— Хорошо, в этом есть смысл. — Оливия усмехнулась и принялась за дело. — Ой, погоди. Кажется, у моего отца в подвале есть старая офисная мебель. Мы можем взять ее на время, пока не сможем позволить себе собственную.

— Ну вот. Теперь ты все поняла. Бесплатно, взаймы, и с использованием наших собственных мышц для ручного труда. — Я приподняла угол ковра, увидев под ним бетонный пол. — Ковер нужно убрать. Думаю, хуже всего пахнет как раз от него. Воняет, как мышиная моча. После того как мы вымоем бетон, можно будет присмотреть старые ковры, чтобы их постелить.

Оливия снова начала прыгать вверх-вниз, хлопая в ладоши.

— О, я могу вытащить ковер. Думаю, у меня получится. Это будет так весело. Мы можем начать?

— Не уверена насчет веселья, но это должно хорошо отвлечь. — Я отбросила угол ковра и вытерла руки о брюки. — Но нам нужно поговорить.

Оливия снова надулась.

— У тебя серьезное лицо. Я надеялась, что ты будешь в восторге.

— Дело не в этом, — махнула я рукой в сторону комнаты. — Ну, не совсем. Дело во Фрэнсисе. Я должна тебе кое-что рассказать. То, что я еще не сказала даже Брейдону, но обязательно это сделаю.

— Что? Что случилось? — Оливия прикрыла рот рукой, на мгновение замолчав. — Извини, глупый вопрос. Я имела в виду, что случилось, кроме того, что твой отец только что умер, твой дом — место преступления, и полиция подозревает тебя в убийстве?

Оливия проводила большую часть своего времени в гиперсчастливом состоянии. И хотя она была моей лучшей подругой, и я знала, что могу ей доверять, однако сомневалась, что поступаю правильно, выплескивая на нее свои негативные мысли. Но если не она, то кто? Кому еще я могу верить?

— Что бы это ни было, просто скажи мне. Все не может быть так плохо.

— Оливия, а что если я это сделала?

— Стала частным детективом?

— Нет. Что, если я убила Фрэнсиса?

Оливия сделала шаг назад, ее глаза расширились.

— Конечно, нет! Зачем вообще говорить такое?

— Я спала. Я ничего не помню. Знакомая картина?

— О, лунатизм...

— Да, лунатизм. Что, если я убила Фрэнсиса во сне? Что, если кто-то внушил мне, чтобы я его зарезала?

— Ух ты, тут невольно задумаешься. Не могу поверить, что ты все это держала в себе, пока я трещала о красках, мебели и...

— Оливия!

— Ладно, извини. Теперь я сосредоточилась. — Она подпрыгнула на месте, расставив ноги в стороны и положив руки на бедра в позе чирлидера, включая обязательную веселую улыбку. — Я решу этот вопрос за тебя: Ты не убивала Фрэнсиса.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Я частный детектив, помнишь?

— Будь серьезна. Пожалуйста. Моего отца ударили ножом в шею.

Оливия вздохнула.

— Да, и это ужасно. Но ты не была вся забрызгана кровью. У тебя осталась лишь одна полоса крови на футболке, как будто кто-то вытер ее об тебя. Если бы ты зарезала Фрэнсиса, ты была бы вся в крови или копы нашли доказательства того, что ты убралась. Но если ты все убрала... Зачем потом размазывать по себе кровь? Я имею в виду, ну... Это ведь глупо.

— Оливия...

— Да, я серьезно. — Оливия нахмурилась. — Во-вторых, наркотики в твоем организме лишили тебя сознания. Спустя несколько часов ты едва могла ходить. Когда ты бродила во сне, ты спала, но твое тело функционировало. С наркотиками дело обстоит иначе. Ты пребывала в бессознательном состоянии, так что даже если кто-то и смог бы проникнуть в твою голову, физической возможности совершить преступление у тебя не было.

— Ты моя лучшая подруга. Ты необъективна.

— Я могу быть предвзятой, но не тупая. Если бы тебя нашли в крови, но не под действием наркотиков, я бы уже обзванивала всех экспертов-главврачей, которых смогла отыскать, и они согласились бы, что ты была не в себе, когда умер Фрэнсис. Но только потому, что судья и присяжные никогда не поверят, если скажешь: меня заставил это сделать экстрасенс.

В рассуждениях Оливии был смысл, но я еще не готова была спустить себя с крючка. Вопросов оставалось больше, чем ответов.

— Есть еще кое-что.

— Порази меня. Спроси о чем угодно.

— Я не уверена, что хочу это делать, — призналась я, обводя рукой комнату. — У меня голова идет кругом от всего, что произошло. Я не могу думать о следующей неделе, не говоря уже о ближайших планах на пять лет. И мы обе знаем, что меня могут арестовать в любую минуту, независимо от того, считаешь ты меня невиновной или нет.

Оливия начала что-то говорить, но я подняла руку, чтобы ее остановить.

— Но я согласна помочь привести это место в порядок. И поскольку не могу ничего сделать, чтобы доказать свою невиновность, имеет смысл попытаться раскрыть похищение Тауни — это если у меня будет время до того, как меня арестуют. Но сначала мне нужно заняться организацией похорон Фрэнсиса.

— Но ты даже не знаешь, когда выдадут его тело.

— Да. Но если буду медлить, велика вероятность, что я окажусь в тюрьме и упущу свой шанс.

— Ох, точно, получится не очень здорово. Хочешь, я пойду с тобой?

Я направилась к входным дверям.

— Нет. Если ты подбросишь меня до моего дома, я смогу забрать свой грузовик. И у тебя освободится время для составления бизнес-плана и бюджета.

Оливия бросилась меня догонять.

— Я не уверена, что тебе стоит разгуливать на людях. Не все поддерживают Давину. — Оливия открыла входную дверь и придержала ее, пока я, прихрамывая, выходила на улицу.

— Со мной все будет в порядке. Пиши свой бизнес-план. Сосредоточься на нем.

Перейдя тротуар, я открыла пассажирскую дверь «Хонды» Фрэнсиса, когда Оливия перебежала на водительскую сторону. Я не стал говорить, что она не заперла офис. Все равно там нет ничего, что можно украсть.

— Ты останешься у нас, пока не сможешь вернуться в свой дом? — спросила Оливия, заводя машину.

— Нет. Я собираюсь переночевать у Бернадетт. Там уже есть комната для меня, и я смогу побеседовать с ней о некоторых вещах, связанных с экстрасенсорикой. Айзек сказал, что собрал для меня одежду и оставил в грузовике, а также все остальное, что, по его мнению, может понадобиться.

Оливия повернула к знаку «Стоп».

— Давай я поработаю в офисе несколько часов, а потом встретимся с тобой у Бернадетт во второй половине дня? Мы можем начать мозговой штурм по делу о похищении. Кстати, нам нужно придумать злодейское имя для нашего преступника. Называть его парнем, который похитил Тауни и планировал принести ее в жертву, — это слишком длинно. Я подумала называть его Хищник из Синего Сарая.

— Да, потому что это так органично впишется в разговор. — Я закатила глаза. — Почему бы просто не назвать его плохим парнем или мистером Плохим Парнем?

— Это слишком скучно, — запротестовала Оливия. — Я придумаю что-нибудь еще.

— Давай, — согласилась я, откинув голову на подголовник. — Что касается сбора позже, поживем-увидим. День был долгим.

Чтобы понять, что Оливия бросает на меня косые взгляды, мне не требовалось даже смотреть. Я это чувствовала.

— Я в порядке, Оливия. Хватит волноваться.

— Ты какая-то не такая. Не просто устала.

Я ничего не ответила, потому что не знала, что сказать. Я чувствовала себя не в своей тарелке.

Всю свою взрослую жизнь и половину детства я провела, заботясь о Фрэнсисе, и в тот момент, когда все должно было измениться к лучшему, его не стало. Удар судьбы оказался чертовски сильным.