Глава 27. Семейные дела

Вдруг по какой-то неведомой нам причине в гости приходит бабушка и сразу же начинает жаловаться на жажду. Мы уже давно с ней не виделись.

Дедушка идет за своими запасами вина из зеленых слив и просит меня пойти на кухню приготовить тарелку арахиса. После моих последних пьяных приключений один только вид этого вина пробуждает плохие воспоминания и вызывает головную боль.

- Не пейте слишком много, - говорю я им обоим, ставя орешки на стол.

Бабушка одним глотком осушает свой стакан и говорит:

- Не волнуйся, мы знаем свою норму.

Ее мальтиец лежит под столом, его мех, несмотря на его преклонный возраст, все еще шелковистый и гладкий. Очевидно, за ним хорошо ухаживают.

Я присел на корточки, чтобы погладить маленький хвостик у него на голове. Песик лениво смотрит на меня, слишком расслабленный, чтобы поднять голову.

- А-Сянь, ты слышал, что вчера произошло на горе Юаньян? – спрашивает бабушка.

Я замираю, напрягая слух, чтобы услышать их разговор.

- Гора Юаньян? А что случилось? - Дедушка, кажется, совсем не в курсе.

- Подвесной мост разорвало на две части!

- Что?

- Подвесной мост, тот, что ведет к храму влюбленных.

- Он порвался? Как, в него что, молния ударила?

Бабушка втягивает в себя воздух, не в силах удержаться от комментария:

- Это в твою дурью башку молния ударила!

Я не могу удержаться и фыркаю от смеха, поглаживая голову Ана. Естественно, в следующее мгновение внимание бабушки переключается на меня:

- Миань-Миань, ты слышал об этом?

Не просто слышал, даже принял участие.

- О, немного, - вместо этого я, разумеется, говорю почти правду. - Вчера я был с Сун Жуй и другими ребятами на горе, но когда мост оборвался, мы уже прошли его. Я не совсем в курсе, что там произошло.

Я встаю. Я не хочу, чтобы бабушка или дедушка волновались, тем более что все уже закончилось, и никто не пострадал.

- В самом деле? - потрясенно спрашивает бабушка. - Хорошо, что вы, ребята, тогда уже ушли, иначе это было бы ужасно. Я думаю, все потому, что прошедший тайфун ослабил опоры, удерживающие мост в вертикальном положении. К тому же в последнее время там ходило слишком много людей. После этого случая, я слышала, они наконец-то собираются установить там настоящий мост.

Слава Богу, что так.

Хотя, боюсь, что тут получится, как и с вином из зеленых слив: слишком плохие воспоминания. Вряд ли я еще хоть раз в жизни решусь вернуться на эту гору.

- Дедушка, я пойду. Не нужно меня ждать, просто ложись, - Я хватаю со стены ключи Короля черепах и кричу бабушке, - Бабуля, не пей слишком много. Тогда я пошел!

- Уже почти стемнело, куда ты идешь? - спрашивает дедушка.

- Потусить с Сун Жуй, - отвечаю я.

- Опять? – бормочет дедушка. – Вы там встречаетесь что ли за моей спиной?

Я потрясен и негодующе кричу ему:

- Мы не встречаемся! Не говори ерунды, дедушка!

В любом случае, почему я не могу встречаться за твоей спиной? Да кто вообще встречается с кем-либо перед глазами других людей?!

- Сестрица, давай выпьем! - дедушка явно делает вид, что не слышит меня, вместо этого доливает вино в бабушкин стакан и, полностью игнорируя меня, начинает рассказывать, как дорого для него это вино и как трудно было его достать.

Я беспомощно качаю головой и, захлопнув дверь, вывожу Короля черепах со двора. Я уж точно не пойду к Сун Жуй, но сомневаюсь, что они хоть что-то заметят.

Больница Ян Ваньцю находится недалеко, всего в получасе езды на Короле черепах. Вчера я обещал ей, что навещу ее, так что я просто обязан сдержать слово.

Я не видел Ян Конгшаня весь день, в доме по соседству было очень тихо, а во дворе не было ни следа знакомого внедорожника. Он, должно быть, приезжал домой ночью, потому что во сне я слышал машину, он, наверное, забрал одежду и необходимые мелочи, а потом уехал.

Я не торопясь еду на Короле черепах и поражено рассматриваю высокие деревья, растущие по обе стороны дороги, ведущей к больнице. Золотистый свет окрашивает горизонт, а над головой раскинулось небо глубокого темно-синего цвета. В свете уличных фонарей слышен лишь шелест деревьев.

Когда вокруг меня такой пейзаж, обычно я не обращаю внимания на людей, идущих по тротуару, но на сей раз зрение меня не подводит. Я бы не сказал, что никогда не забываю человека, увиденного раньше, но хоть какой-то отпечаток в моей памяти он оставляет. И вот, поворачивая за угол, я замечаю Дин Байчжоу, проходящего мимо меня в противоположном направлении. Он мгновенно исчезает за углом, но я уже узнал его, инстинктивно обернувшись, чтобы разглядеть его спину.

Так делать не стоит, и то, что происходит дальше, доказывает это.

Когда мои глаза перестают следить за дорогой, Короля черепах ведет в сторону. К тому времени, как я разворачиваюсь обратно, я обнаруживаю, что мопед вот-вот врежется в дорожное ограждение. Все, что я могу сделать, это повернуть в противоположную сторону, насколько это возможно, но из-за того, что я двигаюсь слишком быстро, мопед заносит и он переворачивается.

К счастью, я ехал не слишком быстро, так что и не слишком сильно пострадал. Я отделался поцарапанными локтями, и только. Хватая ртом воздух, я поднимаю Короля черепах. На нем осталась пара царапин, но все выглядит не так уж и плохо. Дедушка их, скорее всего, не заметит.

Я снова поворачиваюсь и смотрю на угол улицы. Но Дин Байчжоу, разумеется, давно ушел.

Вчера Ян Ваньцю попала в больницу, а сегодня он объявился поблизости. Не слишком ли странное совпадение? Неужели он не сдался и все еще ищет способ увидеться с дочерью?

Я уже недалеко от больницы, поэтому я решаю просто дотолкать мопед до нее и оставить его на ближайшей стоянке.

Мои локти горят; найдя туалет, я дважды промываю их холодной водой, пока не смываю с них всю кровь.

В палате Ян Ваньцю есть три койки — ее находится около двери, а две другие заняты семилетним мальчиком и девятилетней девочкой.

Войдя в комнату, я вижу, что Ян Ваньцю сидит на своей кровати и пытается научить маленького мальчика собирать кубик Рубика. Рядом тихонько сидит вторая девочка, с восхищением и удивлением наблюдая за ними.

- Миань-Миань, наконец-то ты пришел! - увидев меня, Ян Ваньцю бросает кубик мальчику и прыгает ко мне. Она так взволнована, что даже не потрудилась сначала надеть туфли.

Я ловлю ее на руки, потом сажаю обратно на кровать.

- Смотри, простудишься, - не увидев Ян Конгшань в палате, я спрашиваю ее, - Где А-Шань?

- Он пошел поесть, думаю, скоро вернется, - Она следит за попытками мальчика, и видимо недовольная ими, подходит к нему, нахмурившись. - Ты делаешь неправильно, это надо так повернуть!

Мальчик кивает.

- А, понятно. У тебя так хорошо получается.

Рядом сидит, как я предполагаю, мать мальчика и смотрит, как играют дети.

- Эта девочка такая умная, - искренне говорит она. А потом тихо добавляет, - как жалко...

Ее взгляд перемещается на протез ноги Ян Ваньцю. Смысл ее слов понятен.

Я поджимаю губы, собираясь возразить ей, сказать, что когда она говорит, что девочка умная, но ее жаль, то подразумевает, что независимо от того, насколько она умна, ей все равно не стать «полноценной», такой, какой она была бы, если бы у нее была нога. О чем тут жалеть? Даже если у нее нет ноги, она все равно талантлива.

Я уже собираюсь сказать все это, но потом чувствую, что делаю из мухи слона. В ее словах явно не было злого умысла. И... Я смотрю на Ян Ваньцю, сосредоточенную на объяснении техники сбора кубика. Она все равно ничего не слышала.

- Миань-Миань, ты хочешь научиться?- Она машет мне рукой, по-видимому, беспокоясь, не чувствую ли я себя брошенным.

Заканчивается все тем, что я вместе с двумя детьми усаживаюсь рядом с Ян Ваньцю, и мы всей командой учимся складывать кубик Рубика. Мой возраст все же дает мне преимущество, не говоря уже о том, что совсем недавно я прошел вступительные экзамены в колледж. Хотя объяснения Ян Ваньцю небрежны и поверхностны, я быстро схватываю идею и понимаю принцип. Когда я успешно собираю кубик Рубика размером три на три, остальные двое детей восхищены мною.

- Миань-Миань, твой мозги прекрасно работает! - Ян Ваньцю хлопает в ладоши, аплодируя мне.

Я возвращают ей кубик, твердо поправляя:

- Я повредил свой мозг, когда упал, но с моим умственными способностями все в порядке.

В этот момент возвращается Ян Конгшань.

Он, вероятно, слышал наш разговор; едва войдя, он сразу смотрит прямо на меня. Прежде чем я успеваю поздороваться с ним, его взгляд опускается вниз и останавливается на моем локте.

- Ты упал?

У него, конечно, слишком острое зрение. Кровотечение на локтях давно прекратилось; с локтей просто срезало немного кожи, но открытые раны там выглядят довольно пугающе.

- Это случайно, я просто повернул не в ту сторону....

Ян Ваньцю замечает мои раны и издает преувеличенный сочувствующий «ах».

- Тебе больно? - спрашивает она.

Я отрицательно мотаю головой.

Ян Конгшань хмурится, затем указывает на меня пальцем, подразумевая, что я должен следовать за ним. Каждый раз, когда он так делает, у меня всегда возникает тревожное чувство, как у школьника, которого только что вызвали из класса в кабинет директора.

В коридоре Ян Конгшань просит у медсестры ватные тампоны и йод, а потом заставляет меня сесть на скамейку. Он садится рядом со мной, разворачивает ватный тампон и опускает его в пузырек с йодом.

- Разве можно быть таким невнимательным?

Я вздрагиваю, когда холодный кончик ватного тампона касается моей раны. После минутного колебания я решаю сказать ему правду.

- Кажется, я видел Дин Байчжоу.

Ян Конгшань на секунду теряет контроль над своими руками, и ватный тампон прижимается к моей ране, причиняя боль. Невольно зашипев, я хватаю его за запястье, останавливая.

Он смотрит на меня.

- Это вроде как больно, - объясняю я.

Он, кажется, запоздало замечает это и тут же убирает руку, заодно и освобождаясь от моей хватки.