Глава 34. Она даже поцеловала Шэнь Цяо в кончик носа!
Шэнь Цяо так и не открыл глаза, а его выражение лица оставалось спокойнее водной глади. Со стороны казалось, что бамбуковая палка в его руках лишь следует его сиюминутным желаниям и атакует в случайном направлении, не подчиняясь никаким закономерностям.
Столкнувшись с таким непредсказуемым боевым стилем, Дуань Вэньян не осмелился его недооценивать. Он был даже более сосредоточенным, чем во время сражения с Ли Цинъюем. За мгновение они успели обменяться сотнями приемов. С земли — на крышу, с крыши — на верхушку дерева; их фигуры стремительно носились из одного места в другое, то попадая на свет, то оказываясь в тени, атакуя то слабо, то ожесточенно. Скорость, с которой они скрещивали мечи, была настолько велика, что те, кто хоть немного уступал им в боевых искусствах, даже не могли разобрать движений.
Вплоть до этого момента Шэнь Цяо не выказал признаков слабости.
Пользуясь тем, что Дуань Вэньян был слишком занят, чтобы обратить на них внимание, подчиненные семьи Су быстро окружили Су Вэя. Су Цяо отправил людей сопроводить его мать и брата обратно во внутренние покои, но сам остался, пересиливая боль.
Чем больше они наблюдали, тем сильнее поражались, но их удивление меркло по сравнению с Дуань Вэньяном.
Ранее Шэнь Цяо не отреагировал на издевки со стороны Дуань Вэньяна и вздохи Ли Цинъюя. Этому никто не удивился, потому как не только Дуань Вэньян, но и остальные полагали, что в тот момент положение Шэнь Цяо было фактически на волоске от разрушения. Его репутацию ещё можно восстановить, но вернуть утраченные боевые навыки будет весьма сложно. Человеку без боевых искусств не занимать ключевую позицию в Цзянху. Если он опирается на чужую поддержку, неважно, насколько силен его покровитель, в глазах окружающих он не что иное, как ничтожество. Кто угодно может смотреть на него свысока.
Но так уж сложилось, что этот «никчёмный человек» смог достичь того, что не вышло у большинства из присутствовавших — он не только остановил Дуань Вэньяна, но и вовсе сражался с ним на равных.
Многие невольно подумали: глава ордена вершины Сюаньду — всё же и правда глава ордена вершины Сюаньду. Хотя титул «сильнейшего даосского ордена» был лестью, Шэнь Цяо стал преемником Ци Фэнгэ не без причины.
Но если он находился почти на уровне Дуань Вэньяна, как он мог проиграть Кунье и оказаться в таком плачевном состоянии? Неужели за этим стояло что-то, что ещё не было известно общественности?
Всевозможные идеи мелькали в головах людей, чьи взгляды были прикованы к битве в опасении пропустить даже секунду. Все, о чем они могли думать в тот момент, было то, что она была не менее потрясающей, чем битва между Ли Цинъюем и Дуань Вэньяном.
Но сражение давалось Шэнь Цяо не так легко, как казалось сторонним наблюдателям.
Дуань Вэньян действительно был невероятно силен, и его боевые искусства превосходили мастерство Кунье. Всё это было правдой.
Причиной, по которой Шэнь Цяо смог продержаться так долго, было, во-первых, то, что у него всё ещё оставалась половина боевой мощи. Во-вторых, Дуань Вэньян был ранен в битве с Ли Циньюем. Наконец, военное искусство вершины Сюаньду совместно с принципами восьми триграмм, Цзы Вэй Доу Шу и многих астрологических школ было изысканным и непредсказуемым. Дуань Вэньяну никогда не доводилось встречаться с подобным, естественно, ему было сложно перехватить инициативу и он был вынужден играть по чужим правилам.
Сражение было красочным, словно собрание цветов и коллекция парчи, — Дуань Вэньян наносил один за другим выпады плетью, и каждый был неудержимым и мощным, словно удар молнией. Жестокая и своевольная внутренняя ци, следуя за ним тенью кнута, безостановочно сыпалась на Шэнь Цяо. Давление, оказываемое на него, возрастало. Словно хрупкий прекрасный фарфор, что вот-вот разобьется, он мог не выдержать следующей атаки.
Внезапно бамбуковая палка треснула. Ли Цинъюй мгновенно бросил Шэнь Цяо меч Цюшуй* и крикнул:
— Лови!
*秋水 (qiūshuǐ) — 1) осенние воды, осенний паводок 2) чистый, прозрачный (как вода в осенних водоёмах); блеск (напр. меча).
Шэнь Цяо прислушался к направлению, откуда донесся голос, и, не поворачивая головы, вытянул руку и уверенно поймал меч. Один взмах — и «Энергия меча» рассекла поперёк девять теневых кнутов противника.
В одно мгновение рухнули горы и разверзлась земля. Словно поток воды, несущийся по расколотым долинам и сносящий все преграды, сокрушительная сила «Энергии меча» бросилась вперед, словно ничто не свете не могло остановить ее!
Дуань Вэньян слегка изменился в лице. Ему пришлось прекратить нападение и отступить. Теневые кнуты тут же исчезли, и их сменила вспышка белого света.
Белый свет не был «Энергией меча», потому что был неосязаем и бесформен, и по ощущениям не походил на внутреннюю ци. Мягкий и воздушный, как шёлковая лента, свет этот словно имел сознание, атакуя прямо Дуань Вэньяна, неукоснительно преследуя его и не отпуская ни на секунду.
— Что это? Это тоже «Энергия меча»? — не удержался от вопроса Чжань Цзыцянь.
— Нет, это «Стремление меча», — ответил его шиди Се Сян.
Чжань Цзыцянь спросил:
— Почему оно отличается от того, что использовал Ли Цинъюй?
Се Сян ответил:
— У «Стремления меча» Ли Цинъюя нет формы, в то время как у этого есть.
— Бестелесное лучше телесного, то есть «Стремление меча» Ли Цинъюя немного лучше?
Се Сян ответил вопросом на вопрос:
— «Стремление меча» бесформенно по природе, как может быть бестелесное лучше телесного? Если кто-то смог достичь телесного «Стремления меча», значит, этот человек уже понял суть боевого искусства меча и приближается к ступени «Сердца меча»!
Чжань Цзыцянь вдруг всё понял, и его мнение о Шэнь Цяо чуть ли не мгновенно подскочило от умеренной расположенности к восхищению.
В это время Дуань Вэньян уже отступил более чем на десять шагов. Однако, несмотря на свою слабую и мягкую внешность, «Стремление меча» ничуть не потеряло в остроте. Упорствуя, оно было настроено остановиться, только когда опутает противника.
Кончик плети столкнулся со «Стремлением меча». Часть кнута, созданная из кожи аллигаторов Южно-Китайского моря и нескольких десятков лекарственных трав, вдруг оказалась отрезана!
Выражение лица Дуань Вэньяна отчасти изменилось, и он ударил ладонью в направлении «Стремления меча». В одно мгновение, точно облака, выглядывающие с отвесных обрывов, или полоса белого шёлка, тянущаяся по реке, вода взметнулась к небу, сливаясь в первозданный хаос — и не разобрать, где границы!
Огромная штормовая волна материализовалась и устремилась во все стороны. Каждый, кто увидел ее, побледнел и отступил на несколько шагов, прежде чем понял, что то была не настоящая волна, а лишь остатки волнового «Стремления меча».
Присутствующие пришли в чувства, но на лицах ещё ощущали прохладную влагу. И тогда они, наконец, осознали, насколько сильным было «Стремление меча».
Чжань Цзыцяня это весьма заинтересовало. Он невольно провел рукой по лицу. Как и ожидалось, на ней не было никаких следов, но Се Сян сказал ему:
— Это потому, что он всё ещё не полностью придал ему форму. Когда мастерство «Стремление меча» достигнет совершенства, нет никакой гарантии тому, что наблюдатели останутся невредимыми.
Чжань Цзыцяня всегда восхищала осведомленность его шиди. Услышав это, он спросил:
— Из того, что я заметил, его внутренняя ци не достигает уровня «Стремления меча». Почему?
Се Сян согласился, не отрывая глаз от сражения:
— Видимо, он не оправился от ранения, которое сильно сократило его боевую мощь. Хоть он и постиг «Стремление меча», он не может пользоваться им в полную силу. Боюсь, долго продержаться у него не выйдет.
Чжань Цзыцянь бросил быстрый взгляд в сторону Шэнь Цяо. Так как у него сложилось благоприятное мнение о Шэнь Цяо, он не хотел, чтобы тот проиграл. Но сквозь слои света меча и теней кнута он не мог даже разобрать выражения лиц.
Дуань Вэньян был слегка измотан. Часть его кнута была отрезана, и сам он ещё не оправился от ранений, полученных ранее в ходе схватки с Ли Цинъюем. В этот момент он сожалел о том, что недооценил Шэнь Цяо. Хотя внутренняя ци последнего была несколько слаба, его «Стремление меча» было невообразимо неистовым. Сколько бы внутренней ци Дуань Вэньян ни имел, он не мог бесконечно тратить её таким образом. Заметив, что свет «Энергии меча» опять стал ярче, он начал опасаться, что ситуация повторится. У него не было желания продолжать сражение, потому, не допуская его развития, он со смехом отступил:
— Глава ордена Шэнь и правда заслужил свою славу. Сегодня у меня нет времени, но как-нибудь в другой раз приду за следующими наставлениями!
Никто не мог остановить его, раз он желал уйти. Хоть он и был тюрком, но цингуном владел необычайно хорошо. Никто из присутствовавших не мог определить происхождение его причудливых и вероломных движений.
Шэнь Цяо не стал преследовать мужчину.
Он был единственным человеком, который сразился и с Кунье, и с Дуань Вэньяном.
Кунье был очень одарен в области боевых искусств. Однако, если бы Шэнь Цяо не был отравлен, битва на Полушаговом пике непременно окончилась бы его поражением.
Но Дуань Вэньян отличался от Кунье. Хоть Шэнь Цяо утратил большую часть боевой мощи, у него ещё оставались его проницательность и опыт. Шэнь Цяо по-настоящему изумило то, насколько ужасающим был его противник. Несмотря на то, что казалось, что выигрывает Шэнь Цяо, тот не смог определить границ возможностей врага. Если бы битва затянулась, нет сомнений в том, что уставший Шэнь Цяо проиграл бы, но Дуань Вэньян предпочел в этот момент отступить.
Шэнь Цяо остался стоять на месте, пытаясь восстановить дыхание. Обнаружив, что телесное «Стремление меча» исчерпало больше половины его внутренней ци, ослабив до такой степени, что он с трудом мог идти, он не мог не улыбнуться своей беспомощности.