«Инвестиции», — замечаю я, просматривая его данные. «Здоровье ягненка».

— Мистер Маккой занимался инвестициями в «Здоровье ягненка» чуть более пяти лет. Он не появился на работе несколько дней назад. Его босс предупредил местные власти, и они провели проверку в его доме, но все было в порядке. Его машина все еще стояла на подъездной дорожке.

— Телефон? Кредитные карточки?

— Его телефон появился вчера. За стойкой в баре «Консульство». Когда мы поспрашивали, один из барменов вспомнил, что видел его с блондинкой, но они не смогли дать описание или даже сказать, во сколько он ушел, и с кем. Когда мы просмотрели камеры слежения и местное видеонаблюдение, там ничего не было. Как будто он просто исчез.

Я продолжаю просматривать данные о Тристане. Кое-что интересное выскакивает на третьей странице.

— Он обманывал «Здоровье ягненка»?

— Похоже на то, — говорит агент Эспиноза. — За последние шесть месяцев он начал переводить деньги на секретный оффшорный счет. Мы полагаем, что Кэрон узнал о краже. И что исчезновение Тристана может быть связано с другим пропавшим человеком. Николас Хатчинсон, — говорит она, двигая ко мне следующую папку. — Он был креативным директором рекламного агентства под названием «Бауэри», базирующегося в Нью-Йорке.

— Дайте угадаю, он был связан со «Здоровьем ягненка»?

— Да, но не за год до его исчезновения. Два года назад одна из его кампаний в социальных сетях вызвала некоторый фурор.

— Я помню, — рассеянно говорю я, перелистывая страницы досье Николаса. — Заявка на лечение рака.

— Верно. Когда мы навели справки в «Бауэри», сотрудники твердили, что в рекламе каким-то образом были размещены неправильные файлы, и что в настоящих файлах не содержалось никаких заявлений об эффективности добавок «Здоровье ягненка». Но Ягнята, несмотря ни на что, уволили «Бауэри» и перешли в конкурирующее агентство в Бостоне, — Эспиноза указывает на абзац в середине страницы, который я только что начал просматривать. — Обстоятельства исчезновений очень похожи. В доме Хатчинсона нет следов взлома. Покинул свой офис в среду вечером и просто… перестал существовать. Наши профайлеры думают, что Кэрон находит у себя мусор и выносит его. Может быть, мы неправильно его поняли. Возможно, он более опасен, чем мы думали.

Я смотрю на бумаги у себя в руках. Ничто из того, что мы выяснили о Кэроне Бергере, его мотивах или характере его преступной деятельности и его культе, не имеет отношения к убийству. Кэрон Бергер считает, что его роль заключается в спасении людей. Спасает их от болезней с помощью своих снадобий из змеиного масла и настоянных на кристаллах растительных средств для продажи на массовом рынке, одновременно финансируя свое экстравагантное, но скрытное, богоподобное существование. Он предлагает средство от одиночества со своими группами поддержки. И самое главное, он верит, что спасает особый тип женщин, предлагая убежище тем, кто больше всего хочет найти свое место в мире.

Чего они, конечно, не знают, так это того, что в процессе он забирает у них все, изолируя их от общества и наживаясь на их рабстве и преданности.

Но одна вещь, которая никогда не вяжется с Кэроном Бергером, — это убийство. По его мнению, он пастух, а не волк.

— Мы хотим ускорить проект настолько, насколько это возможно, как только проведем допросы в следующем месяце, — говорит агент Эспиноза.

Мои щеки вспыхивают, когда лицо Брии всплывает на поверхность моих мыслей. Я делаю глубокий вдох.

— Насчет этого… у меня есть докторантка, которая специализируется на восстановлении памяти, и она создает базу данных физиологических реакций свидетелей во время допросов. Я хотел бы получить разрешение взять ее с собой.

Эспиноза смотрит на меня, но выражение ее лица остается непроницаемым.

— Я обращусь с просьбой к Роберту и дам вам знать. Ей нужно будет подписать соглашение о неразглашении и пройти проверку биографических данных.

— Да, конечно. Спасибо.

— Я знаю, мне не нужно этого говорить, доктор Каплан, но сейчас на кону жизни людей. Я не против привлечения дополнительных экспертов для оказания помощи, но мы должны быть уверены, что можем им доверять. Синтия Нордстром подвергает опасности свою жизнь, чтобы помочь нам, и это также может подвергнуть риску вашу ученицу.

Чувство страха перехватывает мне горло. Это решение Брии, хочет ли она такой жизни. Не твое.

— Я понимаю.