11

Штормы могут уничтожить тебя своей дикой силой или увлечь ужасной красотой, поэтому их и называют величайшими из всех существующих в мире хищников. Словно ядовитый цветок, скрытность змеи и свирепость льва, и сила всех армий мира объединились в них.

— Предание о Лорде Финнесе Вольфраме.

11

Локи плохо спал. В первую же ночь на дороге он обвинил в этом свой корректирующий график. На вторую ночь он сделал то же самое. Но теперь, после трёх ночей беспокойного сна, прерываемого кошмарами о девушке в опасности, которая каким-то образом была одновременно и его сестрой и Роар, у него закончились оправдания. Прошло много лет с тех пор, как ему в последний раз снился кошмар. Он знал, что присутствие Роар в этой поездке выведет его из равновесия, но это было даже хуже, чем он предполагал. До рассвета было ещё далеко, и он взял несколько банок с магией небесного огня, чтобы обеспечить себе достаточно света для работы. На коленях он разложил несколько карт дикой местности между местом их стоянки и Таранаром. Обычно, прокладкой пути занимался Дьюк, но старик не жаловался, когда Локи предлагал ему более безопасные маршруты, которые, хотелось надеяться, отсрочат любые столкновения со штормами, пока он не почувствует, что Роар будет готова.

Она впадет в ярость, узнав об этом, но ему было всё ровно. Дело было не только в ней. Он доверял своей интуиции, и он нутром чувствовал, что что-то было не так. В дикой местности достаточно было всего одной ошибки, и вся команда погибнет. Он должен привести свои мысли в порядок.

Они покинули Разрушенную Дорогу два дня назад, решив следовать вдоль русла реки, когда она сворачивала на северо-восток, но вчера вечером река снова повернула на юг, возвращая их к Разрушенной Дороге.

Пока Локи изучал карты, стало совершенно очевидно, что безопасных маршрутов для следующей части путешествия больше не было. Охотники понимали Дикие Земли и бури лучше, других. Дьюк был великолепен, и он мог часами говорить о том, как природа и магия сливаются, создавая таких зверей. Старый охотник имел свою гипотезу, что бури могут образовываться одним из двух способов: в результате того, что он называл столкновением погодных систем, которые меняли давление воздуха, или от столкновения природных магий. Подобно исследователям, путешествующим по новым землям, они вели записи и рисовали карты для всего, что видели и испытывали. В Скале Дьюк следил за уровнем магии в воздухе и вёл список за списком показаний. Они вели отдельную карту, где отмечали места всех бурь, с которыми они сталкивались или указывали разрушения, которые видели после предполагаемых бурь. Со временем вся эта информация позволила им отмечать места, где магия была последовательно более распространена, и типы условий или географических особенностей, которые делали бури более предсказуемыми.

До сих пор он пользовался этими картами и цифрами для прокладки их маршрута, но сейчас они приближались к долине под названием "Утроба Скорби" на юге, где бури возникали с пугающей регулярностью. Земля там была наполнена таким количеством первобытной магии, что случится чудо, если они не столкнутся с бурей в ближайшее время. Обычно они могли бы провести несколько дней в лагере к северу от долины, используя бури, накатывающие из Утробы для пополнения своих запасов. Но было слишком рискованно разбивать лагерь рядом с парником, когда с ними были такие новичка как Роар и Бейт.

Последние три дня он заставлял Роар бегать утром и поздно вечером, и хотя ему было ненавистно признавать, она была более чем способна выжить, если бы это было необходимо. Вероятно, она уже была быстрее, чем кто-либо из команды, кроме него. Даже небесам известно, какой упрямой она была. Он всё давил и давил, а она ни разу не попросила у него передышки или чтобы он притормозил. Даже прошлой ночью, когда он гнал её до тех пор, пока она не согнулась пополам и не вышвырнула свой ужин в траву. Тогда он зашёл слишком далеко, даже его собственные лёгкие были на грани коллапса, но она просто вытерла рот краем рубашки и продолжила.

Он вздохнул. Уже давно надо было начинать тренировать её по-настоящему. Явно, её не отпугнет немного тяжелого труда, несмотря на все его надежды.

Он убрал карты обратно в Скалу, а затем направился к палатке Роар, возведенной на скорую руку. Эта штука стояла ненадежно, накренившись на ветру, но, верная своему упрямству, она отказалась позволить кому-либо помочь ей установить её.

Он осторожно приподнял полог палатки и крикнул в темноту:

— Проснись и пой, принцесса.

Локи услышал шарканье одеял и ворчание:

— Я убью тебя.

Он боролся с улыбкой и продолжил напевать:

— Давай, принцесса. Не заставляй меня вытаскивать тебя оттуда. Я гарантирую, что буду очень сильно этим наслаждаться.

Он едва увернулся от бурдюка с водой, который она бросила в открытый полог палатки, но услышал, как она стала копошиться внутри. Она всегда была немного сварлива по утрам, и каждый раз его это забавляло.

— Ты же знаешь, что бури никого не ждут. Они приходят, когда ты спишь, болен, или устал, и те, кто недостаточно силён, чтобы убежать от них, не выживают.

— Я уже иду. Успокой свои небеса, охотник.

Он опустил полог палатки и отошёл на несколько шагов, чтобы подождать. Когда она выбралась из палатки, он совершенно потерял ход своих мыслей. Её волосы были растрёпаны и в безумной беспорядке, а рот открыт в зевке. На ней была большая льняная туника, которая скрывала её стройную фигуру, свисая до середины бёдер. Её ноги были обнажены, лунный свет отбрасывал на них мягкое сияние. Это зрелище навсегда запечатлелось в его мозгу, такое забыть было нельзя.

Он, и правда, слишком сильно надавил на неё прошлым вечером. Обычно к тому времени, когда он приходил за ней, она уже просыпалась (хотя и раздражённая).

— Я... оставлю тебя здесь, приготовься. Встретимся у костра.

Он заставил себя уйти, прежде чем он сделал бы что-то глупое. Он достал из рюкзака яблоко и сел у костра, который они развели накануне вечером. Несколько оранжевых угольков всё ещё горели, хотя и давали мало тепла. Мгновение спустя она подошла к нему сзади, застав врасплох.

— Напомни мне ещё раз, почему никто не уходит до рассвета.

Она снова надела свой обычный наряд. Она натянула тонкие коричневые брюки, а поверх большой туники она застегнула кожаную амуницию, которая спускалась ниже груди и стягивалась на плечах. Он видел рукоятки нескольких ножей, торчащих у неё за спиной. Он встал и бросил в лес огрызок яблока, оставшийся от завтрака. Он предложил ей яблоко, но она покачала головой.

— Я пас. Я не буду есть, пока мы не закончим с пробежкой.

Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и сказал:

— Остальные спят, потому что они оплатили свои взносы. Они все боролись с бурями и выжили. Они знают, что для этого нужно. Я верю, что они отнесутся к этому серьёзно и подготовят себя так, как сочтут нужным. Но ты... если ты не будешь готова, когда первый раз встретишься с торнадо, это будет по моей вине.

Её голос слегка дрожал, когда она спросила:

— Я начну с торнадо?

Хорошо. Пришло время девушке показать здоровую дозу страха.

— Уже не так захватывающе, не так ли?

Роар сильно толкнула его в грудь, но он привык держаться на ногах против ветра, намного сильнее, чем она. Его отсутствие реакции только разозлило её ещё больше.

— Ты осёл, — прошипела она, поворачиваясь, чтобы уйти.

Но он оказался быстрее и схватил её за запястье. Он рванул её к себе так, что она чуть не упала на него, и уперлась рукой ему в грудь, чувствуя учащённое биение его сердца.

— И ты боишься, — тихо сказал он.

— Конечно, я боюсь. Ты меня полной дурой считаешь?

— Я считаю, что ты безрассудна. Как только тебе в голову приходит какая-то идея, ты сразу же воплощаешь её в жизнь. Но ты не продумываешь все исходы событий. Инстинкты важны, но не тогда, когда они не проверены и малосведущие. Ты сделала всё возможное, чтобы не показывать страх с тех пор, как покинула Паван. И я хочу знать, что именно из того, что я только что сказал, стряхнуло твою показуху.

Роар наклонила голову, заправляя тёмную прядь за ухо. Она завязала волосы сзади у основания шеи, но пряди уже вырвались наружу, обрамляя её лицо.

— Прости меня, если я не готова к словесной перепалке с самого утра.

Он проследил за их разговором, точно определив момент, когда она впервые позволила своим стенам опуститься.

— То, что я упомянул о торнадо, да? Ты уже бывала в одном из них раньше?

— Может, ты перестанешь зацикливаться на всём, что я говорю?

Он покачал головой. Он никогда не остановится. Если она не выдаст своих секретов, он узнает их сам.

— Нет. Этого не может быть. Если бы ты побывала в одном из них и выжила, ты бы использовала это в качестве аргумента, чтобы убедить меня и Дьюка принять тебя в команду.

— Дьюка. Я пыталась убедить Дьюка. Он здесь главный.

— Хм, хитро, да. В этой команде, однозначно. Но как быть когда мы на поле боя, в чреве бури, а Дьюк в Скале делает замеры? Я здесь главный. Может, он и король, но я генерал, который стремиться уберечь все жизни. И мне нужно знать, с чем ты можешь и не можешь справиться. Так почему же торнадо так пугает тебя?

Он всё ещё держал её за запястье, и она рванула руку, попытавшись освободиться. Его хватка была крепкой, но Роар никогда не сдавалась так легко. Почти полностью развернувшись, Роар попыталась выскользнуть из его хватки. Он ослабил хватку, опасаясь, что она поранилась. Но как только она вырвалась, он снова схватил её, обхватив руками за талию и прижав спиной к своей груди.

Он должен отпустить её. Теперь он знал её достаточно хорошо, чтобы понимать, что грубое обращение только усилит её сопротивление. Но он был слишком отвлечён тем, как её тело прижималось к его. Её мягкие волосы щекотали ему шею. Более прекрасным было то, что она полностью перестала бороться с ним. Её тело прильнуло к нему, спина прижалась к его груди и животу. Он остро ощутил, как его руки обхватили её плечи и живот. Она резко втянула в себя воздух, и их груди вздымались и опускались одновременно.