Глава 60. Угадай, кто я сейчас?

Баньна вернулась со стадом овец в лучах заходящего солнца. Как обычно, она загнала овец в загон, за исключением ягнёнка, которого держала на руках. Вместо этого она взяла его с собой, когда пошла стучаться в комнату Шэнь Цяо.

Вскоре Шэнь Цяо открыл дверь. Увидев Баньну, он с улыбкой поприветствовал её:

– Ты вернулась.

Он отошёл в сторону, но Баньна не стала входить, опасаясь, что Янь Уши снова потеряет рассудок, как вчера. Она только просунула голову в комнату и огляделась.

Но мужчина просто сидел на кровати и спокойно смотрел на неё, выражение его лица не было таким жестоким, как вчера.

Баньна спросила:

– Он полностью выздоровел?

Шэнь Цяо горько усмехнулся и покачал головой:

– Боюсь, стало ещё хуже.

Баньна издала удивлённый звук и ещё больше побоялась зайти.

Шэнь Цяо не знал, как объяснить ситуацию, происходящую с Янь Уши. Он попытался описать всё в нескольких словах:

– Его голова была повреждена, теперь он иногда адекватен, а иногда нет – большую часть времени нет.

– Сейчас он адекватен?

Она с любопытством посмотрела на Янь Уши, и тот посмотрел на неё в ответ. Его глаза потемнели, от чего она необъяснимо задрожала.

Шэнь Цяо ответил:

– ...Не совсем.

Баньна немного запаниковала:

– Он всё ещё хватает людей за шеи?

– Этого больше не должно произойти. Прямо сейчас его разум подобен разуму ребенка, он даже не может ясно говорить. В прошлый раз всё произошло из-за моей беспечности, я больше не позволю ему причинить вред тебе или твоему дедушке.

Баньна впервые слышала о подобном случае. Она посмотрела на Янь Уши и моргнула.

Янь Уши моргнул в ответ.

– ...

– ...

Шэнь Цяо помассировал виски.

Баньна на мгновение задумалась, затем опустила ягнёнка, которого держала на руках. Она подошла к Янь Уши и весело сказала:

– Как насчет того, чтобы дать ему поиграть с ягнёнком? Всем детям нравятся ягнята.

Ягнёнок был безупречно белым. От одного его вида появлялось желание обнять его и пригреть на груди. Даже Шэнь Цяо считал его милым.

Но Янь Уши нахмурился, наблюдая за тем, как ягнёнок, пошатываясь, направился к нему, опустив голову в попытке понюхать нижний край его одежды. Внезапно он протянул руку и оттолкнул его в сторону.

Ягнёнок заблеял и, споткнувшись, сделал несколько шагов, прежде чем упасть на колени.

Взволнованная Баньна забыла о своём страхе перед Янь Уши и поспешила поднять ягненка.

Шэнь Цяо повернулся к Янь Уши, недовольно нахмурившись, но тот лишь посмотрел на него парой невинных глаз.

– Баньна, я позабочусь об этом. Ты можешь пойти заняться своими делами.

Баньна явно не оправилась от этого небольшого инцидента и всё ещё находилась в состоянии шока. Она кивнула и, забрав ягнёнка с собой, послушно ушла, больше ничего не сказав.

– Почему ты оттолкнул ягнёнка?

Янь Уши не ответил. Он просто уставился на Шэнь Цяо.

Но Шэнь Цяо, казалось, кое-что понял.

Независимо от того, насколько менялся характер человека или насколько запутанными стали его воспоминания, некоторые самые основные вещи, глубоко запечатанные в его костях, никогда не изменятся. Янь Уши всегда был настороженным человеком, это оставалось неизменным, даже если у него было всего несколько разрозненных воспоминаний.

– Протяни руку, я прощупаю твой пульс.

Янь Уши подал руку.

Его отношение к Шэнь Цяо и к Баньне резко контрастировало.

Однако Шэнь Цяо знал, что это происходило лишь потому, что невероятная интуиция этого человека подсказывала: Шэнь Цяо никогда не причинит ему вреда.

Шэнь Цяо коснулся запястья Янь Уши тремя пальцами и спросил:

– Сейчас ты способен двигать руками и ногами? Можешь ходить?

Янь Уши кивнул.

– Я могу. Но голова кружится...

Шэнь Цяо неуверенно спросил:

– Сегодня утром ты сказал мне, что уже слишком поздно возвращаться в Чанъань. Ты помнишь?

Янь Уши ответил пустым взглядом.

Шэнь Цяо не смог сдержать тяжёлого вздоха.

– Почему бы тебе не прилечь и отдохнуть?

Может быть, проснувшись, он снова станет нормальным?

Даже если бы Янь Уши продолжил язвительно насмехаться над ним, это всё равно было бы лучше, чем подобное состояние полной неосведомлённости.

Но Янь Уши сказал:

– Я не хочу.

Он имел в виду, что не хочет спать.

Когда дело касалось обычных детей, всегда было множество способов уговорить их что-то сделать, но этот мужчина явно таковым не являлся. Глядя на лицо Янь Уши, Шэнь Цяо просто не мог заставить себя говорить мягкие и нежные слова, как если бы он разговаривал с ребенком.

Они уставились друг на друга в безмолвном отчаянии, когда вдруг услышали, как кто-то постучал в дверь.

Шэнь Цяо, словно его только что помиловали, бессознательно выдохнул с облегчением и встал, чтобы открыть дверь.

Снаружи была Баньна. Она испекла несколько масляных лепёшек и принесла их вместе с супом из баранины.

У порога они обменялись парой слов, Шэнь Цяо поблагодарил её и дождался, пока Баньна уйдёт, прежде чем закрыть дверь и вернуться в комнату.

Он поставил суп из баранины и масляные лепёшки перед Янь Уши.

– Ты голоден? Давай поедим.

Янь Уши взглянул на Шэнь Цяо, затем быстро опустил голову и пробормотал:

– Накорми меня.

– ...

Янь Уши не дождался ответа и снова нерешительно посмотрел на Шэнь Цяо:

– Как в прошлый раз. Поце...

Если вырубить его прямо сейчас, он проснётся с более нормальным характером? Шэнь Цяо всерьёз задумался.

Как будто почувствовав опасность, Янь Уши проглотил незаконченное слово «поцелуй» и свернулся калачиком в углу кровати.

Со вздохом Шэнь Цяо подтолкнул суп из баранины к Янь Уши и принялся за масляные лепёшки. Оторвав маленький кусочек, он сунул его в рот и медленно прожевал.

Только тогда Янь Уши вылез из угла и потянулся за миской с супом.

Его меридианы и кости были повреждены во время боя. Его руки немного дрожали, когда он держал миску, но это уже было намного лучше, чем когда он проснулся впервые.

Наблюдая, как Янь Уши медленно потягивает суп, Шэнь Цяо внезапно задался вопросом:

– Ты попросил меня накормить тебя, потому что заподозрил, что суп отравлен?

Если бы это действительно было так, то Шэнь Цяо, выпив суп, отравился бы первым.

Янь Уши не ответил, но его молчание было достаточным ответом.

Шэнь Цяо следовало бы рассердиться, но он только спокойно сказал:

– Я не знаю, как много ты помнишь. Даже если я скажу, что у меня нет намерения причинить тебе вред, ты, вероятно, мне не поверишь. Но Баньна и её дедушка – добрые люди. Поскольку мы живём в их доме, ты должен вести себя должным образом, чтобы не задеть их чувства, и я также не позволю тебе снова причинить им вред.

Видя, что Янь Уши молчит, Шэнь Цяо не знал, что ещё добавить, поэтому последовал его примеру.

Когда-то он считал, что сердца таких людей, как Янь Уши, что были сделаны из камня, со временем можно растопить с помощью абсолютной искренности. Теперь он осознавал, насколько сильно ошибался.

Независимо от того, каким человеком стал Янь Уши, он в любом случае доверял только себе.

Они сидели порознь: один на кровати, второй за столом. Достаточно близко друг к другу, но их взгляды не пересекались.

Если быть точнее, Шэнь Цяо ел, опустив голову, а Янь Уши наблюдал за ним.

Через некоторое время Янь Уши наконец заговорил:

– Красивый гэгэ...

Шэнь Цяо вздрогнул от этих слов. Как раз в момент, когда он собирался его поправить, снаружи внезапно послышался шум.

Некоторое время он внимательно прислушивался, затем внезапно встал и направился к двери, по дороге не забыв повернуться, чтобы предупредить Янь Уши:

– Оставайся здесь и не выходи.

Баньна тоже услышала шум. Она не придала ему особого значения и подумала, что это вернулся её дедушка, поэтому радостно выбежала, чтобы поприветствовать его.

Открыв ворота, она увидела небольшой отряд, приближающийся к ней на полном скаку, поднимая за собой облако пыли.

Её дедушки среди них не было.

Баньна сразу вспомнила, что Шэнь Цяо и его друг всё ещё были здесь. Заподозрив, что эти люди идут за ними, она сразу же закрыла ворота и повернулась, чтобы предупредить Шэнь Цяо.

Однако эти люди были быстрее неё. Они натянули поводья и спешились, чтобы распахнуть ворота пинком – всё было сделано так слаженно, что Баньна не успела отреагировать.

Она удивлённо вскрикнула. Удар раскрывшихся ворот отбросил её на несколько шагов назад. Баньна пошатнулась и чуть не упала на землю, но чья-то рука поддержала её за талию, останавливая падение.

Шэнь Цяо убрал руку, как только помог ей восстановить равновесие. Он повернулся к этим людям и спросил:

– Кто вы?

Человек из задней части группы спешился со своей лошади. Он подошёл к ним, стянул платок, закрывавший его лицо, и сложил руки в поклоне перед Шэнь Цяо.

– Мне жаль, что грубость моих парней напугала эту юную деву. В прошлый раз в гостинице было слишком много людей, и у нас не было возможности нормально поговорить, поэтому я прибыл сюда в поисках тебя. Как идут твои дела в последнее время, Шэнь-даочжан?

Разлучившисьс человеком на три дня*, вы, несомненно, при встрече поменяете своё мнение. Человек, стоявший перед ним, говорил вежливо и изысканно, даже его улыбка была полна уверенности. С первого взгляда можно было сказать, что он, должно быть, привык занимать высокое положение и жить в благоприятных условиях. Он больше не был тем неграмотным и вспыльчивым, но в то же время внимательным Чэнь Гуном из прошлого.

* (士别三日; shìbié sānrì) – досл. мужи разлучились на три дня; в знач. люди меняются с течением времени.

Среди людей, которых привёл с собой Чэнь Гун, Шэнь Цяо узнал несколько знакомых лиц. Одним из них был Мужун Цинь, глава клана Мужун из империи Ци. Однажды они встретились в ночь, когда мастера со всех уголков собрались в Заоблачном Монастыре, чтобы сразиться за груз, сопровождаемый Объединением Люхэ. Время шло, многое поменялось. Видя, как этот мастер боевых искусств, работавший при императорском дворе Ци, стал одним из подчинённых Чэнь Гуна, нельзя было не вздохнуть от непредсказуемости судьбы.