Словно подтверждая его сомнения, Грейс сменила тему разговора.

— Было мило с твоей стороны организовать этот ужин. У меня дома, лучшее что мы ели, — это жареный цыплёнок от Эннио.

Скрывая разочарование, Николас поджал губы. Он чувствовал приближение катастрофы, но пока не мог её увидеть.

— Очень вкусная курица, надо сказать. Не хочешь кофе?

Они переместились на кухню, Грейс устроилась на высоком табурете и наблюдала, как Николас достаёт капсулы с кофе без кофеина, который она обычно пила после ужина.

Пока они смотрели, как тёмная жидкость наполняет чашку, он повернулся к ней спиной.

— Ты первая женщина, кто вошла в этот дом, не считая моей матери.

Ему ответила тишина. Кофемашина прекратила выдачу, он поднял банку с сахаром и положил руку на крышку, чтобы открыть. Грейс встала за его спиной, накрыла его руку своей, и они замерли.

— Правда, Николас? Ты никого не приводил сюда до меня? — тихо спросила она.

Он стоял неподвижно, наблюдая, как капля кофе отделяется и падает в чашку.

— Тебе это кажется таким странным?

— Для человека, который признался, что встречался с женщинами только на одну ночь? Да, мне это кажется довольно странным.

Грейс провела ладонью по его руке до коротких рукавов чёрной футболки.

— Я не всегда был таким.

Он почувствовал, как желудок сжался, а по спине пополз страх.

— Только не говори мне, что женщина разбила твоё сердце? — спросила с притворной беззаботностью.

Николас сделал долгий вдох.

— Нет, это я разбил ей сердце.