Между тем, Мужун Цинь с «монахиней» перешли к рукопашному бою. Юнь Фуи окинула взглядом всех вокруг; ей пришла в голову идея, и она последовала ей незамедлительно.
Надо сказать, ноги её работали быстро. Один её шаг был сравним с десятью шагами обычного человека. И создавалось впечатление, что при каждом из них распускается цветок, задевающий полы её одежд, но не оставляющий на них и следа.
И всё же она успела сделать лишь шаг, прежде чем сзади на неё обрушилось давление, соизмеримое с тяжестью горы, и двинулось прямо в лицо.
Не сговариваясь, Мужун Цинь с демонессой, до этого момента увлечённые боем один на один, решили напасть на Юнь Фуи!
Девушка в монашеском одеянии хихикнула, не забыв про сарказм:
— Заместитель председателя Юнь у нас та ещё лицемерка, решилась на побег, а про подчинённых и не вспомнила. Разве так должен вести себя председатель союза? Если пойдут слухи, никто не посмеет снова следовать за вами в будущем, не так ли?
Юнь Фуи понимала, что, пока эта вещь с ней, её люди не имели значения. Мужун Циня и компанию они не интересуют, а потому им какое-то время не грозит опасность. Вот почему она решила уйти первой. В данный момент, даже когда «монахиня» намеренно сеяла разлад между её соратниками и последователями, она хранила молчание. Ей и одного Мужун Циня хватало за глаза; а с адептом ордена Хэхуань давление удвоилось.
Три потока внутренней ци смешались и столкнулись внутри образованного троицей круга. В страхе попасть под перекрёстный огонь остальные поспешно отступили. Однако Лю Цинъя и Шангуань Синчэню сегодня не так повезло. Двигаться они не могли, и, как бы прискорбно это ни звучало, один из потоков внутренней ци врезался прямо в них, тут же заставив обоих откашляться кровью. Ху Янь и Ху Юй были глубоко шокированы. Они шагнули вперёд, пытаясь оттащить их подальше, но обнаружили, что у них нет абсолютно никаких шансов приблизиться к боевому кругу.
Сперва казалось, что «монахиня» с Мужун Цинем объединили усилия, но на деле каждый сохранял бдительность по отношению к противнику. Опасаясь удара в спину, в движениях они были несколько сдержанны. Вынужденная сражаться с обоими в одиночку, Юнь Фуи изначально находилась в невыгодном положении, но с учётом того, что каждый из них в душе лелеял дурные намерения, она смогла найти тонкий баланс и крепко удерживать его в бою.
Это опасное равновесие было вскоре нарушено Мужун Цинем, резко изменившим своему плану. Свет его клинков Крыльев Цикады сменил траекторию, и, пронесясь мимо лица Юнь Фуи, устремился в сторону «монахини», вызвав порыв холодного ветра, заморозившего всё на своём пути. В попытке увернуться от него, демонессе, перекрывшей путь отступления Юнь Фуи, пришлось скользнуть в сторону. Но тонкий клинок неумолимо следовал за ней, упорствуя до последнего её вздоха.
Если судить по их реальной силе, Мужун Цинь был немного более искусен, чем «монахиня». Просто этот разрыв особо не бросался в глаза, поскольку до сих пор у них была общая цель. Теперь, когда ситуация изменилась, девушка в итоге была буквально раздавлена. С колонной позади и карнизом над головой у неё не имелось ни единой возможности отступить. Она огляделась вокруг и краем глаза заметила Чэнь Гуна, лежащего на земле рядом. Не тратя время на раздумья, она потянулась к нему, намереваясь использовать его как щит.
Эта сцена длилась не более секунды. В глазах людей, мало знакомых или совсем не знакомых с боевыми искусствами, движения её были подобны мелькающим теням, совершенно недоступным глазу.
Чэнь Гун даже не заметил, как девушка потянулась к нему. Его голова по-прежнему была повёрнута в сторону, а взгляд устремлён на Юнь Фуи и Мужун Циня.
Шэнь Цяо видел это.
В его теле не было ни единого следа внутренней ци. Что же касается так называемых боевых искусств, то он помнил о них лишь самую малость и часто забывал то одно, то другое. Здоровье его всё ещё оставалось неважным, время от времени мужчина кашлял кровью, да и глаза его были слепы. Но он не мог заставить себя просто стоять и смотреть.
Поэтому он решил спасти его.
Когда Чэнь Гуна грубо повалили на землю, он всё ещё не понимал, что происходит.
Увидев, что вместо паренька, которого она была готова схватить, в её руках теперь оказалась бамбуковая палка, девушка удивлённо вскрикнула.
За это мгновение произошло несметное количество перемен. Мелькнул свет от лезвия, демонессе оставалось только отпустить палку, и, сложив пальцы нежных рук в форме цветка, поневоле принять удар тонкого клинка на себя.
Он прорезал щит её внутренней ци, вонзившись прямо в ладонь. Не сожми она его изо всех сил, клинок наверняка не остановился бы на этом.
Рука её тут же превратилась в кровавое месиво.
Если бы эта бамбуковая палка не вмешалась и не разрушила её прекрасный план, она бы уже давно нашла крайнего. Как бы она в таком случае поранилась? Лицо её приобрело свирепое, убийственное выражение. Забыв про Юнь Фуи и Мужун Циня, та тут же сложила пальцы в коготь, нацелившись на голову Шэнь Цяо!
Мужун Цинь бросил идею атаковать Юнь Фуи и решил напасть на «монахиню», потому что ему было хорошо известно, что Юнь Фуи вряд ли сможет уйти сегодняшней ночью. Так что было совершенно неважно, кто именно будет удерживать её здесь.
Как и ожидалось, из темноты донёсся звон нефритового колокольчика [2]. Для других он звучал так далеко и в то же время так ясно, что даже казалось, что он имеет свойство восстанавливать слух и зрение. Однако в ушах Юнь Фуи он не был отличим от сотен иголок, пронзающих её плоть, или тысяч мечей, вонзающихся в сердце. Всё её тело изнемогало от сильной боли, и даже внутренняя ци, которая должна была циркулировать внутри, в этот момент приостановила свой ход.
«И кто же на этот раз?!»
[2] Нефритовый колокол (玉磬 yu qing): чашеобразный перевёрнутый колокол, который в основном служит для медитации и религиозных целей в буддизме.
Юнь Фуи испытала глубочайший ужас. Ей лишь хотелось собрать в кучу все оставшиеся силы и убежать как можно дальше, но тут она обнаружила, что не может сделать ни единого шага, словно угодила в невидимые глазу силки.
Она привыкла к мысли, что, если её умений и не хватит для попадания в первую десятку, всё же какая-то польза от них должна быть. Только сейчас она осознала, как сильно ошибалась. Даже не появившись на сцене, кто-то уже жёстко подавил её.
Неужели этой ночью ей суждено потерять этот предмет? Размышляя об этом, Юнь Фуи чувствовала, как внутри неё поднимается толика отчаяния.
В тот же миг девушка в одеянии монаха двинулась в сторону Шэнь Цяо; пальцы её рук работали быстро, как молния, без каких-либо колебаний.
Пусть в умениях она проигрывала и Юнь Фуи, и Мужун Циню, но для того, чтобы справиться с кем-то вроде Шэнь Цяо, её мастерства было определённо более чем достаточно.
Шэнь Цяо ранее удалось предотвратить поимку Чэнь Гуна не только потому, что ход был весьма изящным, но и потому, что он использовал время и застал девушку врасплох.
Когда же демонесса атаковала всерьёз, у него абсолютно не было сил сопротивляться.
Подобно лавине, поток ци рванулся вперёд с чудовищным по силе намерением убить. Даже при том, что они по-прежнему находились в пяти или шести шагах друг от друга, Шэнь Цяо уже было трудно дышать. Волны боли разрывали его рёбра, а сам он проваливался в полную темноту, не чувствуя земли под ногами. Всё его тело обмякло, кроме единственного места в груди, которое, словно объятое огнём, вызывало такую тяжесть, что освободиться от неё можно было, только выплюнув большой сгусток крови.
Девушке было плевать на Шэнь Цяо. По её мнению, человек этот действительно заслуживал смерти хотя бы за то, что не рассчитал сил, прежде чем сунуть нос в чужие дела.
Жизнь такого, как он, не стоит ничего, как бы красив он ни был.
В её глазах Шэнь Цяо уже был мёртв.
Однако в тот миг, когда кончик её пальца едва достиг его шеи, произошло кое-что ещё.
И дело было вовсе не в Шэнь Цяо.
Внезапно из темноты появилась рука и сжала её запястье.
Движение было неспешным, и манера обыденной. В нём не было ничего особенного.
Это сделала рука светлая и тонкая, с гладкой кожей без единого следа от шрамов.. Было легко определить, что она принадлежала мужчине и, конечно же, человеку на высоком посту, проведшему долгие годы в удобстве и роскоши.