реки фигуру в черном, она быстро подхватила этого человека с помощью Освещенного Лунным Светом Морозного Шелка.
- Слава небесам, ты все еще жив!
- О Боже мой! На твоем теле не осталось плоти!
- Твое лицо полностью почернело, я не понимаю, из какой ты секты.
- Ты мужчина или женщина?
- Не сдавайся, ты должен держаться!
Веки разбуженной назойливым шумом Цю Конгсюэ дрогнули. Она слегка приоткрыла глаза и увидела, что с ней со слезами на глазах разговаривает девушка в желтом платье.
«Заткнись уже, черт возьми», - Цю Конгсюэ открыла было рот, чтобы произнести это вслух, но обнаружила, что ее горло обожжено, и теперь она могла издавать только какие-то скрежещущие звуки, не похожие на человеческую речь.
- Ты еще жив! - сказала Бейли Цинмяо и начала всхлипывать. - Пожалуйста, не умирай. Слишком много людей погибло. Уже так много старших покинуло нас. Не умирай, я больше не хочу видеть, как кто-то умирает!
Цю Конгсюэ:
- ...
Она открыла глаза, и по какой—то причине ей на ум пришли строчки: «Единственный луч восходящего солнца упал на Бейли Цинмяо. Выражение ее лица было теплым, но решительным, озаренным прекрасным и чистосердечным желанием спасать людей».
Что это еще за чушь? Цю Конгсюэ наморщила обугленные брови. И как только такие дрянные слова вдруг попали ей голову?
Когда взошло солнце, на другом краю еще одна битва близилась к завершению. Армии культиваторов, сражающиеся в северных горах секты Сюаньюань, были почти равны по силе, но за десять лет их численность сократилась более чем вдвое. Все запасы медикаментов, которые собирались множество лет, были израсходованы, и даже если бы прибыли еще раненые, для них больше ничего нельзя было бы сделать.