Глава 32. Выстрел

Когда мероприятие заканчивается и все начинают расходиться, попрощаться со мной приходит только Ян Ваньцю. Ян Конгшань до сих пор не сказал мне ни слова и, кажется, он всеми способами избегает встречаться со мной взглядом. Я понятия не имею, что его так разозлило.

Сун Жуй хочет, чтобы я остался на обед — она заранее пригласила меня, желая отплатить мне за добровольную помощь, и я даже сказал дедушке, что он может не оставлять мне еду, но тогда я еще не знал, что Ло Фейлан тоже будет там.

Я понимаю ее намерения; она хочет свести меня с ним, чтобы начав новые отношения, я мог забыть Ян Конгшаня. Именно так она сама восстанавливается после того, как ей разбили сердце, и иногда это действительно работает. Но, к сожалению, я - не она. Я так не смогу.

Я благодарю ее за приглашение и отказываюсь, решив пойти домой и приготовить лапшу. Прямо перед моим уходом она просит меня подождать и сует мне в руки огромный арбуз в авоське, говоря, чтобы я угостил дедушку.

- Поскольку ты не останешься на обед, я тебя хотя бы арбузом угощу. Я-то думала, что Ло Фейланг – самый харизматичный среди геев, но, судя по твоему виду, он облажался, да?

Я благодарю ее, арбуз оттягивает мне руку.

- Дело не в нем, это я не подхожу ему.

Я не подхожу на роль очередной рыбы, попавшей в его сети.

Помахав на прощание Сун Жуй, я еду домой на Короле черепах.

Ян Конгшань и Ян Ваньцю добрались до дома раньше меня; когда я возвращаюсь, знакомый внедорожник уже припаркован в соседнем дворе. Утренняя суета заставила меня вспотеть, поэтому перед едой я решаю принять душ. Но середине процесса, когда я уже смываю с себя мыло, все вокруг внезапно окутывает тьма. И вот опять — отключилось электричество.

Только не это...

Мысленно ругаясь, остатками горячей воды я пытаюсь смыть пену с волос и закончить свое мытье. В темноте я нащупываю чистую одежду, затем спускаюсь по лестнице, с моих волос все еще капает вода. Как и ожидалось, когда я проверяю трансформатор, он отключен.

Я пытаюсь вернуть переключатели в первоначальное положение, но ничего не происходит. Еще несколько попыток - и опять ничего. В конце концов, мне остается только сдаться и смириться с тем, что провод предохранителя снова сгорел.

Что же делать?

А что мне еще остается делать?

Подумав еще пару минут, я иду и стучусь в дверь Ян Конгшаня. Когда он открывает, я начинаю говорить, прежде чем он успевает хоть что-то спросить, объясняя суть проблемы.

Он долго смотрит на меня, потом говорит:

- Мне нужно кое-что взять.

Прядь волос падает мне на лоб, с нее на лицо все еще капает вода. Я отбрасываю ее с лица и остаюсь ждать в коридоре. Когда Ян Конгшань появляется снова, в руке у него свернутая проволока.

- А где Цю-Цю? - спрашиваю я, заглядывая в дом.

- Она только что поужинала и спит, - отвечает он, запирая дверь.

Так приятно быть ребенком. Ты ешь, а потом засыпаешь, совершенно ни о чем не беспокоясь. В отличие от меня, едва избавившегося от тяжести вступительных экзаменов в колледж только для того, чтобы по уши увязнуть в любовной трясине.

Я ничем не могу помочь Ян Конгшаню, пока он меняет провод, ему даже не нужно, чтобы я держал фонарь, поэтому я иду на кухню, чтобы приготовить себе лапшу. Моя импровизированная еда не представляет из себя ничего особенного, всего лишь простая вареная лапша с одним из дедушкиных чайных яиц в качестве гарнира; но эта еда может заполнить мой желудок – и я счастлив.

Вываливая лапшу в миску, я вдруг слышу звук, идущий от входа на кухню, и вижу Ян Конгшаня, прислонившегося к дверному косяку. Как всегда, он надежен – работа сделана быстро.

- Попробуй включи, - он подбородком указывает мне на кухонную вытяжку.

Я нажимаю на кнопку, вытяжка начинает работать с такой силой, что последние остатки пара от кастрюли мгновенно затягиваются в нее.

- Работает, - я вздыхаю с облегчением, увидев, что электричество вернулось в мой дом. - Спасибо.

Ян Конгшань не двигается, все также стоя со скрещенными на груди руками. Похоже, он даже не думает уходить. Он просто наблюдает за мной спокойным, бесстрастным, даже немного равнодушным взглядом.

Меня тревожит то, как он смотрит на меня, и я невольно бросаю взгляд вниз, оглядывая себя. Я не нахожу ничего странного; моя одежда не надета задом наперед, все молнии застегнуты...

- Этот Ло Фейлан - твой друг? - неожиданно спрашивает он.

Я моргаю.

- Ло Фейлан? Он... друг Сун Жуй.

- Ему нравятся мужчины?

- А... да. -

К чему он клонит? Почему он спрашивает меня о Ло Фейлане? Внезапно я начинаю паниковать. Такого же не может быть... не так ли? Если только Ян Конгшань на самом деле не заинтересовался пиратом на полном серьезе?!

Я внимательно изучаю индекс настроения Ян Конгшаня и обнаруживаю, что он снова злится, только теперь он уже не такой багрово-красный, каким был в саду. Если точнее, похоже, что он колеблется где-то между нетерпением и раздражением.

Ну он хотя бы не пожелтел, иначе я на полном серьезе собирался отправиться к Сун Жуй, чтобы совершить двойное самоубийство.

- Ты хочешь попробовать сделать это с ним?

Как раз в этот момент я, поставив миску на стол и помешав лапшу палочками, начинаю жадно поглощать ее. Когда он задает вопрос, я уже набиваю себе рот и теперь не знаю что делать, то ли выплюнуть, то ли проглотить. В конце концов, я давлюсь и начинаю судорожно кашлять.

Слезы готовы брызнуть у меня из глаз, когда я кашляю, закрывая рот руками. В этот момент передо мной появляется стакан воды. Я поднимаю глаза и вижу, что его мне протягивает Ян Конгшань. Видимо, он решил предложить мне стакан воды. Наверное, даже он не в силах видеть, как я мучаюсь.

- Осторожнее.

Выпив воды и покашляв еще немного, я наконец-то чувствую себя получше. Я благодарю его, потом обдумываю его вопрос со стаканом в руке.

- Ты слышал, как мы разговаривали? - неуверенно спрашиваю я.

Ян Конгшань облокачивается на стол.

- Вы, ребята, и не старались говорить тихо.

Я смотрю на чайную кружку на столе, прокручивая в голове сцену нашего разговора с Ло Фейланом во время мытья рук. Несмотря на то, что он изо всех сил старался соблазнить меня, я не поддался ему и решительно отверг его ухаживания. Я... я ведь не сделал ничего плохого, не так ли?

Я все еще думаю об этом, когда слышу следующий вопрос Ян Конгшаня, заставляющий меня чувствовать себя обиженным и растерянным одновременно.

- Я же сказал тебе заводить новых друзей, а не искать партнера на одну ночь.

Я тупо смотрю на него, крепко сжимая стакан в руках.

- Ты еще молод, ты еще не знаешь, чего хочешь, - он смотрит на меня, нахмурившись, с серьезным выражением на лице.

Значит, он злится, потому что слышал, как я разговаривал с Ло Фейланом? Из-за того, что я, отвергнутый им, могу оказаться в случайно подвернувшихся объятиях?

Как объяснить ему, что Ло Фейлан - не возможный партнер, а просто пират, бороздящий моря в поисках новой жертвы? А потом я задаюсь вопросом, почему я вообще должен ему это объяснять? Я уже взрослый, а он не мой родитель. Он не хочет быть со мной, но мне при этом нельзя найти себе кого-то? Разве это не нелепо?

- И сколько же, по твоему мнению, мне должно быть лет, чтобы я мог спокойно отправляться на поиски партнера на одну ночь? Как насчет того, чтобы обозначить для меня примерные границы? - Я ставлю стакан на стол. - А почему тебе можно, а мне нельзя? Лицемер, - Последнее слово я говорю тихо и быстро, будто комар пискнул.

Шквал вопросов, кажется, ошеломил его. Он открывает рот, чтобы ответить, но ничего не говорит. Над его головой индекс настроения становится все краснее и краснее. В играх монстры с красными именами обычно особенно опасны и страшны. Реальная жизнь не так далеко ушла; если красный цвет слишком яркий, человек может взорваться, теряя здравый смысл.

Я прочищаю горло и встаю со стула. Теперь, если Ян Конгшань вдруг решит подойти и ударить меня, я легко смогу сбежать.

- Если ты хочешь сравнивать себя со мной, для начала дорасти до моего уровня. Я достаточно взрослый и знаю, как хочу жить. А ты? - Его бесит либо мое к нему отношение, либо тот факт, что я только что открыто унизил его своим ответом. Как бы то ни было, его глаза пылают огнем, а голос, который он перестал контролировать, обдает меня ледяным ветром.

- Ты - не я. Откуда ты знаешь, что я этого не знаю? - возражаю я. - Цзяо Чанъюэ бросила тебя, и ты перестал верить в любовь, решив навсегда остаться одиноким. Так вот, меня отверг ты. Почему же мне нельзя быть таким же, как ты, и просто спать с кем попало без всяких условий?

Его грудь начинает тяжело вздыматься, он явно пытается сдержать гнев.

Я жду, что он будет кричать на меня или будет бить меня метлой до тех пор, пока я не перестану говорить глупости. Но ничего из этого не происходит.

Он просто смотрит на меня ужасным взглядом и спрашивает зловеще безмятежным тоном:

- Из-за того, что я тебя отверг, ты спешишь найти кого-то другого?

Я хочу сказать, что это не совсем так. Я чувствую, что он неправильно понял мои слова. Я просто пытаюсь доказать ему, что он придерживается двойных стандартов и не имеет права читать мне нотации. Если бы это были дебаты, его аргументы были бы весьма спорными. Но сейчас мы с ним просто спорим, и значит, я вовсе не собираюсь делать то, о чем говорю.

- Разве что-то не понятно?- Из-за него мое сердце начинает колотиться в груди как сумасшедшее, - Если не он, тогда ... тогда будет кто-то другой.

Ян Конгшань вдруг разражается смехом. Это не его обычный смех — сейчас от него веет развратом, внешняя картинка «дружелюбного соседа» вдруг исчезает, открывая моему взору сексуальное существо, которое в нем с первого раза разглядела Сун Жуй.

И вот в тот момент, когда лицо мое краснеет и сердце начинает колотиться еще сильней, я прихожу в ужас, потому что быстрый взгляд, брошенный на его индекс настроения, говорит мне, что сейчас он не менее зол, чем был минуту назад.