Глава 13. Какой экстаз он испытает..?

Глава не бечена

На рассвете следующего дня, прежде чем отправиться в город, они в спешке похоронили служителей монастыря.

После того, что случилось прошлой ночью, Чэнь Гун напоминал птицу, что вздрагивает, едва заслышав звон тетивы лука [1]. Он больше не хотел оставаться в городе. Даже когда заметил вдали символику филиала Люхэ, он не пожелал идти вперёд и только принялся подгонять Шэнь Цяо идти быстрее.

[1] 惊弓之鸟 (jīng gōng zhī niǎo) — птица, уже пуганая луком [и стрелами] (обр. в знач.: пуганая ворона и куста боится)

Шэнь Цяо не знал, смеяться ему или плакать:

— Никто нас не заметит. Они и имён наших не знают и последуют за остальными. Не стоит так волноваться.

Сразу после того, как он закончил, послышалось хихиканье со стены рядом:

— Я бы сказала, волноваться даже необходимо. Но надо же, прошлой ночью в потёмках я и не заметила, насколько очарователен этот господин. Я чуть было не упустила его!

Голос был нежным и милым. И главное, звучал очень знакомо.

Чэнь Гун подумал, что узнал его. Подняв голову, он увидел ласково улыбающуюся им юную девушку, что сидела на стене. На ней было красное платье, а чёрные волосы собраны в два пучка золотыми кольцами. Не считая голоса, в ней нельзя было найти ни единого сходства с «монахиней» прошлой ночи.

Повстречав такую красавицу раньше, Чэнь Гун, вне всякого сомнения, непрестанно глазел бы на неё. Однако теперь, вспомнив об ужасной участи трёх монахов Заоблачного монастыря, он ощущал, как по телу его бежал холодок, и не находил смелости даже взглянуть на неё снова.

С лица Бай Жун не сходила улыбка:

— Чем так напуган? Где же бурная радость от встречи со старым другом? Я пришла сюда только ради вас двоих!

Шэнь Цяо не мог видеть, поэтому сложил ладони в направлении источника голоса.

— Могу я узнать причину, по которой эта юная дева искала нас?

Бай Жун надула губки:

— Что ещё за «эта дева»? Можно подумать, мы незнакомы. Моя фамилия — Бай, Бай Жун. Так ещё называют пионы, поэтому и ты можешь звать меня «Маленький Пион»!

С этими словами девушка двинулась вперёд и в мгновение ока предстала перед ними.

Бай Жун, похоже, была больше заинтересована в Шэнь Цяо и даже попыталась дотронуться до его лица.

Как раз в тот момент, когда её палец едва не коснулся его, Шэнь Цяо, очевидно, заметил её намерения и отступил на пару шагов назад.

Бай Жун хихикнула и без обиняков выдала:

— Вчера ночью один из вас читал рукопись, а другой всё слышал, так что, полагаю, вы оба должны помнить большую часть её содержания. Я собираюсь записать его по памяти, но есть некоторые места, которые я не могу вспомнить точно, поэтому мне нужна ваша помощь. Что касается награды... как закончим, что бы вы ни выбрали, красоту или богатство, получите желаемое.

Она протянула последнюю фразу. Её кокетливый тон источал скрытый соблазн, и этого хватило бы, чтобы покорить сердце любого мужчины.

Чэнь Гун чувствовал, как горят его уши, и уже был готов согласиться, но тут кто-то крепко, словно тисками, сжал его плечо. Он пришёл в себя и затряс головой быстро, как погремушкой.

— Но я не умею читать!

Шэнь Цяо добавил:

— Вы ищете не тех людей. Он не знает грамоты, а я слеп. Всё, что я сделал прошлой ночью, так это прочёл слово за словом из книги. Я всё забыл сразу после того, как закончил, поэтому, боюсь, мы ничем не сможем вам помочь.

Бай Жун вновь улыбнулась:

— Конечно, не можете вспомнить, ведь вы так нервничаете и встревожены сейчас. Как только пойдёте за мной, я дам время, чтобы вы хорошенько всё обдумали, и, быть может, к тому часу вы уже многое вспомните. Неужели у вас хватит духу отвергнуть такую хорошенькую девушку, как я?

Закончив и не став дожидаться ответа, она протянула к ним руку.

В голове Чэнь Гуна раздался сигнал тревоги. Он уже приготовился бежать, но стоило ему увидеть, как эта тонкая фарфоровая ручка приближается к нему, он растерял все свои силы и только беспомощно наблюдал, как она скользнула по его плечу. Ноги его обмякли, и всё тело, скованное, рухнуло на землю.

— Шимэй [2], ты сегодня в хорошем расположении духа. Снова собираешься кого-то убить? — В тот же миг появилось очень красивое лицо, однако голос его обладателя был совсем как у старика.

[2] 师妹 (shīmèi) — сестрёнка-наставница (вежл. о младшей по возрасту дочери учителя или соученице)

Мужчина спрыгнул со стены и, как пёрышко, легонько опустился на землю. Стоило ему улыбнуться ей, как лицо Бай Жун слегка побледнело.

 — Мы редко видимся. Неужто шимэй не рада меня видеть?

Бэй Жун пришлось пока оставить Чэнь Гуна и Шэнь Цяо в покое и сосредоточиться на борьбе с непрошеным гостем.

— О чём толкует шисюн? Я растерялась от радости, вот и не ответила сразу. Давно не виделись.

Хо Сицзин слабо улыбнулся ей. Его взгляд скользнул по Чэнь Гуну и остановился на Шэнь Цяо. Он переменился в лице, проявив интерес к последнему.

— Какой прелестный молодой человек. Раз шимэй всё равно собирается убить его, так почему бы сначала не отдать мне его лицо, а уже потом прикончить?

Бэй Жун незаметно встала между ним и Шэнь Цяо.

— Шисюн, конечно, тот ещё шутник, я и не думала никого убивать. Кстати, что шисюн здесь забыл? Не говори, что преодолел тысячи ли только для того, чтобы поболтать со мной о прошлом?

— Слышал, шимэй несказанно повезло прошлой ночью. Я случайно проходил мимо, вот и заскочил посмотреть, — ответил Хо Сицзин.

— Шисюн задумал поиграть в шарады? Я, кажется, не понимаю, — с притворным удивлением протянула Бай Жун.

Хо Сицзин слегка фыркнул:

 — Прошлой ночью Объединение Люхэ объявилось в монастыре на окраине города с оставшейся рукописью «Стратегия Алого Яна», что позднее была уничтожена Янь Уши. В то время ты тоже была там. Слышал, что перед тем, как избавиться от руководства, Янь Уши попросил кого-то прочесть его вслух. Шимэй весьма умна и, полагаю, успела записать его содержание и готова передать учителю, я прав?

Бай Жун высунула язык, как ребёнок, кокетливо изображая гнев.

— Учитывая моё глубокое уважение к учителю, нечто такое, безусловно, необходимо передать непосредственно ему в руки и позволить самому решить, как им распорядиться. Быть такого не может, чтобы шисюн, услышав новости, захотел присвоить мои заслуги себе, верно? Потому что этого я точно не допущу.

— На самом деле, на ум твоему шисюну пришла на редкость хорошая мысль. Почему бы тебе не оставить копию мне на хранение? Тогда сможем вернуться и доложить обо всём учителю вместе. В этом случае, нам не придётся беспокоиться о том, что ты его потеряешь, — сказал Хо Сицзин.      

Бай Жун рассмеялась:

— Шисюн, за дурочку меня держишь?

Хо Сицзин рассмеялся в ответ:

 — У меня сердце разрывается, ты совсем не доверяешь старшему!

Эта парочка адептов одного ордена всё смеялась и переговаривалась, но на деле, за каждым их словом таились мечи и клинки. Непринуждённо болтая, один выискивал слабости другого.

Бай Жун не осмеливалась ослаблять бдительность ни на долю секунды. Она прекрасно знала, что Шэнь Цяо с Чэнь Гуном успели улизнуть, но была слишком занята, чтобы озаботиться этим. Ей пришлось сосредоточить всё своё внимание на Хо Сицзине из страха, что угодит в расставленные им ловушки прежде, чем осознает это.

Брови Хо Сицзина поползли вверх:

 — Те двое ушли. Шимэй не собирается догнать их?

— Думается мне, шисюн намного важнее, — улыбнулась Бай Жун.

Разговор был очень трогательным и нежным, но в глубине души они оба знали, что это совсем не так.

***

Чэнь Гун не знал, как Шэнь Цяо удалось поднять его на ноги и, утащив за собой, сбежать. Шэнь Цяо ничего не видел и даже с палкой натыкался на то и это. У Чэнь Гуна не осталось сил, он мог только направлять Шэнь Цяо сзади. Они пробежали больше часа, пока Чэнь Гун, наконец, не выдохнул:

— …остановись, я больше не могу…

Шэнь Цяо замедлил шаг, выражение его лица по-прежнему оставалось серьёзным, пока он направлялся к ближайшему постоялому двору.

Чэнь Гун поспешил уточнить:

— Мы что, не уходим из города? Давай скорее уберёмся отсюда, чтобы эта коварная девица не смогла нас догнать!

— Тем больше причин для нас оставаться здесь. Они наверняка тоже ждут, что мы покинем город. В нём больше людей, и им будет не так легко нас найти. Давай переночуем здесь, а завтра найдём возможность уйти. В присутствии того человека она какое-то время не будет нас беспокоить, — объяснил Шэнь Цяо.

Они прибыли на постоялый двор и попросили комнату. Чэнь Гун заметил, что Шэнь Цяо, пусть и шёл довольно быстро, выглядел вконец измождённым. Он припомнил, что тело мужчины было намного слабее, чем у него, и как Шэнь Цяо обычно останавливался, чтобы перевести дыхание каждый раз, когда они проходили чуть дальше. Чэнь Гуну было его немного жаль, потому он предложил:

— Сегодня я сплю на полу, а ты можешь занять кровать.

Шэнь Цяо не стал отказываться из вежливости, как делал обычно, ведь он и правда выбился из сил. С тех пор, как Янь Уши влил в его тело внутреннюю ци и заставил напрячь глаза прошлой ночью, он чувствовал слабость с головы до ног. До этого он держался от напряжения, и теперь, как только смог расслабиться, у него тотчас закружилась голова; он был на грани обморока.

Чэнь Гун не скрывал любопытства:

— Они из одного ордена, но почему ведут себя, как враги? Парень тоже странный. Лицо молодое, а голос, как у старика!

— Это потому, что он практикует «Мнимое солнце» [3], — потирая виски, ответил Шэнь Цяо.

[3] Мнимое солнце (偷天换日 tōutiānhuànrì): буквально означает «украсть небо и подменить солнце» (обр. в знач.: смошенничать, жульничать, подменить)

Чэнь Гун поинтересовался:

— Что такое «Мнимое солнце»?

«Название впечатляет», — подумал он.

Шэнь Цяо объяснил:

— Это искусство смены лиц. Они сдирают кожу с лиц других людей и сплавляют со своей собственной, затем используют некие тайные техники, чтобы навечно сохранить красоту и молодость. С любым из этих двоих будет непросто иметь дело. Если бы они ладили друг с другом, нам бы не удалось сегодня спастись.