Глава 4

БРИА

Гребаный придурок.

Каплан даже не потрудился прочитать мою работу. По крайней мере, не полный документ, это точно. Он признался в этом, когда я загнала его в угол. Он поддерживал мою дискуссию в течение первых нескольких минут, так что предполагаю, что он прочитал краткое содержание, но не более того.

Но почему? Неужели он увидел что-то, чего не смогла увидеть я? Он слишком труслив, чтобы сказать мне об этом? Неужели я пропустила что-то вопиющее? Может быть, мой методологический подход ошибочен, но я слишком люблю свою тему, и не заметила?

Дело не только в этом.

Я время от времени наблюдала за Капланом в течение нескольких недель. Я узнала его в окне кафешки «Дежавю». Почти продолжила идти дальше, но мне хотелось сблизиться, прежде чем мы встретимся в его кабинете. Всего лишь мельком взглянуть.

Но при первом же взгляде, когда я вошла в кафе, я поняла, что хочу остаться.

Мне удалось избежать встречи со взглядом Каплана, хотя я чувствовала, что он прикован ко мне. Украдкой бросала взгляды, когда могла. Горячая, темная энергия волнами исходила от его широких плеч, притягивая меня к себе. И, похоже, пострадала не только я одна. Каплан пытался сосредоточиться на своей работе, но ему это не удавалось, он провел рукой по своим искусно растрепанным темно-каштановым волосам, его мускулы бугрились под рубашкой. Он казался напряженным. Несосредоточенным.

И когда я, наконец, позволила нашим взглядам встретиться, он словно заинтересовался.

Я была очень уверена в этом. В воздухе между нами ощущался гудящий ток, вибрация. Желание. И еще что-то более темное. Казалось, что среди меня еще один хищник, но у него был другой вид голода, который нужно утолить.

Так почему же он был так пренебрежителен, когда мы наконец встретились? Неужели я все неправильно подумала? Когда он пригляделся поближе, смог ли он заглянуть за мою маску? В конце концов, это его дело. Раскапывать души таких людей, как я. Увидел ли он там тьму одним лишь взглядом?

Эти вопросы без ответов горят в моей голове, как тлеющие угли, пока я еду домой. Мне требуется вся сила самоконтроля, чтобы добраться до дома и встать на беговую дорожку, не сгорая в красном тумане ярости. Я пропускаю разминку и просто начинаю бегать.

Ставлю цель: «миля за 06:30 минут».

06:15.

06:00.

Сбиваюсь с темпа на 05:10, скользкая от пота, когда слышу сигнал тревоги возле подъездной дорожки. Нажимаю кнопку аварийной остановки на беговой дорожке и бросаюсь к планшету безопасности на стене, ввожу свой пароль и включаю камеру.

Эми. Моя уборщица.

Блять.

В приступе ярости из-за Каплана я забыла, что она попросила прийти днем. И я сейчас не в настроении кого-либо видеть. Ради их безопасности и моей.

Я хватаю полотенце и направляюсь вниз по лестнице к входной двери как раз в тот момент, когда входит Эми.

— Привет, Бриа! — говорит она своим певучим, веселым голосом, поворачиваясь и отключая систему безопасности. Я хочу свернуть ей шею и вырвать голосовые связки голыми руками.

— Привет, Эми.

— Проводишь дополнительную тренировку?

Мои коренные зубы скрежещут друг о друга, когда я заставляю себя улыбнуться.

— Ага.

Эми суетливо проходит мимо меня со своими принадлежностями, кладет их рядом с кухонным островком, сдувая с глаз прядь чрезмерно обесцвеченных волос. Кейн неторопливо выходит из гостиной, чтобы потереться о ее ноги. Она воркует детским голоском с котом, который наслаждается каждым мгновением ласки. Я сжимаю руки в кулаки, когда она называет его «Сэр Китти Кэнди Кейн».

Можно взять нож с кухни. Или стальные метательные иглы, спрятанные в гостиной. Или «Глок-43» из шкафа; прострелить ей коленные чашечки. Это было бы так просто. Так легко убить и накормить свою фурию. Почувствовать эйфорическое освобождение от жизни, уходящей из-под моей руки.

— Я собираюсь на пробежку, — объявляю я, направляясь в свою спальню, чтобы переодеться в сухое.

— Будь осторожна, Бриа, — говорит Эми. Беспокойство в ее голосе настолько искреннее, что заставляет меня замереть на месте. — Скоро стемнеет.

Я хмуро смотрю на свои часы.

— Сейчас только четыре тридцать.

— Я знаю, но беспокоюсь о тебе. Не хочу, чтобы тебе навредили. Никогда не знаешь, какие чудаки прячутся там, в тени.

Я смотрю на нее через плечо, и эта царапающая ярость немного утихает, совсем чуть-чуть. Она много знает о чудаках в темноте. И я знаю, что под ярким солнцем пустыни их так же много, как и прохладной ночью в Монтане.

— Я буду осторожна. Спасибо, Эми.

Она улыбается, беспокойство все еще ощущается тяжестью на ее обветренной коже. Морщины, появившиеся в молодости, заставляют ее выглядеть старше, чем она есть на самом деле. Я направляюсь в спальню, переодеваюсь и ухожу, не сказав больше ни слова.

Я бегу по подъездной дорожке, ворота открываются, когда я приближаюсь, и скользят обратно на место, как только я выбегаю на пустую улицу. Здесь мало машин и нет пешеходов, только я и музыка, громкость ставлю на минимум, чтобы слышать окружающее. Делаю несколько поворотов и направляюсь в сторону кампуса Беркшира.

Мне требуется тридцать минут, чтобы добраться туда. Я петляю по территории, едва избегая встречи с несколькими студентами, которые вернулись из дома к предстоящему семестру. Выбегаю из территории кампуса, пересекаю несколько улиц, пока не добираюсь до Блумфилда, жилой комплекс которого маячит впереди, как крепость из бетона и стекла.

Подбегаю, открывая дверь с помощью чипа на брелоке, а затем поднимаюсь на лифте на одиннадцатый этаж. Поднимаясь, я наблюдаю за своим отражением в зеркальных стенах. Пот покрывает мою кожу, прилипли прядя волос на лбу. На моем лице нет никакого выражения. Просто маска из кожи и мускулов, которая скрывает ярость, все еще кипящую глубоко внутри.

Лифт звенит, и дверь открывается. Я поворачиваю направо и направляюсь по пустому коридору к квартире 1142.

Когда я отпираю дверь и вхожу, все на тех же местах, как я и оставила. Хорошо спрятано. Чисто. Просто. Это скромная квартира с двумя спальнями, выходящая окнами на кампус и горы за ним, и она вполне соответствует моим потребностям. В здании слишком много людей, чтобы мои случайные приходы и уходы замечали, но я все равно позаботилась о том, чтобы свет, музыка и телевизор включались в разное время. Скрытые камеры и система безопасности подключены только к моему компьютеру в моей секретной комнате в главном доме. Система предупредит мой телефон, если сработает сигнализация, но в остальном я храню все отдельно. Чем меньше связей между мной и моими логовищами, тем лучше.

Бросив беглый взгляд на помещение, я направляюсь в душ. Как только переодеваюсь в свежую одежду и светлый парик, беру закуски и совершаю короткую экскурсию по потайным ящикам в мебели. Не проходит и часа, как я возвращаюсь к лифтам, спускаюсь на уровни подземной парковки.

Из трех имеющихся у меня здесь автомобилей я выбираю самый невзрачный вариант — серебристую «Хонда Аккорд». Выезжаю с парковки, направляясь к черте города, к тупиковой грунтовой дороге, где я могу сменить номерной знак, не опасаясь никого. Это кажется перебором, не так ли? Носить парик, менять номера на пустынной дороге, содержать вторую квартиру… Но Самуэль рано научил меня, что не бывает такой вещи, как чрезмерная подготовка.

«Ничего не бывает лишним», — напоминает мне его голос, проносясь по моему разуму, как ветер в пустыне. — «Есть только убей или умри. Смерть не обязательно должна быть остановкой сердца. Это может быть потеря музыки. Или памяти. Или свободы. Чего бы ты ни боялась, всегда будет смерть. Так что убивай, Бриа. Устрани все риски, которые могут убить тебя. Только тогда ты сможешь наслаждаться смертью, которая наступила от твоего руки.»

Я так и делаю. С превеликим удовольствием.

Я иду за тобой, Кэрон Бергер. По одному маленькому ягненочку за раз.

Запихиваю свои воспоминания и желания в глубины своего сердца, а затем возвращаюсь в город, направляясь к бизнес-парку на окраине города, сворачивая на Тропейн-авеню, 1294.

Бизнес-парк нетронут, деревья, расположенные на расстоянии друг от друга, тянутся вдоль извилистой дороги мимо зданий из стекла и стали и скульптурных фонтанов. Несколько пешеходов идут по широким тротуарам в своих костюмах, юбках и на каблуках, никто из них не обращает никакого внимания на мою ничем не примечательную машину, когда я проезжаю по их владениям. В различных зданиях размещается множество предприятий, от штаб-квартиры биотехнологической компании до рекламного агентства, юридической фирмы и многих других, все они выполнены в стиле современной архитектуры.

Когда я приезжаю на Тропейн 1294, вывеска компании у входа в здание почти ничего не показывает. «Преторианец».

Ничего больше. Только это единственное слово. Даже в дизайне логотипа нет ничего примечательного. Только курсивные буквы в серебряном квадрате.

«Пещера преторианцев», — слышу я в глубоком, звучном голосе моего преподавателя латыни. «Остерегайтесь Преторианской гвардии».

Я продолжаю проходить мимо здания и следую по извилистой дороге, делая полный объезд вокруг парка только для того, чтобы вернуться снова. Сворачиваю на стоянку для сотрудников через дорогу, к архитектурной фирме, паркуюсь недалеко от дороги, где сквозь ветви подстриженных кустов виден парадный вход в преторианское здание.

Кладу бинокль на колени. А потом жду.

И жду.

Достаю свои закуски и жду еще немного.

Каждый раз, когда открывается дверь, что случается нечасто, я наблюдаю в бинокль, запоминая лица. Высокий, широкоплечий мужчина с короткими светлыми волосами и шрамом через бровь. Миниатюрная женщина с гладкой черной стрижкой каре, ее темные миндалевидные глаза внимательно осматривают окрестности, когда она идет к своей машине. Еще несколько человек тут и там, никто из них мне не знаком.