Потирая чешущееся ухо, он свернул на тихую улицу, рассеянно подсчитывая, сколько дверей, сколько домов, какого они цвета. Все дома из белого камня. Шесть красных дверей, четыре зелёных, семь синих, две фиолетовые. Последняя дверь привлекла его внимание — водоворот краски и приклеенных кристаллов. В последний раз, когда он заходил, она была жёлтой как пахта, скорее всего, новый владелец, вероятно художник.

Чёрт. Это досадно. Художник означал, что не за горами появление магазина, а магазин означал клиентов, а клиенты означали, что ему придётся корректировать свой маршрут. Эта улица в итоге окажется слишком многолюдной, чтобы быть безопасной для его подвигов.

Возможно, он был последним в очереди на трон, но он сделал для поддержания порядка в своём городе больше, чем кто-либо из его родственников. И как бы ни было приятно получить за это некоторую похвалу, его эффективность в значительной степени зависела от работы вне влияния дворца.

Сквозь его зубы проскользнул вздох, и он на мгновение замер, обхватив затылок обеими руками, вслушиваясь в звуки города за пределами этого пузыря тишины. Крики чаек. Детский смех. Грохот волн.

Потерять эту улицу было бы неуместно, но ничего не поделаешь. Когда война должна была вот-вот закончиться якобы в их пользу, по крайней мере, так утверждали его брат и мать, люди были полны оптимизма, начинали новый бизнес, строили новые дома. И они куда-то направлялись, Финн это знал, он мог ощутить перемену в воздухе, ощутить тихую смену течения. Его контакты были на пределе. Его метки были на грани. Даже путь под его сапогами казался менее щадящим, чем обычно, словно сам город напряг каждый мускул, ожидая ещё не нанесённого удара.

Но он не был так уверен, что грядет триумф. Всё ощущалось... более тёмным. Больше походило на предупреждающий звон, чем на победный.

Смутная дрожь страха пробежала по его спине, и с каждым шагом, который он делал по направлению к дворцу, этот страх рос и распространялся, пока не пустил корни в его животе. До тех пор, пока не стало трудно переставлять одну ногу за другой.

— Ах, прекрати, — пробормотал он, стуча себя по голове тыльной стороной ладони. — Паранойя-убийца, Финн. Все эти прятки действуют тебе на нервы.

Тем не менее, страх держался, цепляясь за его пятки, как вторая тень. Так что, когда два гвардейца встали на его пути, возникнув абсолютно из ниоткуда, намеренно преграждая ему путь, он не был так удивлён, как должен был быть.

Он натянул капюшон, выдавая улыбку, даже когда мысленно произносил литанию проклятий и подумывал о том, чтобы развернуться на каблуках и убежать.

— Привет, всем. Прекрасное время для прогулки.

— Принц Финник, — сказал один из них, отдавая честь, приложив кулак к груди. — Принцесса вызвала вас домой.

Он боялся этого. Джерихо не слишком заботило его желание время от времени ходить по городу в компании самого себя. Слава богам, она не послала за ним час назад. Потребовалась каждая унция его очень хрупкого самоконтроля, чтобы сдержать стон.

— Мне неприятно тебя огорчать, Симус, но моя сестра никуда меня не вызывает.

Он ободряюще похлопал охранника по плечу и попытался обойти его, приподнимаясь на цыпочки, чтобы казаться немного выше. Этому трюку он научился у кого-то давным-давно... У кого-то, о ком ему больше не хотелось думать, кого он посещал только в случайных снах или в годовщину её смерти.

Симус сделал шаг назад, заблокировав его и эффективно отрезав его колебания. Любимый охранник его старших брата и сестры бросил на него усталый взгляд, приподняв золотистые брови в молчаливом извинении.

— Она сказала, что это чрезвычайная ситуация.

Чёрт. От этого он не отделается.

— Хорошо, — вздохнул он. — Полагаю, что, если она была достаточно любезна, чтобы прислать эскорт, я действительно не могу отказаться. Можем мы сначала остановиться и купить немного печенья? Я умираю с голоду.

Симус и другой гвардеец Пирра — молодая женщина, новичок в их штате, с двумя младшими сестрами и любовью к жасминовому чаю — обменялись взглядами. Симус уже выглядел смирившимся.

— Как пожелаете, Принц.

Действительно. Как это заведено, как это было, как это всегда будет: Финник Атлас всегда получал то, что хотел. Избалованный отпрыск королевской семьи. Ленивый принц, который не удосужился отполировать меч, не говоря уже о том, чтобы овладеть им. Учёный, который наполнил себя знаниями до такой степени, что у него не осталось места для более дружелюбных черт, таких как сострадание, трудовая этика или манеры в целом, правда.

Но были маски, и к тому же хорошие. Он практиковался в их ношении, но не как актёр, а как хамелеон. Одна и та же форма, отлитая в несколько разных цветах, ровно настолько, чтобы быть убедительной.

Так и должно было быть. Ленивый человек никому не угрожал. Никто не обращал на него внимания.

Ему нравилось играть бездельника, шута, дурачка. Это значительно облегчало ему задачу быть тем, кем он был на самом деле.

Но по мере того, как они приближались к дворцу, это странное предчувствие становилось всё тяжелее и мрачнее с каждым мгновением, он вдруг засомневался, что дурак сможет справиться с тем, что надвигается.