Глава 42. Какая жалость.

У Шэнь Цяо не было никакого желания продолжать разговор. Бамбуковая палка в его руке двигалась быстро, походя на игру света и тени. Хлынувшая мощь штормового ветра мгновенно заполнила узкое пространство волнами внутренней ци. Пламя свечи уже давно потухло, а свет луны, неизвестно в какой момент пролившийся внутрь пещеры, переплёлся с движениями ладоней, напоминая картину столь величественную и изящную [1], как Млечный Путь.

[1] 龙飞凤舞 (lóng fēi fèng wǔ) — взлёт дракона и танец феникса; обр. об исключительно красивом, размашистом почерке.

Каждое соприкосновение истинной ци обращалось в острое лезвие, и вскоре на лице и руках Ли Юэ проступило множество кровоточащих царапин. Только Янь Уши по-прежнему сидел на месте, скрестив ноги, неуязвимый, словно ваджра [2]: внешние силы и внутренняя ци едва ли могли оставить на нём какие-либо следы.

[2] 金刚 (jīngāng) — ваджра, мифическое оружие бога Индры в битвах с асурами (высшие демоны), символ силы и неразрушимости.

Опасаясь, что, пока она медлит, произойдут нежелательные изменения, Бай Жун изнывала от нетерпения закончить бой. Лёгким взмахом руки она швырнула в воздух горсть мельчайших частиц порошка без цвета и запаха.  От такого облака в состоянии вовремя увернуться любой заурядный мастер боевых искусств, но в случае Шэнь Цяо, каким бы острым ни был его слух, он не мог тотчас же уловить присутствие вещества. Лишь немного погодя, когда почувствовал лёгкое онемение во всём теле и слабость в руках и ногах, он осознал, что попался в ловушку.

— Шэнь-лан, я по-прежнему добра к тебе, пусть ты чуть не помешал мне совершить благое дело. Этот порошок не ядовит и только ограничит твои движения на некоторое время. Непременно запомни этот мой душевный порыв. А сейчас отойди с моего пути, ладно?

Тон её был учтивым и нежным, как если бы она ластилась к возлюбленному, но при этом она направила ладонь к Шэнь Цяо. В конце концов, снотворное не абсолютно надёжно, лучше избить его до потери сил на сопротивление, чтобы потом со спокойной душой позаботиться о Янь Уши.

От удара Шэнь Цяо спиной налетел на острые выступы шероховатой каменной стены. Резкая боль пронзила тело, и он ощутил, как что-то тёплое и влажное начало расползаться под одеждой.

— Шэнь-лан, — мягко проворковала Бай Жун, — не вини меня за излишнюю жестокость. Ты настоял на его защите. У меня не осталось иного выбора, кроме как убрать тебя первым. Но ты не волнуйся, я передумала. Мёртвый Янь Уши бесполезен, а вот безмозглый глава ордена лучше всего послужит интересам школы Хэхуань. Потому отнимать у него жизнь я не буду.

С этими словами она подняла тонкую кисть и нацелилась на макушку Янь Уши!

Бай Жун считала, что у неё всё под контролем: ладонь не тронет череп, лишь повредит его содержимое.

Однако прежде, чем она сумела нанести удар, пришлось сместиться вбок, чтобы увернуться от бамбуковой палки, неотступно следовавшей за ней по пятам.

— Разве ты не вдохнул снотворное? — Бай Жун с трудом в это верила.

— Вдохнул, только немного. Мне удалось вовремя задержать дыхание, — Шэнь Цяо закашлялся, и движение его рук немного замедлилось.

Бай Жун воспользовалась заминкой и двинулась в атаку. Используя технику «Шестнадцати ступеней из бездны к выси», она призраком предстала перед Шэнь Цяо. Средний и указательный пальцы девушки устремились к его солнечному сплетению, желая заставить противника уйти в защиту и отступить. Но откуда ей было знать, что Шэнь Цяо не только не уступит напору, но даже приблизится, вынуждая Бай Жун на каждый шаг вперёд делать два шага назад.

— Неужели он тебе так нравится, что ты готов защищать его ценой собственной жизни?! — Бай Жун была вне себя от ярости.

Шэнь Цяо промолчал, то ли потому, что не желал ничего объяснять, то ли потому, что считал это слишком утомительным.

Именно в этот момент до сих пор плотно закрытые глаза Янь Уши внезапно распахнулись.

Шэнь Цяо стоял к нему спиной и не видел, но видела Бай Жун.

Сердце девушки ушло в пятки: Янь Уши смотрел прямо на неё, а она никак не могла понять, в каком он сейчас состоянии.

— Шэнь-лан, твой любовник очнулся, а ты всё ещё возишься в драке со мной?

Шэнь Цяо решил, что она солгала, сболтнув первое пришедшее на ум, и разумеется, пропустил слова мимо ушей. Только когда почувствовал позади себя свежее дуновение ветерка, он внезапно насторожился и обернулся, блокируя атаку.

Пользуясь удачным моментом, Бай Жун юркнула к выходу.

— Решил, что я хитрю? Что ж, оставлю-ка я вас наедине предаваться чувствам. Не буду мешать!

Посмеиваясь, она исчезла прямо у выхода из пещеры.

С Шэнь Цяо она могла бы справиться, но с появлением Янь Уши, особенно способным сражаться, ситуация, бесспорно, стала безвыходной. Поэтому, убедившись, что Янь Уши пришёл в себя, она тут же сочла за благо улизнуть.

Грубая сила отбросила бамбуковую палку в сторону. Прежде чем Шэнь Цяо успел что-то сказать, его уже крепко схватили за горло.

— Шэнь Цяо.

Лишенный каких-либо эмоций леденящий голос пробирал до костей.

Хватка мужчины была настолько сильной, что чуть не сломала ему шею!

Шэнь Цяо пришёл в ужас, но несмотря на то, что задыхался, он всё же нанёс удар пятернёй.

К удивлению, Янь Уши и не подумал уклоняться. Приняв удар, он в тот же миг разжал пальцы и попятился на несколько шагов назад, но кровью его не вырвало.

Шэнь Цяо же согнулся и закашлялся так сильно, что из глаз брызнули слёзы, тело его окончательно обессилело и повалилось набок.

Прошло довольно много времени прежде, чем Янь Уши, наконец, заговорил:

— Почему ты здесь?

Тон его голоса звучал вполне нормально, но Шэнь Цяо не смел терять бдительность. Он прислонился к стене пещеры и выдохнул:

— Вы подверглись отклонению ци.

Янь Уши бросил взгляд на лежащего на земле Ли Юэ, вновь посмотрел на Шэнь Цяо и вдруг рассмеялся:

— Если не ошибаюсь, ты не только упустил столь прекрасный шанс меня убить, но даже остановил других?

— Зачем мне убивать вас?

— А-Цяо, неужто ты и в самом деле влюбился в меня по прошествии времени [3]? — Янь Уши хохотал вовсю.

[3] 日久生情 (rì jiǔ shēngqíng) — отношения, которые развиваются долгое время (противоположно любви с первого взгляда).

Всё ещё тяжело дыша, Шэнь Цяо медленно и натужно произнёс:

— Это благодарность за доброту.

— Благодарность за доброту? — улыбка Янь Уши теперь выглядела несколько удивлённой. — Помнится, я уже говорил это: твоё спасение всего лишь минутная прихоть. Хотел посмотреть, достойный ли ты соперник, а заодно полюбоваться тем, как покинутая близкими и единомышленниками жалкая душонка, оставшаяся ни с чем, сломается или впадет в безумие под гнётом многочисленных ударов.

— Какими бы ни были ваши мотивы, они не меняют того факта, что вы спасли мне жизнь. Даже если вы решили спасти меня только за тем, чтобы убить, я всё равно должен быть благодарен вам за это перед смертью.

Янь Уши засмеялся ещё сильнее:

— А-Цяо, думаю, тебе стоило бы практиковать не даосизм, а буддизм. Такой мягкосердечный человек, как ты, вероятно, уже давно бы обрёл статус возвышенного добродетельного монаха. Может, тогда бы тебя не сбросили с обрыва, и ты не оказался бы в таком плачевном состоянии.

Шэнь Цяо оставил чужой сарказм без внимания и, глубоко вздохнув, продолжил:

— Под началом Юйвэнь Юна нынешняя жизнь в империи Чжоу вправе называться мирной и благополучной. Но без вас Бянь Яньмэй и Юй Шэнъянь едва ли смогут защитить орден Хуаньюэ от посторонних алчных сил. Если по этой причине с Юйвэнь Юном случится непоправимое, то чиновники продолжат жить дальше, служа новому императору. Но если другие страны воспользуются случаем и объявят войну династии Чжоу, в конечном счёте пострадает простой народ.

Янь Уши улыбнулся:

— Ты стал острее на язык.

Пока они разговаривали, очнулся и Ли Юэ.

Поначалу он выглядел испуганным и растерянным, но когда заметил на себе заинтересованный взгляд Янь Уши, недоумение на его лице тут же сменилось тревогой. Он вскочил на ноги и без лишних слов бросился прочь из пещеры.

Янь Уши рассеянно щелкнул пальцами, и обломок камня пронёсся возле ушной раковины Ли Юэ, оставив после себя кровавый след.

Ли Юэ вскрикнул и побежал быстрее.

Если бы Янь Уши хотел убить его, к этому времени он бы уже превратился в холодный труп.

Шэнь Цяо не знал, почему Янь Уши вдруг передумал, и сил строить догадки у него не было. Пока он опирался о каменную стену, подсохшая рана на спине стала побаливать сильнее. Если бы не ци, всё ещё циркулирующая в его теле, оно давно бы уже окоченело.

Янь Уши сам повернулся к нему и заявил:

— Я не буду его убивать. На свете есть множество других способов превратить жизнь человека в ад. Он замышлял убить меня — у него не вышло. Отныне, остаток своих дней он проведёт, страшась возмездия. Его жизнь потеряет всякий покой. Нужно только время от времени посылать к нему от моего имени людей, и наверняка он сам перепугается до полусмерти. Разве так не гораздо интереснее?

Шэнь Цяо, однако, подумал о другом:

— Даже если бы я не пытался их остановить, Ли Юэ и Бай Жун не смогли бы вас убить, так ведь?

— Верно. Пусть я не мог пошевелиться, я по-прежнему ощущал происходящее вокруг и слышал вашу беседу. Ты ведь почувствовал ледяной поток моей внутренней ци. Попытайся они убить меня, тоже бы пострадали.

Шэнь Цяо облегчённо вздохнул и вдруг сказал:

— Бай Жун ушла.

Вплоть до настоящего времени девушка скрывалась за пределами пещеры, вероятно пытаясь подтвердить, действительно ли Янь Уши пришёл в себя. И, только увидев выбегающего Ли Юэ и услышав разговор между Янь Уши и Шэнь Цяо, она действительно сдалась и покинула их.

Янь Уши рассмеялся:

— А-Цяо, к чему вздыхать? В поисках меня ты проделал весь этот путь в горы и даже остался защищать, несмотря на риск. Разве могу я не оказать после такого услугу? Если тебе не хочется видеть, как я убиваю других, можно и отпустить их. Будет жаль, если эта девчонка Бай Жун умрёт прямо сейчас, ведь с её присутствием в будущем орден Хэхуань ждёт много веселья!