13

Наименее изученным из первородной магии является сила духа. Люди, обладающие этой силой, обычно имели слабые способности, и их дары могли быть не более чем чувством знания — необычным осознанием, как живых, так и мёртвых. Но считается, что могущественная ритуальная ведьма может говорить с мёртвыми так же легко, как и с живыми, и, возможно, повелеть им выполнять его или её приказы. Некоторые предполагали, что подобное влияние возможно даже на души живых.

— Изучение Первородной Магии

13

Нове следовало бы испугаться. И отчасти так оно и было. Но она всё ещё чувствовала прилив энергии, курсирующий по ней от предыдущей схватки. Её ладони покалывало от кажущегося безграничным запаса магии, которую она впитала из огненных углей, подержав их в руках при захвате. Это ощущение пронзило её, заставляя почувствовать себя живой, прогоняя усталость и отчаяние, которые так долго не отпускали её. Солдаты не стали возвращать их в подземелья, вместо этого отвели в крыло, где размещались военные, и вместе с другой ведьмой их поместили в маленькую казарменную комнату, предназначенную для нескольких солдат. Солдаты, стоявшие на страже, тщательно обыскали комнату, извлекли все металлические предметы или предметы большого размера, которые могли быть использованы в качестве оружия, и заперли их внутри. Она слышала их продолжительный разговор снаружи, поэтому предположила, что они остались на страже, осторожно присев на одну из четырёх узких кроватей, она впервые порадовалась первому знаку комфорта, который почувствовала за долгое время.

Ведьма-воительница мерила шагами комнату, время от времени останавливаясь, прислушиваясь к болтовне солдат, или прижимая руку к стене или полу без объяснения причин. Через некоторое время она, казалось, выяснила, что ей нужно, пересекла комнату и села на ту же кровать, что и Нова.

— Кто-нибудь скоро придёт нас допрашивать, и нам нужно сопоставить наши истории.

Нова кивнула.

— Это будет принц. Только он сам лично допрашивал меня после исчезновения Авроры. Он был одержим.

Ведьма склонила голову набок.

— Точно?

— Да. Он никогда не прекращал поиски. Он в очередной раз допрашивал меня на прошлой неделе, пытаясь выяснить то, что упустил. Он даже живёт в старых покоях Авроры.

— Интересно, — её спутница кивнула. Продолжая, она сказала: — На сегодняшний день не будем ничего усложнять. Ты понятия не имела, что мы придём. Мы друзья и мы освободили тебя под прикрытием бури. Ты ничего не знаешь ни о каком восстании, ни об Авроре, и если кто-нибудь спросит, как тебе удалось дотронуться до угольков огненной бури, скажешь, что тебе дали огненный порошок, понятно?

Спина Новы напряглась от последней инструкции.

— Да, — продолжила ведьма-воительница. — Я заметила, как ты забрасывала противников угольками, и не помню, чтобы ты кричала от боли. И сейчас я не вижу никаких ожогов на твоих руках, — девушка наклонила голову, и её тёмные волосы веером рассыпались по плечам, смягчая её свирепый вид. — А Аврора знает, что ты огненная ведьма?

Жар пополз по затылку Новы, и из её сжатого кулака вырвалась тоненькая струйка дыма. Она всегда представляла себе, что момент, когда её тайна выйдет наружу, будет гораздо более катастрофическим. Она боялась наказания, изгнания или даже драки в свою защиту. Вместо этого он пришёл с крошечным мерцанием потрясённого пламени, которое погасло в одно мгновение. Годы мучительного страха подготовили её к худшему, и теперь она была поражена тем, как легко было больше не нести это знание в одиночку.

Конечно, технически её всё ещё держали в плену, возможно, теперь за более серьёзное преступление, и её положение только что стало ещё более шатким, но вчера Нова была в этом одна. Каждый день она сидела в той камере с маленьким окошком и та сгоревшая кровать не годилась для сна, и воспоминания и тревоги давили так, что даже дыхание казалось работой. Но теперь она знала, что Аврора жива, что у неё есть целая команда людей, работающих, чтобы помочь Павану, и у неё есть эта ведьма, которая была гораздо более смелой и способной, чем она.

Богиня знала, что она всё ещё боится, но она была не одна, и это всё меняло.

— Предполагаю, что нет? — спросила другая ведьма.

— Никто не знает, — ответила Нова. — Это был мой секрет с тех пор, как ещё ребёнком я переехала в Паван.

— Откуда?

— Таранар. Мой отец был там торговым советником, до... до того, как нам пришлось уехать, чтобы сохранить мою тайну после инцидента с моей магией.

Земная ведьма кивнула.

— Я знаю, проявление моей магии было драматичным. Могу только представить, сколько ужаса ты испытывала, когда на кончиках твоих детских пальчиков горел огонь.

Волна эмоций подступила к горлу, и Нова с трудом сдержалась, чтобы не заплакать. Она нечасто вспоминала те дни, боясь, что если позволит себе погрузиться в эти воспоминания, то уже никогда не сможет выползти обратно. Она откашлялась и попыталась сменить направление разговора.

— Твоё имя, — наконец произнесла она. — По-моему, я его не слышала раньше.

Другая ведьма улыбнулась, и было что-то в её присутствии, что заставляло мир казаться более уравновешенным. Нова поймала себя на том, что жалеет, что не получила в дар землю, а огонь. Может быть, тогда она не разрывалась бы между таким количеством эмоций. Может быть, тогда её родителям не пришлось бы бросать всё, ради чего они работали, чтобы жить здесь, в Паване, в качестве прислуги.

— Мои друзья зовут меня Джинкс, думаю, теперь и ты официально являешься моим другом. Когда ты сражаешься и оказываешься в плену с кем-то, думаю, что можно упустить скучные тонкости.

Джинкс протянула руку, и Нова замешкалась. Обычно она избегала прикосновений, насколько это было возможно, но эта ведьма коснулась её в туннеле, когда освободила Нову из камеры, и тогда она не вызвала её огонь. И теперь, когда она знала больше о способностях Авроры, она начинала задаваться вопросом, были ли её уникальные способности как-то связаны с тем, почему прикосновения Авроры никогда не беспокоили её. Возможно, её магия не защищала её, когда распознавала подобную способность в другом человеке. Или, может быть, она была настолько поглощена всем происходящим, что её магия была слишком подавлена, чтобы проявиться. Одно лишь появление Авроры могло бы успокоить её настолько, что она смогла бы успокоить свою магию.

Был только один способ убедиться в этом. Нова подняла руку и приложила её к протянутой руке Джинкс. Земная ведьма решительно и властно её пожала. Нова ждала какой-нибудь реакции, что пламя сгустится под её кожей, или, что неугомонная энергия уколет, поднимет тревогу. Но ничего не произошло. Она улыбнулась так широко, что её щёки защипало, как будто она долго не практиковалась.

Джинкс улыбнулась в ответ, и выражение её лица стало озорным и диким в сочетании с кожаной одеждой и волосами, коротко остриженными с одной стороны и длинными и ниспадающими с другой. Что-то ёкнуло в животе Новы, но это был не огонь. Это было похоже на то, как урчал её желудок, когда она была голодна, за исключением того, что день был слишком хаотичным, чтобы даже подумать о еде. Вместо этого она просто почувствовала лёгкую дрожь внутри, когда Джинкс отпустила её руку, и эта безрассудная улыбка исчезла.

Нове вдруг захотелось задать вопросы — о том, как Джинкс познакомилась с Авророй, откуда она родом, как стала охотницей и на что было похоже проявление её магии. Но в этот момент замок двери с громким щелчком отворился. Дверь распахнулась настолько быстро, чтобы Нова успела только повернуть голову, прежде чем знакомый ей тюремщик вошёл в пространство, нарушив и разбив на тысячу осколков мирное равновесие, установленное Джинкс.

* * *

Кассий застал обеих девушек врасплох, и это было хорошо, потому что он и сам был немного не в себе. Он внимательно изучил ту, которую звали Новайя — ту, которую он держал в камере в течение нескольких месяцев, которую он допрашивал несколько раз, которая всегда настаивала на своей невиновности, и всё же сегодня была почти спасена в весьма скоординированной атаке, из-за которой дворец стал уязвимым, а его брат пропал вместе с Паванской королевой.

А потом появилось письмо, если оно было настоящим. Он сунул руку в карман пальто, чувствуя, как шуршит пергамент под пальцами. Чутье подсказывало ему, что это её почерк. Он провёл в её комнатах достаточно времени, чтобы видеть заметки, нацарапанные на полях её книг, или забытые листки бумаги, засунутые между страницами. Он сидел за своим столом и изучал её каракули, удивляясь девушке, стоявшей за ними, и странным событиям судьбы, которые привели его к ней, а затем забрали её.

Кассия это не должно было волновать, хотя беспокоило больше всего. Возможно, для него всё сложилось очень даже хорошо. Его семья получила королевство, за которым они пришли, даже не пройдя через шараду брака. Так почему бы ему не быть счастливым и не принять свою новую роль полностью? Почему он так одержим её исчезновением? И почему возможность того, что она сейчас находится в городе, заставила его бросить всё и обыскивать дом за домом, пока он не увидит её и не подтвердит для себя правду?

Он должен был знать. Он откладывал этот допрос как можно дольше. Он проследил, чтобы его мать успокоилась, разослал разведывательные отряды, чтобы обыскать город в поисках брата, поручил другим заняться самыми неотложными проблемами города после бури. Он сделал всё, что должен был сделать его отец, но проигнорировал это ради выпивки, ещё одного отвлекающего маневра, ещё одного дня бега от смерти, кусающей его за пятки. Но теперь ему надоело ждать. Ему нужны были ответы. Поэтому он вошёл в комнату, где держали двух девушек, и на этот раз помедлил, прежде чем закрыть дверь. Он посмотрел на одного из солдат снаружи и сказал: