— Нет, Бриа. Ничего подобного.

Челюсть Брии напрягается. Ее глаза становятся такими темными и зловещими, что в их глубине виднеется ад.

— Ничего подобного, — повторяет она.

Как мне сказать ей что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на правду? Я ничего не могу сказать. Мне нужно сосредоточить все свое внимание на «Легио-Агни». Мне нужно не спускать глаз с Кэрона Бергера. Потребовалось почти два года работы, чтобы подобраться к нему так близко. Построение схемы, составление профиля преступника, часы, проведенные в погоне за призраком… Никакое количество исследований свидетельских показаний и методов допроса не приблизит меня к разрушению империи Кэрона.

— Мне жаль, Бриа.

Она поднимается, как смертоносный зверь в джунглях.

— Не сто́ит.

Я ожидаю, что она скажет что-нибудь еще. Может быть, что-то колкое, и я это заслужил, честно говоря. Но она этого не делает. Она просто устремляет на меня свой пустой взгляд, перекидывая ремешок своей сумки через руку, вешая ее на плечо. Я бы хотел списать смелость ее реакции на то, что она имеет на это право. В конце концов, есть много студентов, которые думают, что заслуживают большего. Но дело не в этом. Она верит в свою работу. Возможно, это отличная работа, заслуживающая большего внимания, чем те банальности, которыми я ее одарил. И она знает, что я подвел ее, не уделив ее теме должного внимания, независимо от того, был я готов курировать ее в дальнейшем или нет.

Это к лучшему.

Бриа Брукс отступает на шаг от стола. Ее глаза не отрываются от моих еще один шаг, а затем она поворачивается ко мне спиной и выходит из кабинета, не сказав больше ни слова. Дыхание, застрявшее в моих легких, просачивается сквозь сжатые губы. Такое ощущение, что тигр только что вышел из комнаты, унося с собой по коридору всю свою смертоносную энергию.

Хорошо. Ты действительно облажался, Каплан.

Это к лучшему.

…Я так думаю.