Глава 110. Шэнь-цзецзе, взгляни на меня, разве я не миленькая?

Это холодное и безжалостное заявление соответствовало манере поведения Янь Уши. Подтекст этих слов заключался в том, что во все века люди, способные вершить великие дела, были готовы бросить своих родителей и пренебречь своими братьями и сестрами, не говоря уже о собственных детях. Как бы то ни было, помимо тех двух сыновей у Пулюжу Цзяня при себе было еще трое. Более того, Пулюжу Цзянь в самом расцвете своих сил: для него не было бы затруднительным зачать еще одного сына или дочь. Нет необходимости связывать себя по рукам и ногам из-за того, что двое сыновей попали в руки Юйвэнь Юня, нужно делать то, что должен.

Хотя Шэнь Цяо не был согласен с его словами, они не показались ему странными или неожиданными. Он достаточно хорошо понимал Янь Уши, чтобы знать, что тот действительно был таким человеком. Напротив, странным и ненормальным было то особое отношение, которое Янь Уши оказывал ему в течение некоторого времени.

Помимо Шэнь Цяо, здесь также присутствовали Чжэн И и Бянь Яньмэй. Бянь Яньмэй – ученик Янь Уши, человек из демонической секты, действия и образ мышления которого также были неортодоксальными и непредсказуемыми. Соответственно, он не нашел бы ничего неподобающего в таких словах. Чжэн И, который являлся доверенным лицом и близким другом Пулюжу Цзяня, без сомнения, не был добродетельным человеком. Хотя он не высказался, он был согласен с мнением Янь Уши.

Пулюжу Цзянь горько усмехнулся.

– Хотя и говорится, что тот, кто хочет вершить великие дела, не должен беспокоиться о мелочах, как можно так просто оставить и отвергнуть отношения, разделяемые кровью и костью? Император-основатель Хань попросил Сян Юя* поделиться мясным бульоном, который тот грозился приготовить из плоти его отца*, но я не могу так поступить. Если я так легко откажусь от собственной плоти и крови, то, полагаю, даже глава секты Янь будет относиться ко мне с презрением, не так ли?

*(汉高祖;Hàn Gāozǔ) – Хань Гаоцзу, он же Великий предок Хань по имени Лю Бан, был императором-основателем династии Хань (202 г. до н. э. – 195 г. до н. э.). Он победил Сян Юя (項羽;Xiàng Yǔ), вана-гегемона и правителя Западного Чу, в 202 году до н.э. Если вы помните, в главе 103 упоминался танец с мечом Сян Чжуана, который должен был стать прикрытием для убийства Лю Бана во время банкета Хунмэнь. Сян Юй позже послушал своего дядю, Сян Бо, и решил пощадить Лю Бана, который сбежал.

*Существует история о том, что Сян Юй взял в заложники отца Лю Бана и угрожал убить его, если Лю Бан не сдастся. Лю Бан якобы ответил, что они оба – заклятые братья, поэтому его отец также является отцом Сян Юя. Если Сян Юй убьет его, он должен разделить с Лю Баном мясной бульон, приготовленный из плоти его отца. В итоге Сян Юй не стал убивать отца Лю Бана. Впоследствии эта идиома стала использоваться для обозначения разделения выгоды с соучастниками.

Его слова были произнесены в чрезвычайно блестящей и красноречивой манере. Хотя он явно умолял Янь Уши помочь ему спасти его детей, его слова оставили впечатление, что он человек верной привязанности и праведности. Если бы он стал императором, то доброта и мягкосердечие, как у Юйвэнь Сяня, не позволили бы ему добиться больших успехов, но если бы он стал похож на Гоу Цзяня, который варил из охотничьих собак похлебку после того, как они ловили кролика*, то это было бы действительно пугающе. Пулюжу Цзянь негласно заверял, что в будущем не забудет проявленную ими милость.

*(勾践, Gōu Jiàn) – Гоу Цзянь, правитель царства Юэ периода Весны и Осени (496—465 до н. э.). Он стал примером человека, который был чрезвычайно трудолюбив и самомотивирован, но также был печально известен тем, что «варил из ненужной собаки похлебку, когда заяц был убит», что означает, что люди, служившие ему, были убиты после того, как выполняли свою задачу.

Шэнь Цяо начал смутно понимать, почему Янь Уши решил поддержать Пулюжу Цзяня.

Янь Уши улыбнулся. Он не стал зацикливаться на вопросе «спасать или не спасать» и спросил напрямую:

– Ты уверен, что они все еще живы?

Пулюжу Цзянь понял, что в словах Янь Уши подразумевалось молчаливое согласие спасти детей, поэтому он не теряя времени собрался с духом и сказал:

– Я уверен. Императрица на свой страх и риск тайно послала кого-то доставить письмо. В нем говорилось, что Его Величество удерживает моих сыновей во дворце императрицы, а сама императрица находится под домашним арестом и не может покинуть его. С тех пор прошло более десяти дней, поэтому я полагаю, что Его Величество намерен использовать их в качестве заложников, чтобы пригрозить мне не действовать необдуманно.

Восстание – это не такое легкое дело, как прием воды и пищи. Несмотря на то, что Пулюжу Цзянь давно сделал всевозможные приготовления, он не мог принять окончательного решения. Действия императора же, напротив, подстегнули его решимость: если он может спасти своих детей, он без колебаний начнет восстание во дворце.

– Чтобы спасти своих детей, ты должен быть готов выступить против Юйвэнь Юня. На страже дворца стоят люди из буддийской секты, но помимо них там также есть люди из секты Хэхуань. Даже если они не смогут победить меня в поединке, они могут решить немедленно разбить треснувший горшок*. Для них не составит труда убить твоих детей.

*(破罐破摔;pòguàn pòshuāi) – разбивать поврежденные горшки (перен. не исправляя недостатки и ошибки намеренно ухудшать дело, ситуацию, продолжать регрессировать).

– Да, именно об этом исходе событий я думал, и на душе у меня несколько неспокойно, – Пулюжу Цзянь вздохнул. – Есть ли у главы Янь хорошие предложения?

– Юйвэнь Юнь не склонен отпускать твоих детей, но, в конце концов, он все еще не разорвал ваши отношения* публично. Ты можешь войти во дворец под предлогом передать какую-нибудь вещь своим детям, а затем ждать возможности спасти их. Это единственный возможный способ.

*(撕破脸;sīpòliǎn) – букв. разорвать лицо; в знач. [публично] разорвать отношения; прекратить отношения; рассориться; портить отношения.

Бянь Яньмэй быстро сообразил и присоединился к разговору:

– Этот ученик готов взять на себя эту задачу. Учитель, этот ученик замаскируется и проберется во дворец, чтобы выждать удобного случая и спасти их.

Вопреки ожиданиям, Янь Уши отверг его предложение.

– Твоих боевых искусств недостаточно, чтобы выйти против Сюэтина. Так тебя будет ждать только смерть.

Бянь Яньмэй потер нос и замолчал.

– Мой рост слишком бросается в глаза, и я не практиковал технику сжимания костей*. Даже если я замаскируюсь и переоденусь так, что другие ничего не заподозрят, старый лысый осел Сюэтин сразу же все поймет, а это только навредит. Если мы хотим спасти их, нужно найти человека с исключительными навыками боевых искусств, способного оценивать ситуацию и приспосабливаться к ней. В установленное время я буду ждать за пределами дворца, чтобы оказать поддержку в нужный момент.

*(缩骨功;suō gǔ gōng) – «техника уменьшения костей». Это реальный навык, позволяющий взрослому человеку перестраивать свои кости, хотя он не такой драматичный и долговечный, как изображается в романах о боевых искусствах. Предположительно, навык был впервые разработан в период Весны-Осени и Воюющих государств, стал более развитым во времена династии Суй и был стандартной формой развлечения во времена династии Тан.

По мнению Пулюжу Цзяня, навыки боевых искусств Бянь Яньмэя уже были весьма высоки. Кто бы мог подумать, что Янь Уши сочтет их недостаточными и скажет, что им нужен кто-то с еще более высокими навыками? Этот человек должен был подготовиться к тому, что ему придется сражаться с Сюэтином, а это значит, что он должен быть как минимум гроссмейстером. Но ведь такие мастера – это не какая-нибудь капуста, которую можно получить по щелчку пальцев. Не говоря уже о том, что Пулюжу Цзянь еще не являлся императором, даже если бы он был императором, он все равно должен был бы относиться к такому мастеру боевых искусств с вежливостью и уважением. Как и где он сможет найти такого человека в такой короткий срок?

Увидев, что на него смотрят несколько пар глаз, Шэнь Цяо вздохнул, а затем мягко ответил:

– Этот бедный даос не талантлив, но готов попробовать, потому что это безграничная заслуга – спасти чью-то жизнь. Однако я не знаком с дорогами во дворце: когда я войду внутрь, мне покажется, что я все еще слеп. Боюсь, я заблужусь раньше, чем успею кого-нибудь спасти.

Пулюжу Цзянь уже рассматривал кандидатуру Шэнь Цяо, но это был отдельный вопрос от его союза с Янь Уши. Поскольку их с Шэнь Цяо не связывала глубокая дружба, если бы тот не предложил свою помощь, он, конечно, не был бы настолько толстокожим, чтобы просить о ней. Теперь, когда Шэнь Цяо вызвался помочь, он, естественно, обрадовался и ответил:

– Личное участие и помощь Шэнь-даочжана – больше, чем Цзянь мог бы пожелать. Это вторжение во дворец будет крайне опасным и чреватым. Хотя Цзянь и беспокоится о своих близких, но и безрассудно подвергать опасности Шэнь-даочжана тоже не посмеет. Я слышал, что в День рождения Будды*, восьмого числа четвертого месяца, Сюэтин отправится в храм Цинлян* в городе, чтобы помолиться о благословении. В его отсутствие будет намного легче справиться с остальными людьми. К этому моменту я пошлю больше людей сопровождать Шэнь-даочжана, чтобы они вели его за собой и протянули руку помощи, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

*(佛诞;fó dàn) – день рождения Будды Шакьямуни, который родился в 623 году до н.э. и был принцем древнего Капилавасту (современный Непал).

*(清凉寺;qīng liáng sì) – qīng liáng буквально означает «прохладный и освежающий, невозмутимый», в то время как sì относится к буддийскому храму, что отличается от (观; guàn) который относится к даосским храмам, таким как храм Чуньян (纯阳观) или храм Сюаньду (玄都观).