Имя. Мне нужно знать ее имя.

Запихиваю свои пожитки в сумку и перебрасываю ее через плечо со слишком сильным отчаянием. Опрокидываю кофейную чашку на пол, разбивая ее на сотню крошечных осколков. Остатки кофе стекают с края стола на керамическую плитку. Маршалл направляется в мою сторону с метлой и какими-то тряпками. Я шепчу проклятие себе под нос и беру несколько самых крупных кусочков, порезав при этом кончик пальца. Конечно. Именно сейчас это случилось.

— Все в порядке, Кэп? — спрашивает Маршалл, когда я беру салфетку и прижимаю ее к порезу.

— Да, извини, чувак. Правда. Мне нужно бежать. Я понял, что опаздываю, — вру я, мои щеки горят, когда слова срываются с губ. Бросаю лишние двадцать долларов на сухую часть стола и хлопаю Маршалла по плечу, обходя его, оставляя убирать за мной.

Колокольчик, подвешенный над дверью, звенит, когда я выбегаю из кафе. В груди теплится надежда, что я смогу догнать ее. Судорожно вдыхаю горный воздух, сердце колотится от предвкушения. Я осматриваюсь вокруг. Куда она делась? На парковке? Нет. Пошла к библиотеке? Нет. К общежитию? Нет, черт возьми. Она как будто растворилась в воздухе.

Смотрю налево.

Направо.

Повсюду.

Никаких признаков красивой девушки с загадочными глазами и опьяняющим голосом.

Она была настоящей, да?

Я поворачиваюсь в последний раз, мои плечи опускаются, когда я принимаю тот факт, что она ушла. Ну, на самом деле не принимаю. Это отстой. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать, кроме как рассматривать все вокруг. И если увижу ее, то уберу всех людей со своего пути, если понадобится. Я доберусь до нее и выясню, кто она такая.

Провожу рукой по лицу и поправляю перекрученный ремешок своей сумки, прежде чем направиться в сторону корпуса психологии. Нет никаких признаков девушки. Я пытаюсь выбросить ее из головы, направляясь в свой кабинет на третьем этаже, и с разочарованным вздохом опускаюсь в кресло. Как только ноутбук включается, я решаю направить все свое внимание на работу. Отвечаю на письма. Мне даже удается собрать вместе несколько конспектов лекций и слайдов для урока «Введение в когнитивные способности». К 14:10 я приступаю к работе над документом от мисс Брукс, повторив попытку с самого начала. Думаю, что за двадцать минут до встречи у меня будет достаточно времени, чтобы собрать воедино хоть какие-то аргументы для того, чтобы она подыскала других кураторов.

Я ошибаюсь.

В мою дверь трижды тихонько стучат.

— Доктор Каплан?

Этот голос. Этот голос.

Мой взгляд устремляется к открытой двери, натыкаясь на пристальный взгляд девушки из кофейни. Мое сердце утраивает ритм от бурлящей смеси дурных предчувствий и радостного возбуждения.

— Да, — говорю я, отодвигая кресло так, что его ножки скрежещут по полу.

Девушка подходит к столу и протягивает руку.

— Я Бриа Брукс.

Ох, черт возьми.

Я прочищаю горло и вкладываю свою руку в ее. Она не из коротышек, но гораздо худее большинства девушек ее роста; ее кости кажутся хрупкими. А руки очень нежными с этими длинными, изящными пальцами. Хрупкая. Утонченная. Но это совсем не так. Ее хватка крепкая. Сильная. Она уверенная в себе.

— Вы рано, — говорю я, стараясь, чтобы на моем лице не отразился стыд, который в данный момент взрывается внутри. Под ее пристальным взглядом я, видимо, утратил всякую способность к вежливости. Она дарит мне намек на улыбку, ее глаза бросают на меня ошеломленный взгляд.

— Да. Прошу прощения. Я увидела, что ваша дверь открыта, и подумала, что вы, возможно, захотите начать пораньше. Если неудобно, я могу уйти.

— Нет, нет, — боже, нет. И да. Но в основном — нет. — Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Брукс.

— Зовите меня Бриа.

Я указываю на стул, что, кажется, вызывает у Брии улыбку, хотя и не слишком приветливую. Больше похоже на то, что она считает этот жест излишним. Как будто она улыбается, потому что я странный.

— Как вам эспрессо? — спрашивает она с веселым блеском в глазах. — Мне нравится кафе «Анкоминг Граундс» в Уэйворте, но персонал в «Дежавю» лучше.

Бриа улыбается так, словно только что уронила стейк в бассейн с пираньями. Она что, дразнит меня за то, что я за ней наблюдал? Она пиарит «Анкоминг Граундс»? Я уже подумываю сходить туда, лишь бы снова с ней столкнуться. И этот комментарий о персонале — намек на Маршалла? Если это предназначено для того, чтобы разжечь пламя ревности, которое пробирает меня до костей, то сработало.

Я сглатываю и немного откидываюсь на спинку. Бриа не сводит с меня глаз.

— До «Грайндстоуна» долго идти, но стоит того. Их эспрессо — лучший в городе.

Улыбка Брии искрится. Не знаю, прошел ли я только что какой-то тест или с треском провалил его.

— Принято к сведению, — говорит она, затем открывает свою сумку, чтобы достать папку. — Во-первых, я хочу поблагодарить вас за встречу. Уверена, что вы заняты в связи с началом семестра.

Чувство страха подступает к моему горлу.

— Конечно. Не за что.

И затем, без какой-либо вступительной части, Бриа приступает к пересказу очевидцев о длительной преступной деятельности, описывая свою работу в Колледже уголовного правосудия имени Джона Джея в Нью-Йорке. Она подробно описывает свои цели по улучшению методов проведения допросов с использованием более надежных данных о физиологических реакциях на вопросы. Она излагает свою гипотезу, обзор литературы и неудовлетворенную потребность в этом исследовании. Я киваю и пытаюсь сосредоточить свой мозг на словах, слетающих с ее губ, а не на самих губах.

Бриа права, существует необходимость усовершенствовать методы опроса и получить более качественные данные от свидетелей для целей судебного разбирательства. Я знаю достаточно об этой нише, чтобы не отставать, пока Бриа не вникнет в специфику своей диссертации. Мне удается успешно предоставить ей несколько вариантов по поводу дополнительных статей, которые следует рассмотреть. Хотя, похоже, она уже начала. И думаю, что успешно.

Бриа мало что раскрывает в своих ответах, делает несколько заметок. Но потом начинает обсуждать предложенную ею методику, и я чувствую себя так, словно нахожусь вне своего тела. Одна половина меня тонет на «Титанике», а другая находится в спасательной шлюпке и наблюдает за происходящим. Она задает мне вопросы. Я пытаюсь ответить. Мои ответы — дерьмо. Иногда я даже отвечаю вопросом на вопрос. А как ТЫ думаешь, какой процесс был бы наилучшим для сравнения данных? Господи. Прежнее отвращение возвращается, поглощая все мои органы, поскольку становится все более очевидным, что я не прочитал ее черновик полностью и что я монументальный мудак.

Я начинаю потеть. Буквально. Во-первых, я был околдован этой девушкой, но ничего не могу с этим поделать, потому что она студентка. Даже если она учится совсем на другом факультете. Не имеет значения. Это правило я установил для себя, и я его не нарушу. Я даже редко встречаюсь с девушками в пределах города, хотя ради встречи с ней я бы нарушил это правило и сжег его. Но без разницы, потому что я категорически отказываюсь от встречи с ней.

И клянусь, что она это понимает.

Выражение ее глаз становится холоднее с каждой минутой. Температура в комнате кажется адской, за исключением того места, где ее глаза встречаются с моими. Как будто она приковала свой пристальный взгляд к моему, и кристаллы льда раскалываются в моей душе.

Она резко останавливается.

На середине предложения. Просто останавливается.

Она наклоняет голову. Выражение ее лица становится пустым. В нем нет ни веселья, ни смятения, ни раздражения. Просто жуткая пустота, которая затягивает меня внутрь.

Бриа резко вздыхает. Ее голос сохраняет тот же насыщенный тембр, который я слышал последние двадцать минут, но отсутствие эмоций на лице выглядит жутко.

— Что думаете о моей идее сотрудничать с доктором Ли на тему измерения дыхательной и сердечно-сосудистой активности во время допросов? Считаете ли вы, что попытка дифференцировать эмоциональную реакцию на долговременные воспоминания от кратковременных в показаниях очевидцев была бы ценным элементом проекта?

Я моргаю. Долгое, медленное, моргание.

Подозреваю, что она, возможно, заманивает меня в ловушку. Я был бы готов поспорить на деньги, что доктор Ли нигде не упоминается в ее диссертации. Это было бы доказательством, в котором она нуждается, что я не читал ее черновик. Что бы она с этим сделала, я понятия не имею. Она мало что могла сделать, кроме как заставить меня почувствовать себя еще большим идиотом. Конечно, это будет справедливо. Это я виноват, а не она.

Я вздыхаю. Пора покончить с этим. В любом случае, у меня никогда не будет шанса с этой девушкой. Просто сорви пластырь.

— Послушайте, мисс Брукс…

— Бриа.

— Бриа. Это отличная работа, — ее глаза прищуриваются. — И я вижу необходимость совершенствования не только методов допроса, но и получения данных от очевидцев по различным профилям преступлений. Но…

— Откуда вам знать, отличная ли это работа, доктор Каплан? Вы ее даже не читали.

Черт возьми. Она попала. Прямо в яремную вену.

Каждый мускул в моем теле затвердел, превратившись в пластины брони. Сейчас нет места для болтовни.

— Ты права.

— Почему?

— Я ухожу в творческий отпуск. Он был утвержден совсем недавно. Никто официально еще не заявлял.

— Простите меня, доктор Каплан, но это не причина, — мы смотрим друг на друга слишком долго, пока она ждет, что я поясню. Но я не могу. — Вы все равно могли бы оказывать консультативную поддержку, если бы захотели. Вы согласились с тем, что необходимо провести работу по количественному анализу ответов очевидцев, и все же не потрудились прочитать дальше краткого изложения моей темы, предполагая, что этого хватит. Это приводит меня к выводу, что чего-то в моем тексте было недостаточно. Может, методологии?