Глава 5

ИЛАЙ

От Кэтрин Флетчер ничего не скроешь.

Кажется, она хочет спросить, что меня беспокоит, все время, пока мы не останавливаемся у моего дома. Мы выпускаем Дьюка, Флетч играет с ним, пока я переодеваюсь. Ее потребность засыпать меня вопросами ощутима, ее энергия пронизывает мой дом, как аромат готовящегося блюда. Но у нее хватает такта оставить все в покое, по крайней мере, до тех пор, пока мы не поедем на такси в ресторан «Монарх» и у меня в руке не будет выпивки.

— Так ты собираешься рассказать мне о своем дерьмовом дне, Кэп? Или просто будешь продолжать бросать убийственные взгляды на еду весь вечер? — спрашивает Флетч, обмакивая кусочек разорванного хлеба в соус из артишоков.

Я стону, провожу рукой по лицу, почесывая щетину. Встреча с Брией грызла меня изнутри, как пойманная крыса, и мне не терпится выпустить ее наружу.

— Я сделал кое-что глупое.

Флетч фыркает от смеха.

— Я в шоке. Самый умный человек, которого я знаю, совершил глупость. Я полагаю, речь идет о девушке?

— Да…

— Ты встретил кого-то?

— Вроде того.

— А потом все испортил.

— Определенно.

Флетч вздыхает, ее брови приподнимаются, она сосредотачивается на том, чтобы оторвать от буханки еще одну полоску теста.

— Ты всегда называл меня самой эпичной обломщицей на планете, но на самом деле это ты. Ты блокируешь свой собственный член. Любая девушка, у которой есть хоть малейший намек на отношения, и пуф, ты тупо отталкиваешь ее, чтобы засунуть свой член либо в девку на одну ночь, либо в психопатку, — Флетч торжественно качает головой и тянется через стол, чтобы похлопать меня по руке. — Боюсь, у меня ужасные новости, Кэп. У тебя «Расстройство члена, направленное на самосаботаж».

— Господи Иисусе. Ты сегодня будешь выпендриваться, да?

— Нет. Побить — это единственный приемлемый метод лечения с учетом тяжести твоего расстройства. Блейк меня поддержит. Она видела несколько случаев в больнице. Но не таких плохих, как у тебя. Может быть, она сможет использовать тебя в качестве примера для изучения.

С моих губ срывается легкий смешок, но это никак не помогает развеять чувство вины, смущения и тревоги, которые скручиваются в тугой узел в центре моей груди. Я делаю большой глоток пива и отрываю полоску теста на хлебе, макая в соус, хотя не очень голоден.

— Возможно, я заслуживаю нескольких пощечин. Это был многогранный провал.

— Как так?

— Я пошел в «Дежавю», чтобы поработать, прежде чем отправиться в свой офис на встречу с будущей подопечной. Я прочитал краткое изложение ее диссертации, и мне показалось, что это будет солидная работа, но откладывал чтение из-за отпуска. Наверное, отчасти я не хотел слишком увлекаться, понимаешь?

Флетчер пожимает плечами. Кажется, что она не считает это достаточно хорошим объяснением, но она не окликает меня.

— Ладно. Итак, ты прочитал?

— Нет, — Флетчер вздыхает и открывает рот, чтобы что-то сказать, но я продолжаю. — Я собирался, но потом вошла она…

— Черт возьми, Каплан. Сколько тебе, двенадцать?

— …и что-то в ней было такое очаровательное. Я не мог сосредоточиться. Я был… крайне непродуктивен.

— Я в шоке.

— Когда я решил поговорить с ней, она исчезла.

— Она волшебница?

Я стону и провожу рукой по волосам.

— Ну, потом она появилась в неожиданном месте. В моем кабинете.

Флетч хохочет, откидывая голову назад от восторга.

— С ней была встреча? Ты ее диссертацию не прочитал?

— Да… — я замолкаю, глядя в соус, как будто могу угадать какое-то заклинание по увядшим листьям теплого шпината, чтобы облегчить это ужасное чувство. — Все прошло не очень хорошо. Она вызвала меня на дуэль.

— Как и следовало ожидать. Я уже люблю ее. Ты пригласил ее на свидание?

— Ты слышала слова, которые только что слетели с моих губ, Флетчер? Та часть, где я сказал, что все прошло не очень хорошо, не была преувеличением, — говорю я, затем пытаюсь заглушить растущее чувство вины, допивая остатки своего пива. Не помогает. — Кроме того, она студентка.

— Но не твоя, — говорит Флетчер, и в ее голосе слышится веселье. Ей нравится вступать со мной в спор о женщинах. Она как настырная сестра, которой у меня никогда не было, и она чует мое смятение, как ищейка.

— Я не собираюсь встречаться со этой студенткой. Да ни с какой. Мне все равно, в каком корпусе они учатся. А она в нашем.

— Тебя не будет здесь через несколько месяцев.

— Это не значит, что я уезжаю навсегда, Флетч. Я вернусь до того, как она закончит свой проект.

Флетчер качает головой и откидывается на спинку стула, отодвигая недоеденный соус с артишоками на край стола, в то время как наша официантка вихрем проносится мимо, ставя перед нами еще две пинты индийскогл пейл-эля, прежде чем удалиться с тарелкой. Я подношу стакан к губам и удваиваю свои усилия с выпивкой. Узел в моей груди в конце концов рассасывается… наверное?

— Если ты беспокоишься о неприятном расставании, в результате которого репутация «Извращенца Каплана» распространится по кампусу, не стоит.

Пиво застревает у меня в горле и попадает обратно в нос. Я кашляю в салфетку, а Флетчер хихикает.

— Что за хрень?

— Что? Должна быть какая-то причина, по которой ты почти никогда не встречаешься с женщинами из нашего кампуса, и даже из нашего города, — говорит Флетчер, пожимая плечами. Ее глаза искрятся от восторга, пока я продолжаю кашлять и отплевываться. — К тому же я видела твою кровать на прошлой неделе, когда ты попросил вывести Дьюка на прогулку.

— Флетчер.

— Нет ничего плохого в том, что ты любишь «поострее», Кэп.

— Господи Иисусе, это происходит не со мной, — стону я, роняя голову на руки, мои щеки горят. Когда я выпрямляюсь, то дико жестикулирую между нами. — Серьезно? Прямо здесь будем об этом разговаривать? Именно поэтому я следую своим правилам.

— Ты так переживаешь из-за самых дурацких вещей, но не переживаешь из-за другого дерьма. Кстати, как там уличные гонки? Приобрел какие-нибудь новые байки за последнее время? Если да, то предупрежу Блейк о неизбежном, когда кто-нибудь соскребет тебя с тротуара и принесет в больницу, чтобы она собрала тебя обратно.

— Ради всего святого, не начинай про байки. И что касается Брии, то это не только для моей защиты. Для нее тоже, — вот тут-то все последствия моей ошибки и недальновидности по-настоящему бьют меня под дых. — После того, как она ушла, я прочитал ее диссертацию полностью. Это хорошо, Флетчер. Это чертовски потрясно. Если она пойдет к другому профессору на своем факультете, скажет, что другой куратор от нее отказался, ее работу не вытянут, а погубят, и ты это знаешь.

Флетчер постукивает пальцем по краю своего бокала, ее взгляд блуждает по ресторану, пока она думает. Она знает, что это правда. Восприятие может пустить под откос академическую карьеру так же быстро, как плохие данные или некачественная работа.

— А теперь мы подходим к тому моменту, когда я прошу об одолжении, — говорю я. Взгляд Флетчер устремляется на меня. Ее голова наклоняется, когда она пронзает меня взглядом.

— Держу пари, мне это понравится, — отвечает она с тяжелым сарказмом.

— Прочти этот проект. Подумай о том, чтобы взять ее к себе.

Флетчер издает мрачный смешок, в котором слышится горечь, прежде чем сделать глоток своего пива.

— Думаешь, что почувствуешь себя меньшим говнюком, заставив меня взять ее?

— Нет. Это чисто с академической точки зрения. Я знаю, что с моей стороны было непрофессионально не ознакомиться с ее работой внимательно, как следовало бы. Но прочитав… я не шутил, когда сказал, что это хорошо. Это нечто исключительное. И мне ненавистна мысль о том, что вместо этого она обратится к кому-то вроде доктора Уэллса. Если она будет с тобой, она получит необходимую поддержку.

Флетч одаривает меня долгим безразличным взглядом, ее ногти мерно постукивают по стеклу. Она раздраженно вздыхает.

— Отлично. Пришли мне. Если понравится, то я возьму ее. Но ты будешь у меня в долгу. Типа, по-настоящему. Ощутимый долг, а не фальшивый, бессмысленный долг.

Мои глаза сужаются, а в ее, кажется, сверкают коварные планы. Сервер будто отключается от нашей сети, и мы начинаем относиться друг к другу с подозрением и злым умыслом.

— Что именно я тебе должен? Органы?

— Пфф, нет. Твои слишком пропитаны алкоголем. Что-нибудь разумное по моему выбору.

Я фыркаю от смеха, махая вилкой в направлении Флетчер, прежде чем приступить к своему стейку.

— Ты? Разумное?

— Совершенно верно, друг мой. И когда я приду за данью, ты заплатишь. Если ее работа так хороша, как ты говоришь.

— Так и есть, — говорю я с оттенком смирения, окрашивающим вкус мяса на моем языке. — Даже лучше.

Мы с Флетчер переходим к другим темам, но я все еще чувствую, как крючки этого дня вонзаются мне под кожу. Я не просто позволил своему стремлению отдохнуть от академических занятий. Я вел себя как непрофессионал, оставив нетерпеливого и способного студента без времени, сосредоточенности и внимания, которых он заслуживал. Флетч права. Я занимаюсь самосаботажем и не могу избавиться от чувства, что в процессе причиню глубокую боль. И не себе.

Когда с едой покончено и мы оба достаточно навеселе, разъезжаемся по домам, Флетч — к жене, которая такая же блестящая и прямолинейная, как и она, а я — к собаке и темным комнатам. Раньше меня это никогда не беспокоило. Дьюк — отличная компания, и когда мне нужен кто-то еще, я нахожу. Желательно издалека. Определенно не жительниц кампуса. Даже если эти девушки похожи на северное сияние или драгоценные камни. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, особенно после короткой встречи в кафе или ужасной проваленной встречи.

Наливаю себе стакан бурбона и сажусь в своем кабинете, включаю ноутбук. Я отправляю проект Брии Брукс Флетчер, а затем трачу некоторое время на поиск мисс Брукс в Интернете. Студентка получает в Беркшире степень бакалавра. Участвовала в нескольких научных работах во время получения степени магистра в Нью-Йорке. Никаких аккаунтов в социальных сетях. Только зернистая фотография с конференции, где она рассказывала презентацию, ее взгляд прикован к чему-то слева от нее, выражение лица стоическое. Ничто не говорит мне о том, кто такая Бриа Брукс кроме того, что она преданная ученица.