— Что? — Локи рявкнул, прищурив глаза, но не остановившись.

Она покачала головой.

— Ничего.

— Уже устала? — подстегнул он.

О, да. Её бёдра кричали от необходимости двигаться после целого дня верховой езды, но она не собиралась говорить ему об этом. Она усмехнулась и сказала:

— Едва ли.

Он снова ускорился, словно проверяя её, и она подавила боль, чтобы не отстать. Он нахмурился, когда она побежала с ним в ногу, не запинаясь. Его взгляд метнулся к её руке.

— Рана причиняет тебе боль?

— Нет. Ничего особенного, — но когда он продолжал смотреть на неё, она закатила глаза и ответила, — я думала о тех, кого оставила дома.

Он резко остановился и повернулся, встав перед ней. Ей едва удалось избежать столкновения с ним, и он был слишком близко, когда она пыталась отдышаться.

Он сказал:

— Скажи мне сейчас, сможешь ли ты справиться с этим.

Она вздёрнула подбородок.

— Я справлюсь со всем, что бы ты ни уготовил для меня.

— Я имел в виду всё это. Ты покинула свой дом. Ушла от людей, которых любишь, — последнее слово он произнёс, насмешливо сморщив нос. — Если ты хочешь вернуться, скажи мне сейчас. Потому что если мы проведём неделю в дороге, а потом вдруг тебя поглотит тоска, тебе придётся самой искать дорогу домой.

— Ты оставишь меня в глуши одну?

Он стиснул зубы, тяжело дыша, но ничего не ответил.

— Я не передумаю, — сказала Рора. Её сердце билось быстро, как барабан, но она не знала, сколько в этом было напряжения, а сколько гнева. — Паван был моим домом. Там всё и вся, кого я знаю. Но это не меняет того, почему я здесь с тобой, с Дьюком. Уверена, ты тоже поначалу скучал по дому.

Локи усмехнулся, наклонив голову и разминая шею.

— Нет, не скучал. Не думаю, что кто-то из охотников здесь скучал по дому.

— Ты никого не оставил в прошлом?

— Они все мертвы, — безучастно ответил он, — так что я скучал бы по ним одинаково, где бы ни был. Если ты оставила любимых в Паване, может быть, тебе стоит вернуться к ним, прежде чем твой ответ станет таким же, как мой.

Он повернулся и исчез в ночи. На этот раз он не стал постепенно увеличивать темп, а быстро набрал максимальную скорость. Она зарычала и бросилась за ним. В отличие от упрямых, контролирующих всё мужчин, бег был, по крайней мере, чем-то, что она понимала. Всё было просто, тихо, умиротворенно.

Но к тому времени, как она догнала Локи, она начала понимать, что не было никакого умиротворения в том, как Локи бежал. Он бежал так, словно стая волков грызла его за пятки. Как будто земля рушилась у них под ногами, и замедлиться хотя бы немного, оглянуться назад означало бы их конец.

Каждый мускул в теле Роры горел, но она не сопротивлялась этому. Она отдалась боли, потому что ещё никогда не чувствовала себя такой живой и свободной. И пока она оправдывала ожидания Локи, пока превосходила их, у неё был шанс стать именно тем, кем она всегда хотела быть.

В конце концов, её сознание стало блаженно пустым — ни гнева, ни боли, ни печали. Было слишком темно, чтобы видеть дальше, чем на несколько шагов, поэтому она полностью забыла о своём окружении. Она даже не поняла, что Локи остановился, пока он не позвал её по имени, разрушая её отрешённость. Колени у неё одеревенели, когда она замедлила шаг и повернулась.

— Если ты собираешь уговаривать меня вернуться домой, — сказала она, — то я бы предпочла не слушать это.

Он нахмурился ещё сильнее.

— Вполне справедливо.

— Я знаю, что ты не хочешь меня здесь видеть, — он прервал её насмешливым лающим смехом, и желудок Роры болезненно сжался. — Но это всё, чего я хочу. Это значит... совершенно всё. Так что, даже если это трудно, даже если это опасно, даже если все, кого я оставила в Паване, будут ненавидеть меня за это... я не передумаю.

Через мгновение Локи повернулся и пошёл обратно тем же путем, каким они прибежали. Роар слишком долго стояла неподвижно, и теперь ей казалось, что ноги могут сломаться, если она сделает неверный шаг. Но она всё равно спросила:

— Что? Мы не собираемся бежать обратно?

— Побереги свои ноги. Мы продолжим то же самое утром.

Она смотрела вслед его удаляющейся фигуре.

— Бег? И это всё? Это и есть мой урок?

Он зашагал обратно к ней. Отблеск лунного света в сочетании с серьёзным выражением лица подчёркивали острые углы его лица. Его скулы были высокими и плоскими, а покрытый щетиной подбородок выступал вперёд, как край утёса.

— Наступит день, Роар, когда ты будешь одна против бури. У тебя будет лишь секунда обдумать экстремальный объем информации и сделать стратегический выбор. Самое главное, чему учится любой охотник, это понимать, когда драться, а когда бежать. Этот инстинкт может развиться только со временем. Но это бесполезно, если ты не можешь бежать достаточно быстро и достаточно далеко, чтобы убежать.

Он вытащил из кармана что-то, чего она не могла разглядеть в темноте. Затем он надел ей на шею два длинных кожаных шнура. С первого свисал белый кристалл, похожий на те, что они продавали на рынке, которые обнаруживали магию бурь.

— До тех пор я буду обеспечивать твою безопасность всеми возможными способами. Тот, кто дежурит в Скале, контролирует увеличенную версию такого же кристалла и подаст звуковой сигнал, если обнаружит магию поблизости. Но если ты будешь одна, у тебя есть вот это. Если он станет горячим, ты должна найти убежище максимально быстро.

Он всё ещё держал кристалл между ними, когда она потянулась к предмету на другом ожерелье. Её рука наткнулась на руку Локи, когда она подносила маленькую трубку ближе к глазам.

— Порох огненного смерча, — выдохнула она.

— Да, и ты примешь его, если мы когда-нибудь приблизимся к нему. Даже если остальные из нас будут там, ты не будешь рисковать. Тлеющие угли слишком опасны. Ты понимаешь?

Она кивнула, и их руки снова соприкоснулись, прежде чем он опустил кристалл и отошёл. Она спрятала две подвески под тунику, и они упали рядом с кольцом грозового сердца, которое качалось в ложбинке её груди.

В темноте они пошли обратно к лагерю.

— Роар? — сказал Локи. Она что-то промычала в ответ. Было достаточно темно, поэтому она едва могла видеть его на расстоянии шага. — Думаю, твои близкие не возненавидят тебя за то, что ты преследуешь желаемое. Но если они не поддерживают тебя, то они дураки. А не ты.

Роар подавила улыбку.

— Кажется, я помню одного охотника, который не очень-то поддерживал моё решение.

Его низкий смешок разнёсся в темноте.

— Скорее всего, он тоже дурак.