Глава 12. Все были потрясены

Всем давно было известно, что в делах Янь Уши весьма своенравен и непредсказуем [1]. На самом деле, услышав его речь, в глубине души Бай Жун испытала радость.

[1] 不按牌理出牌 (bù ànpáilǐ chūpái) — действовать не по общепринятым правилам.

Этой ночью, кроме неё одной, из ордена Хэхуань никого больше не было. В присутствии наставника Сюэтина, Янь Уши и прочих, она упустила шанс добыть оставшуюся книгу «Стратегия Алого Яна». Ей не удалось бы это, даже будь она в лучшей форме, а раненой и подавно.

Если они прислушаются к словам Янь Уши, у неё появится возможность запомнить слово-два. Не говоря о собственной выгоде, она хотя бы вернётся не с пустыми руками.

Поразмыслив, девушка пристально посмотрела на бамбуковую трубку в руках Шэнь Цяо, не отводя взгляда ни на дюйм.

Реакция Мужун Циня и остальных была схожей. Только наставник Сюэтин высказался против:

— Глава ордена Янь, этот человек не из мира боевых искусств. Если он сегодня вслух прочтёт эту книгу, то, когда об этом станет широко известно, и другие захотят получить «Стратегию Алого Яна», но не смогут её найти, неизбежно явятся негодяи, которые обратят взор на него. Быть может, вы не убьёте его своими руками, но умрёт он по вашей вине!

— Осёл плешивый, — лениво протянул Янь Уши, — к чему это лицемерие? Ты наверняка прочёл книгу, что хранится в императорском дворце Чжоу, когда ещё звался их Великим Наставником. Кроме того, ты изначально был учеником ордена Тяньтай. И когда предал орден, твой учитель Хуэйвэнь ещё был жив. Судя по тому, как он тебя ценил, ты, очевидно, прочёл и ту, что была в Тяньтай. Прибавь сегодняшнюю, и у тебя на руках уже три из пяти книг. Разве не о таких, как ты, говорят «сначала извлекут выгоду, а после строят из себя жертву [2]»?

[2] 得了便宜还卖乖 (déle piányi hái màiguāi) — «получая что-то задёшево, ещё и хвастаться этим» (обр.: быть неблагодарным и хвастливым)

Вопреки ожиданиям, Мужун Цинь принял сторону Янь Уши и насмешливо проговорил:

— Великий Наставник, а вы держитесь как истинный знаток. Можете просто уйти, раз не желаете слушать. Зачем мешать другим? Быть может, вы упрямо продолжаете читать нотации лишь от недовольства, что книга не досталась вам одному?

Наставник Сюэтин тяжело вздохнул и, наконец, замолк.

Янь Уши прижал два пальца к важнейшей акупунктурной точке на спине Шэнь Цяо и сказал ему:

— Читай.

Со стороны могло показаться, будто Янь Уши угрожал мужчине, но только Шэнь Цяо знал, что этот человек, по всей видимости, использовал какое-то тайное искусство и в мгновение ока открыл часть его забитых меридианов. Вслед за этим по всему его телу потёк тёплый поток внутренней ци. Картина перед глазами постепенно прояснялась, и он начал видеть совсем как обычный человек.

Никому бы и в голову не пришло, что Янь Уши был тем, кто спас жизнь Шэнь Цяо. И даже несмотря на это, Шэнь Цяо никогда бы не поверил, что тот будет благосклонен к нему. Его посетила смутная догадка, и отношение его к этому человеку покрылось ещё одним слоем льда.

Шэнь Цяо смирился с чужой затеей, взял бамбуковую трубку и, медленно отвинтив её, вынул набор свёрнутых в свиток бамбуковых дощечек [3].

[3] Бамбуковая дощечка (竹简 zhújiǎn): бамбуковые и деревянные дощечки были основными носителями информации в Китае до широкого применения бумаги.

Бамбуковые полоски были чрезвычайно тонкими. Развёрнутый свиток оказался около трёх чи [4] длиной.

[4] 尺 (chǐ) чи ≈ 0,33 см; 3 чи ≈ 1 м

Надпись была крошечной, но поскольку зрение Шэнь Цяо временно восстановилось, он ещё мог приблизительно прочесть её при свете луны.

Все уставились на него горящими глазами.

Если бы взгляды эти обрели осязаемую форму, то уже прожгли бы по всему телу Шэнь Цяо бесчисленные дыры.

Он прищурил глаза, а затем медленно и чётко выговорил каждое слово и фразу:

— Селезёнка таит в себе Волю [5]. На стадии Хоутянь [6] — это Свободная Воля, а на стадии Сяньтянь [7] — Вера…

[5] 思虑过度，可以损伤脾的功能，产生食欲不振等病证。

Иными словами, селезёнка-хранилище мыслей — селезёнка связана с мыслительной деятельностью; тяжёлые размышления и душевные переживания нарушают функцию селезёнки, что влечёт за собой снижение аппетита и тому подобные симптомы.

[6] 后天 (hòutiān) — 1) приобретённый при жизни, благоприобретённый (не врождённый);

2) даос. посленебесное, обыденное

[7] 先天 (xiāntiān) — 1) естественные физические качества; природный, врождённый;

2) даос. изначальное существование всего сущего в первобытном хаосе; прежденебесное

У человека без внутренней ци, естественно, громкость голоса была обычной, но большинство из присутствующих людей обладали выдающимся слухом. Таким образом, они всё равно могли ясно слышать его.

На дощечках было не так много всего. Даже при том, что читал Шэнь Цяо медленно, ему потребовалось не больше часа, чтобы закончить.

От долгого чтения у него пересохло во рту, он протянул бамбуковые дощечки обратно Янь Уши. Затем тот убрал руку со спины Шэнь Цяо, и он почувствовал, как тёплый поток внутренней ци внезапно полностью исчез. Темнота постепенно возвращалась к нему, и, возможно, из-за недавнего напряжения в глазах его вспыхнуло жжение, словно их обдало огнём.

Он был вынужден прикрыть их рукой, а другой опереться на бамбуковую палку и, слегка согнувшись в спине, хватать ртом воздух.

Янь Уши не стал с ним возиться. Он взял бамбуковые дощечки и, не говоря больше ни слова, взмахнул рукой, и те тут же обратились в пыль, рассеявшись в воздухе.

Все были потрясены.

Мужун Сюнь ещё был молод и пылок. Он не сдержался и закричал:

— «Стратегия Алого Яна» — бесценное сокровище, а вы просто взяли и уничтожили её!

— Лишь то, чего больше нет, может называться «бесценным», — Янь Уши остался равнодушен, — он только что прочёл её вслух. Как много ты запомнил — твоё личное дело.

Буравя его глазами, Мужун Сюнь тяжело дышал. На мгновение он потерял дар речи.

Янь Уши хлопнул в ладоши и стряхнул с рукава остатки пыли. Затем повернулся и без лишних колебаний удалился.

Немногие люди в этом мире могли бы остановить его. Наставник Сюэтин не сдвинулся с места. А потому остальные могли только беспомощно наблюдать, как его силуэт растворяется в ночи.

Забыв про раны на теле, Бай Жун немедленно последовала за ним. Однако не за тем, чтобы нагнать Янь Уши, а чтобы поскорее найти место, где она смогла бы записать то, что успела запомнить.

Мужун Сюнь и Тоба Лянчжэ поглядели на Мужун Циня. Тот на мгновение задумался и тоже принял решение:

— Уходим!

Не удостоив Юнь Фуи и её людей и взглядом, все трое повернулись и тотчас ушли.

Наставник Сюэтин тихонько вздохнул и сказал Юнь Фуи:

— Заместитель председателя Юнь сегодня была крайне напугана. Прошу вас, передайте искреннее почтение от имени этого бедного монаха председателю Доу.

Он тоже принимал участие в процессе удержания Юнь Фуи, но раз оставшаяся книга была уничтожена, она раздумала сводить счёты и лишь вяло ответила:

— Наставник, берегите себя.

Вскоре после ухода наставника Сюэтина она попросила братьев Ху помочь управляющим подняться. Затем обратилась к Шэнь Цяо и Чэнь Гуну:

— Все сегодняшние напасти, так неожиданно свалившиеся вам на голову, случились по вине Объединения Люхэ, и я очень сожалею об этом. Могу я узнать, куда вы двое направляетесь дальше? Если вам удобно, мы можем высадить вас по дороге.

До недавних событий Чэнь Гун, безусловно, с радостью согласился бы на это. Но то, что произошло этой ночью, заставило его понять истинный смысл фразы «всегда найдётся кто-то лучше тебя». Он сильно пал духом, но и упустить этот шанс войти в мир боевых искусств он тоже не мог, а потому обдумывал, как ответить ей.

Однако стоявший рядом Шэнь Цяо опередил его:

— Премного благодарны за вашу доброту. Сначала мы собирались отправиться на юг и найти приют у наших родственников, но не ожидали, что столкнёмся с подобным. Сейчас мы очень напуганы, и всё, чего желаем, — как можно скорее двинуться на юг. Мы не принадлежим миру боевых искусств и не хотим быть втянуты в его дела. Так что, пожалуйста, примите наши извинения.

— Вы ещё помните содержание книги, что сейчас прочли? — немного подумав, спросила Юнь Фуи.

Шэнь Цяо покачал головой:

— Мы из бедной семьи. Мой двоюродный братец не обучен грамоте, а сам я знаю всего пару-тройку иероглифов и не читал много книг. Да и со зрением плохо. Не знаю, какое заклинание использовал этот знаток. Он прижал ладонь к моей спине, чтобы я смог увидеть надпись. Но после того, как я закончил, и он убрал руку, я неспособен видеть ясно, не говоря уже о том, чтобы что-то вспомнить.

Юнь Фуи заметила, что его глаза расфокусированы. Похоже, с ними и правда имелись проблемы, и, поскольку белки имели бледно-голубой оттенок, она знала, что он говорил правду. Ей было немного жаль, что они отказались от её предложения, но не стала их принуждать.

— Ничего страшного. Мы уйдём первыми, нам нужно поскорее отправиться в путь. Если вам обоим что-то понадобится, вы можете найти филиал Объединения Люхэ в городе и назвать им моё имя [8], Юнь Фуи.

[8] Назовите моё имя: способ сказать, что знакомы с ней.

Шэнь Цяо поблагодарил её. Мельком взглянув на Шэнь Цяо, Чэнь Гун последовал его примеру.

Юнь Фуи с подчинёнными не задержались надолго. Те и думать забыли о сундуках. Ху Янь и Ху Юй забрали с собой раненых управляющих и в спешке направились в город.

Неожиданно столь большой монастырь пришёл в ещё большее запустение.

Стоило их фигурам покинуть поле его зрения, Чэнь Гун мягко похлопал Шэнь Цяо по спине. Словно боясь, что другие могут подслушать, он тихим голосом проговорил:

— Почему ты отказался пойти с ними? Разве так не было бы безопаснее?

Боль в глазах Шэнь Цяо ещё не утихла, но, услышав вопрос Чэнь Гуна, он рассмеялся:

— Тогда почему ты не остановил меня посреди разговора и прямо не попросил их взять тебя с собой?