— Вы делали какие-нибудь фотографии во время своего пребывания там? Может, с Кэроном? — спрашиваю я, зная, что это рискованный вопрос.

Тереза решительно качает головой.

— Нет. Нам не разрешили брать с собой ни телефоны, ни фотоаппараты. Как только оказываешься на территории комплекса, вообще не было доступа к технологиям без одобрения и надзора.

— Под чьим надзором?

— Кого-нибудь с самых верхних уровней. Кэрон. Синтия. Одна из девушек первого класса. Их было несколько, — пристальный взгляд Терезы устремляется на агента Лэнгилла. — Я не хочу, чтобы у девочек были неприятности, — говорит она.

— Все в порядке, не нужно вдаваться в подробности, — отвечаю я, успокаивая ее слабой улыбкой. — Я хочу узнать побольше о Кэроне. Часто ли у вас была возможность с ним поговорить? Он рассказывал вам что-нибудь о себе?

— Не так уж много, — говорит Тереза, проводя ногтем большого пальца по прожилкам темных линий на деревянном столе. — Он бывал там нечасто. Однажды он пробыл там неделю, а на следующий день его уже не было. Но в первую ночь я…

Я жду, молчаливо и неподвижно. Слева от меня маячит Бриа, хотя в ее движениях ничего не изменилось. Когда мы готовились к интервью, это было ее предложение. Ждать, пока человек заполнят тишину. И после долгой паузы Тереза делает это.

— В первую ночь, когда я переспала с Кэроном, он немного рассказал о своем прошлом. Он сказал, что его очень религиозно воспитывали, и видел, какой вред это наносит другим. Он сказал, что его семья не хотела его видеть. Они бросили его. Была ночь, когда он чуть не умер. Он сказал, что именно в тот день он решил сделать все, чтобы изменить свою жизнь и построить безопасное место для таких людей, как он. Особенно для женщин. Он хотел защитить девушек, которые пострадали или подверглись жестокому обращению. Брошенных. Он хотел создать для нас безопасное сообщество. Так оно и было. Это было прекрасное, безопасное место. Но теперь нет.

— Что вы имеете в виду?

— Я заболела, — говорит Тереза. — У меня волчанка. У меня была длительная ремиссия, пока я не пришла в «Лану». Я думала, что избавилась от болезни навсегда. Примерно через шесть месяцев пребывания в лагере у меня случилась сильная вспышка. Мне нужны были лекарства. Кортикостероиды. Но им это не понравилось. Остальные…они думали, что я смогу справиться с помощью методов детоксикации от «Ягненка». Это не сработало.

— Что произошло потом?

— Одна из девушек отвезла меня в больницу. Завтра у вас с ней собеседование.

— Ты пыталсь вернуться в «Лану», как только выздоровела?

Тереза качает головой, еще одна слезинка падает с линии ее ресниц и скатывается по щеке.

— Нет. Мы знали, что они не позволят нам вернуться. Как только окажешься за пределами, не входа назад. Но Сиенна сказала, что там все равно опасно, что мы вовремя уехали.

— Почему?

— Кто-то идет за Кэроном, и кто бы это ни был, им все равно, кто встанет на пути.