Глава 22. Что мне делать?

Фу Вэй хочет что-то сказать, но я перебиваю его:

- Не впутывайте меня в то, что у вас, ребята, происходит, я не собираюсь вспоминать прошлое, поэтому, пожалуйста, уходите.

У Фу Вэя много раз была возможность объясниться со мной в прошлом, что еще он может сказать мне сейчас? Не говоря уже о том, что это магазин Ян Конгшаня, и я не хочу доставлять ему неудобства.

- Ты здесь не хозяин, ты не можешь нас выгнать. - Чэн Анна вырывается из рук Фу Вэя и оборачивается, чтобы снова атаковать меня.

Фу Вэй - человек очень гордый. Находясь на публике, в центре нежелательного внимания, он начинает чувствовать себя неудобно, его розово-синий индекс настроения смущенно зеленеет, этот цвет усиливается, пока не начинает преобладать.

- Хватит уже, хватит ругаться. Как тебе не стыдно? – неловко бормочет он ей.

- Почему это мне должно быть стыдно? - Она жестом показывает ему, что ей все равно.

В этот момент Сяо Тянь приходит в себя и пытается успокоить ее.

- Девушка, мы здесь работает, поэтому прошу Вас, не надо...

Чэн Анна не дает ему закончить.

- Почему это мне должно быть стыдно, когда этому отвратному гомику не стыдно? - Ее голос, звонкий и ясный, разносится по всему магазину, так что его слышит каждый посетитель.

Я прикусываю губу и смотрю на нее. Ее индекс настроения становится багрово-красным.

Приехав на остров, я так хорошо ладил со всеми, что даже забыл, с каким презрением обычные люди относятся к гомосексуализму. Быть таким - значит быть отступником, быть всегда неправильно понятым, заклейменным как «извращенец», не имея возможности оправдаться. Когда вас презирает незнакомый человек – это не страшно, но когда это исходит от семьи, друзей, тех, кто вам дорог – это смертельный удар. Именно поэтому то, что Ян Конгшань, особенно после того, как Фу Вэй оттолкнул меня, так искренне принял меня, было для меня драгоценным подарком. Я не думаю, что когда-нибудь смогу встретить еще кого-нибудь, кто будет смотреть на меня как на равного.

Я даже не осмеливаюсь предположить, как мои собственные родители и дедушка примут мою ориентацию. Давным-давно я решил, что пока у меня есть синестезия, я не расскажу им правду. Вы можете считать это трусостью, но я не хочу, услышав от них, что все в порядке, наблюдать, как они разочаровываются и злятся из-за меня.

Но теперь, благодаря Чэн Анне, я не знаю, смогу ли сохранить свой секрет. Остров Зеленых Слив не такой уж большой, но и не маленький. Это не то место, где все знают друг друга, но всякий раз, когда что-то происходит, новости распространяются мгновенно. Я опасаюсь, что менее чем через два дня весь остров будет в курсе.

И это меня бесит.

- Вы, ребята, даже не встречаетесь, не так ли? - Спрашиваю я Чэн Анну. - Стоит ли навязываться и заходить так далеко из-за безответной любви?

- Это кто тут навязывается?! - Я явно ударил ее по больному месту. Ее лицо искажено, а из ушей, кажется, вот-вот пойдет пар. Она замахивается, намереваясь дать мне пощечину.

Но ее рука останавливается на полпути, не в силах двинуться дальше. Ян Конгшань появляется из-за ее спины, держа ее запястье в своей руке.

- Малышка, неужели никто никогда не говорил тебе, что драться плохо?

Должно быть, он вышел со склада, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум.

Потрясенная, Чэн Анна оборачивается и упирается лицом в грудь Ян Конгшаня. Потом она поднимает голову и смотрит ему в лицо. Рост Ян Конгшаня позволяет ему легко нависать над людьми, придавая ему устрашающий вид.

Чэн Анна, в конце-концов, все же остается всего лишь восемнадцатилетней девочкой. Когда она наконец решается заговорить, голос ее звучит тише и тоньше.

- В-вы кто?

Ян Конгшань смотрит на нее, потом бросает взгляд на Фу Вэя.

- Я – хозяин этого места, - говорит он равнодушно. Он все еще не отпустил ее руку. – Это книжный магазин, здесь не место для драк. Как только что сказал мой работник, если вы не собираетесь ничего покупать, то покиньте, пожалуйста, помещение.

Чэн Анна выдергивает свою руку из его захвата, неохотно отступая назад.

- Вы владелец, не так ли? Тогда слушайте... - Она тычет в меня пальцем. - Этот человек - урод, которому нравятся мужчины. Вы не знаете, что он может сделать с вашими клиентами, вы должны уволить его, если не хотите неприятностей.

Фу Вэй хватает ее за руку, выглядя все более взбешенным.

- Что, черт возьми, ты несешь? Хватит, просто пошли отсюда!

Она открывает рот, упрямо не желая слушать, но он тащит ее к выходу. В конце концов, она выкрикивает, что «все вы, гомики» еще заплатите за все, и что ей жаль моих родителей.

Стеклянная дверь захлопывается, и в магазине снова воцаряется тишина и покой. С минуту все молчат.

Хотя я и знаю, что ни в чем не виноват, мне все равно немного стыдно. Такое ощущение, что меня только что привязали к столу и вскрыли, выставив все мои внутренности на всеобщее обозрение под жарким, ослепляющим солнцем. Одни только любопытные, вопросительные взгляды, украдкой бросаемые в мою сторону, приводят меня в замешательство.

- Ю Миань, пойдем со мной, - резко говорит Ян Конгшань, показывая мне, что я должен идти в комнату отдыха.

Мои руки инстинктивно сжимаются в кулаки, и я бормочу что-то невнятное Вэнь Иню и Сяо Тяню, неловко улыбаюсь, проходя мимо них, и следую за Ян Конгшанем.

Он закрывает дверь комнаты отдыха и прислоняется к ней.

- Ты никогда не говорил мне, что тебе нравился этот парень, - произносит он со спокойным лицом.

Чен Анна его разозлила – тогда его индекс настроения покраснел, и он до сих пор такой. Из-за этого мне трудно определить, злится он на меня или нет. В голове у меня полная неразбериха, я даже слова его не до конца понимаю. Поэтому я могу лишь выдохнуть «А?», и не знаю, что ответить.

Он хмуро смотрит на меня, и при этом его индекс настроения падает. Теперь он выглядит еще более сердитым. Меня начинает потряхивать от страха.

- Я не виню тебя, - продолжает он, раздраженно потирая лоб, словно разговаривая сам с собой. – Ты должен был сказать мне... Нет, конечно, ты не должен ...

Я прихожу в себя и объясняю:

- Нет, он... У меня с Фу Вэем не было таких отношений. Когда-то мы были друзьями, и я думал, что нравлюсь ему... поэтому я предложил ему попробовать встречаться, а он подумал, что я придурок, а потом решил рассказать всем об этом, и я стал «уродом, который любит мальчиков», вот и все.

Нащупав рукой ближайшее кресло, я падаю на него, скорее расстроенный, чем сердитый.

- Мне очень жаль, я доставил столько неприятностей магазину, - сложив руки и опустив голову, я добавляю, - Как бы то ни было, у тебя есть новый работник, так что... завтра я не приду.

В комнате воцаряется тишина. Ян Конгшань долго не отвечает. Я предполагаю, что это означает, что он согласен со мной.

Чертов Фу Вэй, я ему что, в прошлой жизни задолжал чего-то? Иначе с чего бы, каждый раз как я сталкиваюсь с ним, со мной случается какое-то дерьмо? Теперь он умудрился даже разрушить мои планы на отношения.

Я впиваюсь ногтями в ладони, надеясь с помощью боли справиться с тоской, которую я испытываю. Шаги приближаются ко мне, а затем Ян Конгшань опускается передо мной на корточки, спокойно взяв меня за руку.

- Это не... Ю Миань, ты не доставил никаких неприятностей. Я и не думал обвинять тебя.

Моя рука застывает. Жар его ладони обжигает мою кожу, все волоски на моем теле встают дыбом, и я начинаю потеть. Он неправильно понимает мою реакцию и, мягко извинившись, отпускает мою руку.

- Ты можешь отдохнуть дома несколько дней, - говорит он, вставая, - но я разрешаю тебе остаться дома не потому, что ты причинил неприятности. Я просто не хочу, чтобы эти двое вернулись, чтобы действовать тебе на нервы.

Мое сердце замирает, я смотрю на него. Его индекс настроения бесцветен, и значение не очень высокое - 65, но он точно не сердится на меня.

- Спасибо.

Он проводит рукой по своим взъерошенным волосам, затем упирает ее в бок.

- Прибереги свою благодарность на тот случай, когда я действительно сделаю что-то достойное ее, - криво усмехается он.

Уголки моих губ невольно приподнимаются, и я улыбаюсь ему.

- Сейчас самое время.

Потому что для меня то, что он нормально ко мне относится, уже достойно благодарности.

Ян Конгшань некоторое время смотрит на меня, а потом вдруг протягивает руку и простым, уверенным движением взъерошивает мне волосы.

С тех пор как он начал время от времени желтеть из-за меня, он стал избегать физических контактов со мной. Сейчас был первый раз после окончания Церемонии прекращения дождя, когда он позволил себе такую близость.

Я закрываю глаза от удовольствия, наслаждаясь теплом его руки, но вскоре он отдергивает руку и поднимается.

- Ты можешь немного передохнуть, а я вернусь в магазин.

Дверь комнаты отдыха открывается и закрывается, и я остаюсь здесь один. Я падаю навзничь на диван, закрыв лицо руками. В моей голове вертится один вопрос: «Что мне делать? Он мне очень нравится... Он мне очень, очень, очень нравится. Что же делать? Что мне теперь делать?

***

Я ожидаю, что новости о моей сексуальной ориентации распространятся со скоростью лесного пожара, поэтому два дня, проведенные дома, я готовлюсь к разговору с дедушкой. Но нет – он, как и все остальные вокруг, общается со мной так же, как обычно. Это странно, но я полагаю, что это доказывает, что Вэнь Ин и Сяо Тянь - порядочные люди и не любители посплетничать.

Только потом я узнал, что Ян Конгшань провел с ними беседу.

***

- Ты хочешь мне что-то отдать? - Я еще не вернулся на работу, когда мама вдруг звонит мне и просит приехать к ней.

Хотя на остров регулярно ходят паромы и автобусы, поездка до города занимает не меньше четырех часов, и ее нельзя назвать очень комфортной. Я хочу спросить ее, что это такое и может ли она просто отправить это по почте, но потом я думаю, что это может обидеть ее, поэтому, не жалуясь, я соглашаюсь: