Глава 29. Зато руки твои на ощупь весьма приятны.

Юань Сюсю первой атакой всего лишь испытывала Шэнь Цяо. Если бы Янь Уши захотел остановить её, она, вероятно, не стала бы наносить второй удар. Однако Янь Уши продолжил стоять на месте. Юань Сюсю подумала, что этот прекрасный наложник не так уж и важен для него, и невольно хихикнула. Третий удар ладони не оставит противнику ни малейшего шанса. Она заставит Шэнь Цяо жизнью заплатить за жизнь Хо Сицзина.

Однако на сей раз всё было иначе.

Не успела её ладонь коснуться макушки головы Шэнь Цяо, как женщина тотчас изменилась в лице. Женщина силой удержала своё тело в воздухе и приняла почти невозможную позу, уклонившись от пальца, что целился ей в спину.

Не задержавшись ни на мгновение, она подпрыгнула — лёгкая, словно мартовские ивовые лозы — и приземлилась на ветку дерева неподалеку. Вслед за тем её белые одежды скрылись из виду присутствующих, оставив лишь отголосок нежного смеха:

— Янь-лан слишком жесток. Я покину вас первой, вспомним старую дружбу в другой день!

Янь Уши защитил Шэнь Цяо, однако подобного исхода не ожидал не только сам Шэнь Цяо, но и Бянь Яньмэй. Впрочем, он не осмелился болтать лишнего и безотлагательно подошёл с приветственным поклоном:

— Добро пожаловать обратно в Чанъань, шицзунь. Всё произошло по вине этого бездарного ученика. Я заслуживаю наказания!

Янь Уши не ответил. Вместо этого он помог Шэнь Цяо встать и спросил:

— Ты в порядке?

Шэнь Цяо молча покачал головой. Он правда хотел ответить, но остался совершенно без сил.

Янь Уши решительно перехватил его поперёк талии и поднял на руки. Шэнь Цяо в этот момент уже погрузился в полусон. Его тело, лишившись способности сопротивляться, стало удивительно податливым.

— Сначала вернёмся в город, — сказал Янь Уши своему ученику.

Бянь Яньмэя при виде его поступка постигло глубокое изумление.

Впервые увидев Шэнь Цяо и Янь Уши вместе, он не особенно задумывался. Затем, когда Шэнь Цяо убил Хо Сицзина, он полностью погряз в противостоянии Янь Уши и Юань Сюсю и ничего не замечал, пока последняя не напала на Шэнь Цяо. Увидев равнодушие Янь Уши, он последовал его примеру и остался безучастным зрителем.

Однако дело закончилось совершенно не так, как он думал.

Бянь Яньмэй был несколько обескуражен.

На обратном пути он нашёл удобный случай и спросил:

— Шицзунь, как мне следует обращаться к этому человеку?

— Его зовут Шэнь Цяо, — ответил Янь Уши.

Бянь Яньмэй опустил голову и задумался. Имя этого человека показалось ему смутно знакомым.

— Глава ордена вершины Сюаньду.

Что?!

Бянь Яньмэй снова ощутил потрясение. Когда он взглянул на Шэнь Цяо, глаза его были так широко раскрыты, что едва не выскочили из орбит.

Кто такой Шэнь Цяо?

Глава ордена вершины Сюаньду.

А что это за место — вершина Сюаньду?

Лучшая даосская школа в Поднебесной.

Хотя сейчас орден считался закрытым и несколько растерял былое превосходство, в конце концов именно он взрастил Ци Фэнгэ. Любой бы при упоминании вершины Сюаньду пришёл в благоговейный трепет.

Однако глава этого ордена… сейчас лежал в объятиях шицзуня?

Не то чтобы Бянь Яньмэй не слышал, что Шэнь Цяо сорвался с обрыва во время битвы с Кунье, просто все его силы уходили на дела Северной Чжоу, отчего он так и не смог посмотреть на сражение лично. Шиди Юй, Юй Шэнъянь, отправился практиковаться под Полушаговый пик и тоже не мог рассказать ему подробности. В результате Бянь Яньмэй не знал, как всё обстоит на деле.

Он прочистил горло.

— Слышал, Шэнь Цяо унаследовал рясу и патру Ци Фэнгэ и занимал место в ряду десяти знатоков Поднебесной. Как так вышло, что он с трудом выдержал три удара ладони Юань Сюсю?

— Сейчас у него осталась лишь половина прошлых сил, — ответил Янь Уши. — К тому же я каждую ночь заставляю его усердно трудиться, из-за этого он не высыпается и, естественно, чувствует усталость днём.

Он сказал это небрежно, однако Бянь Яньмэй не удержался от лишних мыслей.

Что значит «он каждую ночь усердно трудится и не высыпается»…

У него не было ни шанса понять эти слова верно.

Правда же заключалась в том, что последние несколько дней Янь Уши заставлял Шэнь Цяо обмениваться с ним опытом, чтобы пробудить скрытые силы последнего. Поскольку Янь Уши не собирался проявлять милосердие, Шэнь Цяо вынужден был каждый раз использовать все свои силы, чтобы выдержать напор и избежать смерти. Днём ему приходилось обсуждать с Янь Уши темы, связанные с боевыми искусствами, — например, демоническое ядро и даосское ядро. После стольких дней его тело, естественно, не выдержало, потому он провалился в сон после убийства Хо Сицзина.

Возможно, Янь Уши не хотел вникать в мысли ученика, а возможно, намеренно оставил это двусмысленным. Так или иначе, его слова дали Бянь Яньмэю некоторое ошибочное представление, из-за которого он посмотрел на Шэнь Цяо уже совсем другими глазами.

***

Проснувшись, Шэнь Цяо обнаружил себя в резиденции младшего наставника. Янь Уши вызвал на аудиенцию император Чжоу, потому его видно не было, а вот Бянь Яньмэй, напротив, был весьма заинтересован в Шэнь Цяо. Он не торопился уходить и задержался ещё на некоторое время. Когда слуга доложил, что Шэнь Цяо очнулся, он тотчас пошёл проведать его.

Бянь Яньмэй мгновенно заметил, что бодрствующий Шэнь Цяо совершенно отличался от себя спящего.

Без сознания Шэнь Цяо выглядел мягким и безобидным — казалось, он был слабым противником. Любой, увидев его в объятиях Янь Уши, превратно понял бы суть их отношений.

Конечно, мысли Бянь Яньмэя уже окончательно повернули в то русло. Послав людей разузнать подробности, он сложил это с тем, что слышал и видел сам, и легко пришёл к выводу: после поражения в битве с Кунье этот глава ордена вершины Сюаньду получил тяжёлую рану и постыдился возвращаться. После этого он встретился с шицзунем, почти добровольно стал его наложником и получил покровительство. Поскольку дело это было весьма бесславным, он не решался раскрывать свою личность другим людям и уж тем более не решался предавать это всё огласке.

Однако увидев опрятно одетого Шэнь Цяо, что сидел за столом, Бянь Яньмэй был уже не так уверен в собственных догадках. Шэнь Цяо всё ещё выглядел бледным, с тусклым взглядом и неземной красоты лицом, но нисколько не напоминал симпатичных наложников, чья жизнь зависела от других людей.

— Глава ордена Шэнь проделал долгий путь и является нашим гостем. Боюсь, шицзунь будет занят в ближайшие дни, потому можешь пока остановиться в резиденции младшего наставника. Если что-то понадобится, только скажи слугам.

— Большое спасибо, господин Бянь. Я доставил вам хлопот.

— Шицзунь привёл тебя сюда, и этот дворец принадлежит ему. Я просто выполняю свои обязанности, откуда взяться хлопотам? — улыбнулся Бянь Яньмэй.

В тот момент он ощутил некоторое смутное разочарование: прискорбно, что ученик Ци Фэнгэ, самого талантливого человека в Поднебесной, закончил как обычный наложник. Если бы он погиб в сражении, то все проблемы разрешились бы одним махом. По крайней мере, за ним осталась бы торжественно-печальная слава. Каково ему было сейчас влачить столь жалкое существование?

Однако Шэнь Цяо покачал головой.

— Я убил Хо Сицзина, потому что его злые поступки достигли крайних пределов, он не заслужил никакой пощады. Чтобы он не навредил ещё большему количеству жизней, я мог только остановить его убийством. Однако Хо Сицзин всё-таки был учеником ордена Хэхуань. Надеюсь, это не доставит беспокойств.

Бянь Яньмэй не ожидал, что он заговорит об этом. Вздрогнув, он ответил:

— Орден Хэхуань и орден Хуаньюэ уже давно враждуют между собой. К тому же Хо Сицзин убил моего слугу. Это я должен благодарить главу ордена Шэнь за его убийство.

Шэнь Цяо рассмеялся над самим собой.

— Обычно, если кто-то хочет кого-то убить, я пытаюсь отговорить его — действительно лицемерно с моей стороны. Однако, встретив такого человека, как Хо Сицзин, я и сам не смог сдержаться. Видимо, совершенствуя душу и воспитывая характер, я просто занимался самообманом.

Он всё ещё выглядел бледным и уставшим. Даже самоирония из его уст прозвучала очень мягко, без всякой устрашающей силы.

Бянь Яньмэй не сдержал жалости и утешающе произнёс:

— На самом деле, конфуцианцы говорят: «Если воздавать добром за обиду, то чем же тогда платить за добро?» Хо Сицзин был коварен и непредсказуем. Даже учитывая, что у нас с ним общая конфуцианская школа, я никогда не был о нём хорошего впечатления. Держу пари, множество людей были бы тебе признательны за смерть такого человека!

После недолгого разговора Бянь Яньмэй заметил усталость Шэнь Цяо и встал, чтобы уйти.

Выйдя за дверь и ощутив лицом холодный ветер, он наконец вспомнил, что изначально Шэнь Цяо не пользовался его уважением. Однако после короткого разговора чувство пренебрежения не только полностью исчезло, а даже наоборот — он понял, что доброжелательность этого человека заставляет других людей невольно идти на сближение.

Шэнь Цяо, очевидно, заметил его соображения, потому намеренно заговорил о смерти Хо Сицзина. Во-первых, так он напомнил, какую услугу оказал Бянь Яньмэю, а во-вторых, дал понять, что пусть и остаётся рядом с Янь Уши, но собственностью ничьей не является.

После этого осознания остатки презрения Бянь Яньмэя развеялись, как дым.

***

Когда Янь Уши вернулся, Шэнь Цяо сидел за вэйци.

Противника не было. Мужчина играл сам с собой, в одной руке держа белые камни, в другой — чёрные. С закрытыми глазами он одновременно пробовал игровые комбинации и запоминал расположение камней.

Он двигался очень медленно и долго думал перед новым ходом, но каждый камень опускался точно на пересечение вертикальных и горизонтальных линий.

Силы Шэнь Цяо постепенно восстанавливались, но состояние его глаз оставалось нестабильным. Иногда он мог различить расплывчатые силуэты, а иногда ничем не отличался от слепого человека. Он принял этот факт довольно спокойно, но вынужден был готовиться к наихудшему исходу, потому волей-неволей тренировал слух и способность ощущать окружение.