Глава 13. Уроки истории

Наоми

Мы с Уэйлей пережили почти целую неделю вместе. Это казалось монументальным достижением, пока наши жизни продолжали пребывать в подвешенном состоянии. Не было никаких новостей ни от судебной системы, ни от органов опеки и попечительства.

Но я измельчила цуккини и зелёную фасоль, чтобы подмешать их во вчерашний мясной рулет и спрятать от чуткого обоняния Уэйлей Уитт.

Я отработала ещё две смены в баре, и чаевые начинали накапливаться. Ещё одним финансовым даром стало прибытие моих новых кредитной и дебетовой карт, которые я получила по почте. Я не смогла отменить все покупки Тины по моей кредитке, но доступ к моим скромным сбережениям очень помогал.

В этом месяце мне хватило ума заранее оплатить ипотеку, поскольку я ожидала, что буду слишком абсурдно счастлива в медовом месяце, чтобы переживать из-за счетов. Этот факт в сочетании с тем, что мне больше не надо было вносить платежи по машине и страховке, означал, что даже скромной суммы хватит удивительно надолго.

Чтобы оправдать бесплатное проживание, я выкроила несколько часов на работу в доме Лизы.

— Это кто? — спросила Уэйлей, показывая на фото в рамке, которое я нашла в глубине одного из шкафчиков в столовой.

Я подняла взгляд от пыльной тряпки и полировки мебели. Это была фотография пожилого мужчины, чуть ли не лопавшегося от гордости, и обнимавшего ослепительно улыбающуюся рыжую девушку в мантии и шапочке выпускницы.

Лиза, которая раз за разом повторяла, как ей не нравится уборка, но всё равно ходила за нами из комнаты в комнату, посмотрела на фото так, будто видела его впервые в жизни. Она сделала медленный, прерывистый вдох.

— Это, эм. Мой муж Билли. И наша дочь Джайла.

Уэйлей открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но я перебила, чувствуя, что Лиза не хотела говорить о членах семьи, которые до сих пор не упоминались. Наверняка существовала причина, по которой этот большой дом оставался закрытым для остального мира. И я полагала, что причина на этом фото.

— Есть планы на эти выходные? — вклинилась я, слегка качнув головой для Уэйлей.

Лиза положила фото на стол, лицевой стороной вниз.

— Планы? Ха! — она фыркнула. — Каждый чёртов день я делаю одно и то же. Вытаскиваю свою задницу из кровати и копошусь по мелочам. Каждый день без исключения. В доме, у дома.

— С чем копошишься на этих выходных? — спросила Уэйлей.

Я показала ей большой палец вверх так, чтобы Лиза не видела.

— Саду нужно уделить внимание. Помидоры любите, кстати? Они у меня скоро уже из ушей полезут.

— Мы с Уэйлей обожаем томаты, — сказала я, тогда как моя племянница изобразила, будто её тошнит на пол.

— Тогда я вручу вам целый бушель, когда пойдёте домой, — решила Лиза.

***

— Чтоб мне провалиться. Ты отчистила всю эту пригоревшую копоть с плиты, — заметила Лиза два часа спустя. Она наклонилась над плитой, тогда как я сидела на полу, вытянув ноги перед собой.

Я вспотела, мои пальцы сводило судорогой от интенсивного оттирания грязи. Но прогресс был неоспоримым. Гора посуды перемыта и разложена по полочкам, все поверхности на плите сияли. Я убрала с кухонного островка все бумаги, коробки и пакеты и поручила Лизе сортировать это на две кучи — «Оставить» и «Выбросить». Куча «Оставить» оказалась в четыре раза крупнее кучи «Выбросить», но это всё равно считалось прогрессом.

Уэйлей же добивалась своих успехов. Как только она починила взбунтовавшуюся читалку, стёршую все загрузки Лизы, и принтер, потерявший связь с Wi-Fi, Лиза передала ей старый телефон Blackberry, который я нашла в ящике возле раковины. Лиза сказала, что если Уэйлей сумеет его воскресить, то я могу оставить телефон себе и пользоваться. Бесплатный телефон с номером, которого нет у моих старых контактов? Идеально.

— Я умираю с голода, — объявила Уэйлей, драматично навалившись на теперь уже свободный кухонный островок. Бигль Рэнди гавкнул, словно подчёркивая серьезность ситуации с моей оголодавшей племянницей. Питбуль Китти мирно спала посреди комнаты, вывалив язык на пол.

— Тогда давайте поедим, — сказала Лиза, хлопнув в ладоши.

На слове «поедим» обе собаки и моя племянница резко оживились.

— Разумеется, я не буду готовить здесь, когда всё выглядит новеньким как в магазине, — добавила Лиза. — Мы пойдем в «Дино». Я угощаю.

— Их пепперони просто лучшие, — сказала Уэйлей, предвкушая.

— Я и сама могу сожрать целый пирог с пепперони, — согласилась Лиза, подтягивая свои шорты карго.

Приятно видеть, что моей племяннице комфортно с кем-то из взрослых, но мне бы больше понравилось, если бы она поделилась предпочтениями насчёт пепперони со мной.

Я не могла избавиться от ощущения, будто заваливаю тест по предмету, по которому весь семестр не посещала занятия.

***

Я переоделась из одежды для уборки в сарафан, затем Лиза подвезла нас до города на своём старом Бьюике, которого заносило на углах как платформу на параде. Она втиснулась в парковочное место перед витриной с оранжевой вывеской. Надпись на витрине гласила «Пицца Дино».

Через несколько дверей от этого места находился то ли салон, то ли барбершоп с кирпичным фасадом тёмно-синего цвета. В витрине, привлекавшей внимание, виднелось скопление бутылок виски и кактусов в глиняных горшках.

Когда мы выбрались из машины, из пиццерии прогулочным шагом вышли два байкера и направились к двум Харлеям. Один из них подмигнул мне и широко улыбнулся.

— Это не Тина, — проревела Лиза.

— Я знаю, — крикнул он в ответ. — Как дела, Не Тина?

Ну, хотя бы все начали принимать тот факт, что я не Тина. Вот только прозвище Не Тина мне не особо нравилось. Я неловко помахала и подтолкнула Уэйлей к двери ресторана, надеясь, что это прозвище не приживётся.

Лиза проигнорировала табличку «Пожалуйста, подождите, когда вас посадят за столик» и уселась на свободное место.

Уэйлей зашагала следом, тогда как я колебалась, желая получить разрешение.

— Сейчас подойду, — крикнул парень за прилавком.

Испытав облегчение, я села на диванчик рядом с Уэйлей.

— Так что ты думаешь о Нокемауте? — спросила у меня Лиза.

— О, эм. Весьма очаровательное местечко, — ответила я, просматривая салаты в меню. — Как город получил такое название?

— Не знаю, есть ли официальный ответ. Просто этот город всегда решал разногласия через старую-добрую драку. Никакого растягивания процесса в суде, вовлечения пафосных адвокатов. Кто-то тебя обидел — бьёшь им в табло, и тогда вы квиты. Просто. Быстро.

— Не все так решают проблемы, — сурово сказала я Уэйлей.

— Ну не знаю. Врезать кому-нибудь по лицу всегда так приятно, — рассуждала моя племянница. — Ты когда-нибудь пробовала?

— Физическое насилие никогда не решает проблему, — настаивала я.

— Может, она права, — сказала Лиза, обращаясь к Уэйлей. — Посмотри на моих внуков. Некоторые проблемы не решить парой тумаков.

— Нокс держал голову Нэша в захвате за шею, — сообщила Уэйлей.

— Где наш официант? — спросила я, не обращаясь ни к кому в особенности.

— Звучит верно, — согласилась Лиза с Уэйлей.

— Из-за чего они дерутся? — спросила моя племянница.

— Эти ослоголовые пацаны вечно дерутся.

— Я слышала, это из-за женщины.

Я дернулась, когда официантка склонилась над столиком, чтобы положить салфетки и трубочки для напитков.

— И что это за женщина, Ниси? — поинтересовалась Лиза.

— Я просто повторяю то, что слышала.

— Все знают, что Нокс со старшей школы не встречался ни с одной девушкой из этого города. Помнишь, как Джилли Окер переехала в Кэнтон, просто чтобы посмотреть, не подтолкнёт ли его перемена её почтового индекса?

— Ага. А потом она встретила того лесоруба и родила ему четырёх лесорубных детишек, — продолжила Ниси.

Я не хотела интересоваться данной конкретной информацией, но ничего не могла с собой поделать.

— Я просто повторяю то, что слышала. Как жалко, чёрт возьми, что ни один из этих парней не остепенился, — Ниси поправила очки и лопнула пузырь из жвачки. — Будь я на двадцать лет моложе, я бы положила конец их вражде, самоотверженно предложив себя им обоим.

— Уверена, твоему мужу нашлось бы что сказать по этому поводу, — вклинилась Лиза.

— Последние десять лет Вин пять ночей из семи засыпает на диване. С моей точки зрения, кто заснул, тот продул. Ты, должно быть, Не Тина, — сказала официантка. — Слышала, вы с Ноксом устроили перепалку с криком в кафе и в Хонки-Тонк, а потом он извинился, но ты разбила стул об его башку, и ему пришлось наложить шесть швов.

Я лишилась дара речи. Уэйлей же, напротив, зашлась переливчатым хохотом.

Этот город определённо любил сплетни. С такими слухами неудивительно, что я не слышала новостей от соцработника. Они, наверное, добиваются ордера на мой арест.

— Это Наоми и её племянница Уэйлей, — представила нас Лиза.

— И я не разбивала стул ни о чью голову, даже если кое-кто это очень заслужил. Я очень ответственный взрослый человек, — сказала я Ниси в надежде, что она распространит этот слух.

— Хм. Жалко, — выдала она в ответ.

— Можно мне доллар, чтобы включить музыку? — спросила Уэйлей и показала на музыкальный автомат в углу после того, как мы сделали заказ.

Прежде чем я успела ответить, Лиза сунула ей смятую купюру в пять долларов.

— Включи какое-нибудь кантри. Я давно не слушала его.

— Спасибо! — Уэйлей выхватила банкноту из руки Лизы и направилась к музыкальному автомату.

— Почему ты больше не слушаешь кантри? — поинтересовалась я.

Вернулось то же выражение, что было в момент, когда Уэйлей спросила её о фото. Тоскливое и печальное.

— Моя дочь его слушала. Включала по радио утром, днём и вечером. Научила мальчиков танцу в линию практически до того, как они научились ходить.

В этом ответе всё было в прошлом времени. Я спонтанно протянула руку и сжала её ладонь. Она снова сосредоточилась на мне и стиснула мою ладонь в ответ, после чего отстранилась.