Чэнь Гун достал из одежд недоеденную лепёшку и, откусив ещё немного, удовлетворённо произнёс:

— Неплохо! Ты купил их в лавке у Ли в южной части города? Мясо легко жуётся, и оно всё ещё горячее. Я чуть грудь не обжёг!

Он чувствовал, что всё, сейчас связанное с этой дракой, определённо стоило одного кусочка этого ослиного мяса. Во всяком случае, те двое уже давно стояли ему поперёк горла. Было бы здорово воспользоваться возможностью, которая ему подвернулась сегодня, и заполучить это место для себя в будущем.

Видя, что человек в сером не реагирует, он снова спросил:

— Эй! Я задал тебе вопрос. Ты что, немой?

Мужчина поднял голову:

— Раз ты отбился от них, не боишься, что они вернутся отомстить?

К этому времени Чэнь Гун, наконец, понял, что у этого человека, похоже, проблемы с глазами. Они были тусклыми, и, когда мужчина смотрел на него, казалось, что его взгляд сосредоточен на чём-то другом.

После того, как его взор переместился на бамбуковую палку рядом с ним, ему вдруг стало ясно: «Значит, он не нем, а слеп».

Цокнув языком, он фыркнул:

— Боюсь? Я никогда ничего не боялся! Да ты только глянь на них! Что они мне сделают?

Чэнь Гун оглядел человека в сером с головы до пят. Грубая одежда на нём не отличалась ни материалом, ни стилем; единственное, что было в нём достойно внимания — его лицо.

Откровенно говоря, этот человек больше походил на странствующего учёного, нежели на бездомного вроде Чэнь Гуна.

— Как тебя зовут? Ты не похож на человека, попавшего в беду. Так зачем же ты сюда пришёл? Даже крысы здесь нор не роют!

— Меня зовут Шэнь Цяо, — с улыбкой кивнул ему человек в сером. — По причине болезни у меня закончились деньги, и в поиске приюта я был вынужден на несколько дней поселиться в этом месте. Я вернусь домой, как только накоплю достаточно денег на дорогу. Большое тебе спасибо за то, что ты только что прогнал этих людей ради меня. Могу я узнать, как мне следует обращаться к тебе?

Сказанное Юй Шэнъянем было правдой лишь наполовину, поэтому он не мог верить каждому его слову. Однако кроме вершины Сюаньду Шэнь Цяо больше некуда вернуться. Поэтому, поразмыслив над этим ещё пару раз, он всё же решил для начала отправиться именно туда.

Вершина Сюаньду находилась на границе между Северной Чжоу и Южным Чэнем. Добраться до неё можно только двумя путями: либо пройти окольным — следовать на юг и после вступления на территорию Южного Чэня свернуть на северо-восток или же идти прямо на юг, что было ближе и удобнее.

Шэнь Цяо выбрал последнее.

Хотя мир пребывал в хаосе, округ Фунин оставался довольно мирным и богатым, поскольку он не испытал на себе многих бедствий, некой Чистой Землёй, которую трудно найти в таком беспорядке. Как и сказал Шэнь Цяо, оставшись без гроша в кармане, у него не было другого выбора, кроме как слегка набраться сил в этом месте.

Его зрение восстанавливалось довольно медленно, но по крайней мере наблюдались хоть какие-то изменения. В дневное время, когда достаточно светло, он мог видеть неясные очертания. Уже намного лучше по сравнению с кромешной тьмой, что была перед его глазами, когда он только проснулся.

Чэнь Гун сел.

— Как хочешь. Моя фамилия — Чэнь, имя — Гун. Можешь звать меня просто Старшим Чэнем. Я только что съел одну из твоих лепёшек, что можно считать твоей платой за то, чтобы остаться здесь на ночь. И раз я помог тебе отогнать тех двоих, принесёшь мне завтра целых три лепёшки с ослиным мясом!

— Конечно, — рассмеялся Шэнь Цяо.

Увидев, как быстро он согласился, Чэнь Гун засомневался:

— Разве ты не говорил, что у тебя нет денег? Тогда на что ты собираешься купить лепёшки?

— Я всегда могу заработать ещё, — ответил тот.

— Ты-то? — Чэнь Гуна рассмешили его слова. — Я слышал, что учёные могут заниматься счетами или писать за других письма, но как ты можешь писать, когда даже не видишь? Собираешься таскать мешки с рисом, как я? Я сказал, три лепёшки с ослиным мясом, ни одной меньше! Не думай, что сможешь обманом избежать этого. Пойди, поспрашивай вокруг, и узнаешь, что я, Старший Чэнь, может и не силён ни в чём другом, но, когда дело доходит до схватки, даже демоны дрожат в страхе! Если завтра я не получу трёх лепёшек, тогда проваливай жрать ветер!

Нрав у Шэнь Цяо был хороший. Услышав подобные слова, он не только не рассердился, но даже с улыбкой согласился.

В действительно ветхий храм со всех сторон просачивались сквозняки, ни одно из его окон не было в приличном состоянии. Но, к счастью, в дополнение к нескольким алтарям имелось много колонн, которые годились для защиты от ветра, и несколько штабелей сена и дров, которые Чэнь Гун сам принёс и сложил здесь — первый использовался как одеяло, укрываться от холода, а второй он поджигал, чтобы согреться. Но всё это предназначалось для его личного пользования. Теперь, учитывая, что Шэнь Цяо готов «совершать ему подношения», Чэнь Гун неохотно отдал ему свою часть сена и дров.

Видя, что Шэнь Цяо, к его удивлению, был в полной готовности и даже принёс с собой завёрнутый в узел толстый лоскут старой ткани, чтобы укрыться, Чэнь Гун не мог не хмыкнуть.

С тех пор нищие не возвращались, видимо, найдя себе новое пристанище. Без тени стеснения Чэнь Гун принёс одежды, которые они первоначально использовали как покрывало. Понюхав их, он ощутил кислое зловоние, поэтому, поджав губы, отбросил их в сторону, а затем придвинулся ближе к огню.

Сначала он хотел забрать и одежды Шэнь Цяо, но, подумав дважды, решил, что не будет поздно разобраться с ним завтра, когда он не дождётся от него «подношений».

С этой мыслью он невольно заснул.

На следующее утро Чэнь Гун проснулся рано, собираясь поработать в рисовой лавке.

Он огляделся, но Шэнь Цяо уже скрылся из виду, оставив после себя только груду соломы с вмятиной от его веса и кучку чёрного пепла от сгоревшего дерева.

Чэнь Гун не придал этому особого значения и, как обычно, отправился на работу в лавку. Он ни капли не верил, что Шэнь Цяо сможет принести сегодня три лепёшки, так как, будь у него лишние деньги, ему не было бы нужды жить в столь убогом месте, в которое не заглядывали даже призраки. Более того, Шэнь Цяо не только слаб, но и слеп. Как тут заработать денег?

«Не вздумай возвратиться с пустыми руками, иначе я тебя так изобью, что мать родная не узнает!» — подумал Чэнь Гун, направляясь вечером к храму.

Перед тем, как войти в ворота, он ощутил знакомый аромат. 

Похоже, звук его шагов привлёк внимание Шэнь Цяо. Мужчина поднял голову и улыбнулся ему:  

— Ты вернулся. 

— Ослиное мясо… — с мрачным лицом Чэнь Гун смог выдавить только два слова, прежде чем резко остановился.

Потому что он увидел три завёрнутые в бумагу лепёшки, которые были аккуратно сложены на стоге соломы, где он спал.