— Черт возьми, Эмилия. Дай мне пощечину. Оттолкни. Скажи мне остановиться.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — прошептала я, потянувшись вперед, чтобы снова найти его губы.

Парень застонал, но сдался мне. Я почувствовала, что двигаюсь назад, и инстинктивно схватилась за его плечи, чтобы остановить падение. Но потом поняла, что он двигает меня. Я поняла это, когда почувствовала, как грубая кора дерева царапает мне спину сквозь тонкий свитер. Самюэль прижался ко мне всем телом, и у меня закружилась голова.

— Если бы ты знала половину того, что сейчас происходит в моей голове, ты бы так не говорила. — Его слова звучали мучительно.

Я не могла говорить. Мне нужно было больше. У меня закружилась голова от желания, когда я запустила руки ему в волосы сзади и снова притянула к себе. На этот раз Самюэль использовал свой язык, чтобы подразнить мой открытый рот и углубил наш поцелуй. На вкус он был как пряный ром и лайм... и я не могла насытиться им. Я не выпила ни капли алкоголя, и все же чувствовала себя совершенно опьяненной. Его руки оставили мои волосы и мучительно двигались вверх и вниз по моим бедрам. Я вздрогнула, когда почувствовала, как свидетельство его возбуждения крепко прижалось к моему животу. Это было пьянящее и сильное чувство — знать, что у него была такая реакция на меня... на меня. В конце концов, Самюэль хотел меня так же сильно, как я хотела его. Я прикусила губу, когда его рот оторвался от моего, чтобы скользнуть вниз по моей шее обжигающей дорожкой.

Все в тот момент было идеально. Все казалось таким очень, очень правильным.

Пока слова, которые он пробормотал у моей кожи, не вернули меня к реальности. Его рот посасывал и покусывал мою шею, пока парень боролся с самим собой и резко шептал мне:

— Это неправильно, — простонал Сэм. — Так чертовски неправильно.

Его слова подействовали так же эффективно, как если бы меня окатили ведром ледяной воды. Мои пальцы переместились к его груди, где я начала использовать всю свою силу, чтобы оттолкнуть его от себя. Самюэлю потребовалось мгновение, чтобы понять мои намерения, и он быстро отступил. Его грудь тяжело вздымалась, волосы торчали в разных направлениях от моей страстной хватки, его щеки и губы были такими же темными, как я и предполагала. Но его глаза... были омрачены чувством вины.

Как он мог подумать, что такой удивительный момент между нами был неправильным? Что то, что мы делали, было ошибкой? Я по глупости праздновала исполнение своих детских романтических фантазий очень взрослым способом... А Самюэль остался таким же, каким был всегда. Он не хотел меня тогда. И он не хотел сейчас.

Затем, поскольку Самюэль сам это предложил, я дала ему пощечину. Ударила так сильно, как только могла. Моя ладонь горела, а сердце болело. Его голова дернулась в сторону, но он стоял неподвижно. Самюэль не сказал ни слова, когда я протиснулась мимо него и оставила стоять там со своим собственным раскаянием, составляющем ему компанию.