— Это не заняло и трёх минут, — говорят близнецы в унисон, взмахивая зубными щётками в моём направлении.

— Стоматологи рекомендуют чистить зубы не менее трёх минут, — произносит Мика (и, пожалуйста, поймите, это всегда предположение, когда я называю близнеца), подходя и становясь справа от меня.

— Ты же не хочешь сейчас получить кариес, правда? — Тобиас продолжает, становясь слева от меня. Они тянутся ко мне, и я ныряю под их руки, спотыкаясь, уходя с дороги. Мне так не терпится убраться от них подальше — я действительно не хочу, чтобы мне в глотку засунули зубную щётку — что я оставляю свою сумку.

Там есть тампоны. И прокладки.

Если они откроют её, то узнают.

Я ныряю вперёд, чтобы схватить свою сумку, и они отдают её мне. На этот раз ни один из них не делает попытки схватить меня. Они просто стоят там и смотрят, как я заканчиваю собирать свои вещи. Но они определённо стоят слишком близко. Клянусь, я чувствую их запах, этот яркий свежий аромат, похожий на свежескошенную траву и весенние цветы, немного землистый с лёгким привкусом сладости.

— Ты самый странный парень, которого мы когда-либо встречали, — добавляют они совершенно в унисон. Как они это делают, я понятия не имею. Это почти жутковато.

— Я лучше буду странным, чем скучным, — отвечаю я, поворачиваясь и поднимая брови, когда они оба просто стоят там, преграждая мне путь. — Ну? — близнецы расступаются и пропускают меня, а Спенсер свирепо смотрит на меня, потирая поясницу правой рукой, в то время как левой чистит зубы. Перед тем как выйти из ванной, я останавливаюсь. Я не дружу с этими парнями, ни в коем случае, но, по крайней мере, мы общаемся. Как бы. Я больше никого не знаю в этой дурацкой академии. — Ребята, вы знаете что-нибудь о выпускном классе десятилетней давности?

Напряжение в комнате резко меняется, от мелочной болтовни до холодного страха.

— С какой стати ты хочешь знать об этом? — спрашивает Черч, резко оборачиваясь. Он устремляет на меня ледяной взгляд, который превращает его медово-янтарные глаза в камень. Рейнджер на мгновение натягивает полотенце на голову, чтобы прикрыть лицо, а затем бросает его в раковину.

— Я… просто до меня дошли слухи, — начинаю я, и тут Рейнджер поворачивается ко мне, двигается вперёд и хватает меня за рубашку спереди. Он рывком притягивает меня к себе и смотрит мне в лицо, холодный, пугающий и тихий в своей ярости.

— От кого? — спрашивает он, и его голос такой мрачный, что я вздрагиваю от его звука.

— Я не знаю, просто какой-то парень, — выдыхаю я, протягивая руку, чтобы обхватить пальцами его запястье. Как только я прикасаюсь к нему, его глаза расширяются, и он отталкивает меня. Я спотыкаюсь, но мне удаётся удержаться на ногах. — Почему это имеет значение?

— Не копайся в дерьме, которого не понимаешь, — шепчет Рейнджер, а затем проносится мимо меня и выходит за дверь ванной. Дверь за ним захлопывается, и я вижу мрачные лица остальных четырёх парней. В воздухе витает эта темнота, которая мне не нравится.

— Что я сделал? — спрашиваю я, и мой голос эхом отдаётся в роскошной мраморной ванной.

— Тебе следует уйти. — Черч смотрит на меня пустым взглядом, от которого у меня мурашки бегут по коже.

На долю секунды я почти протестую, просто из врождённого упрямства. Близнецы не дают мне ни единого шанса, делая шаг вперёд и хватая меня за обе руки. Они бесцеремонно опрокидывают меня на задницу, их зелёные глаза темнеют, когда они смотрят на меня сверху-вниз, задевая мою поясницу и ругаясь.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — огрызаюсь я, и они оба обмениваются взглядами.

— Только идиоты пиздят о сестре Рейнджера, Чак, — отвечают они, показывая мне языки и одновременно показывая средние пальцы выводя меня из себя. Дверь ванной захлопывается у меня перед носом, и я остаюсь сидеть одна в темноте и размышлять.

Мысли, которые приходит мне в голову… далеки от приятных.

Но сестра Рейнджера? Интересно…