— Я отдаю столько же, сколько получаю, — говорю я, как раз в тот момент, когда в дверях появляются Тристан, Харпер, Крид и Илеана. Интересно, станет ли она следующим женским Идолом, заняв место Джины Уитли? На данный момент мне действительно всё равно. Я бросаю ножницы в бассейн, лезу в лифчик и беру ключи Эндрю. — Ребята, вы готовы ехать?

Миранда издаёт тихий пищащий звук и кивает, хватая Джесси за руку и таща её к «Ламбо». Эндрю следует за мной, а Зак останавливается рядом со мной, наблюдая, как я рассматриваю Идолов и их разинутые рты. Даже у Тристана широко раскрыты глаза, на лице написано потрясение. На самом деле Крид кажется самым спокойным. Он поворачивается и смотрит на меня, совсем как его сестра, как будто никогда раньше меня не видел.

— Ты хоть представляешь, что ты только что натворила? — спрашивает он, и в его голосе звучит такая же скука, как и всегда. Я встречаюсь с его голубыми глазами и игнорирую лёгкую дрожь, которая проходит через меня. Я списываю это на адреналин. Прямо сейчас я практически пропитан им. — Мы сообщим об этом, и с тобой покончено. Раз и навсегда.

— Хорошо, — говорю я, вытаскивая свой дневник и взламывая замок. Когда вечеринка проходит снаружи, и музыка смолкает, я записываю кое-что внутри, прежде чем снова посмотреть вверх. — Расскажите администрации, как я каким-то образом в одиночку заполучила эти три машины, которых у вас быть не должно, в бассейне дома, в котором мы не должны быть, в окружении алкоголя, который мы не должны пить, и посмотрите, сработает ли это. Может быть, меня исключат, а может быть, и нет. Насколько приятной была бы для вас эта победа?

Несколько студентов поднимают свои телефоны и начинают записывать, поэтому я замолкаю. Я больше ничего не скажу. Мне это и не нужно: лицо Крида говорит мне всё, что мне нужно знать. Его плечи напрягаются, челюсть сжимается, а глаза под тяжёлыми веками сужаются до щёлочек.

Не дожидаясь больше ни секунды, я поворачиваюсь и направляюсь обратно к машине Эндрю, Зак следует за мной по пятам. Прямо перед тем, как забраться внутрь, я смотрю на него, стоящего так близко, что чувствую жар его тела. От него пахнет цитрусовыми и мускусом, и моё сердце замирает на несколько ударов. Я смотрю в его тёмные глаза.

— Спасибо, но… это ничего не меняет. — Он засовывает руки в карманы и пожимает плечами.

— Я знаю. Всё в порядке. — Он кивает, я киваю.

А потом я сажусь в «Ламборгини» и уезжаю.

Когда я возвращаюсь в академию, я переодеваюсь, смываю косметику с лица и лак для волос, а затем сообщаю о том, что Голубая кровь напилась.

О, и их алкотестеры… их изначальный показатель не совсем равен нулю.