Глава 8

Соло

Прошли годы с тех пор, как я в последний раз видел «Небесных ангелов», летящих над головой в идеальном строю, их маневры были настолько плотными, что казалось, между ними не поместится и пенни. Они были даже ближе, чем казались. Я слышал, что в какой-то момент они были примерно в восемнадцати дюймах друг от друга, что поразило меня, учитывая, что смысл боя состоял в том, чтобы убраться подальше от других самолетов. Или, знаете ли, взорвать их к чертовой матери с неба.

Шесть реактивных самолетов внезапно разделились, два ушли влево, три — вправо, в то время как номер один взмыл прямо вверх и начал серию одиночных маневров, которые, я не был уверен, были срежиссированы. Был ли у всех них шанс показать все, что они хотели, когда они были в центре внимания? Или даже их отдельные моменты были заранее спланированы кем-то другим? Последнее меня не сильно взволновало, но если каждый пилот должен сам придумывать свое дерьмо? Задиры. Я сделал мысленную пометку спросить их позже.

Остальные реактивные самолеты с ревом неслись навстречу друг другу, и с нашей точки зрения они выглядели так, словно направлялись к столкновению.

— О, черт, я не могу смотреть, — сказал Гуччи, и я поймал себя на том, что задерживаю дыхание, когда самолеты пролетали друг мимо друга в такой близости, что я не мог видеть небо между ними.

Пантера присвистнул с того места, где он сидел на земле рядом со мной, подтянув свои длинные ноги и положив на них руки. Его глаза были широко раскрыты от интереса, и я обнаружил, что мои губы изогнулись, когда я наблюдал за ним. В тот момент он выглядел таким невинным, как загипнотизированный ребенок, впервые увидевший самолеты.

— Ты пялишься, — сказал он, не отрывая глаз от неба.

— Что я могу поделать, если нахожу тебя более интересным?

Он покачал головой, а затем посмотрел на меня.

— Будь серьезен.

— Я говорю серьезно.

Пантера прищурил глаза, как будто он разоблачал мой блеф, но громкий рокот приближающихся самолетов заставил его снова посмотреть вверх. Ангелы пикировали с неба, разлетаясь в разные стороны, оставляя за собой инверсионный след. Это выглядело действительно впечатляюще, и улыбка, озарившая лицо Пантеры, сказала мне, что он тоже так думал.

— Тебе это нравится, — сказал я.

— А кому не нравится?

— Чтобы посмотреть, может быть. Но некоторые из нас плохо ладят с другими.

Пантера засмеялся, опустив руки за спину и вытянув ноги.

— Да, я не уверен, что смогу увидеть, как ты это делаешь. У тебя было бы больше шансов сыграть в «бэмпер джетс», если бы ты подошел к кому-нибудь слишком близко.

— Вот это звучит забавно. — Я склонил голову набок, размышляя. — Может быть, если бы я был номером один, и они должны были следовать моим правилам.

— Не думаю, что это так работает.

— Тогда да. «Бэмпер джетс», или я ухожу.

Пантера ухмыльнулся.

— А как насчет тебя? Хорошо ли ты играешь с другими? — сказал я, двигая своей рукой так, чтобы она оказался рядом с его.

— Это ты мне скажи.

Черт. Ответом на это было, черт возьми, да, он играл хорошо. В моей постели, в его, в душе…

— Я бы сказал тебе, что хочу, чтобы ты играл только со мной.

Глаза Пантеры загорелись, и он открыл рот, чтобы ответить, но Гуччи был прямо там, портя нам весь кайф.

— Серьезно, вы двое, идите снимите комнату или заткнитесь к чертовой матери. У меня из ушей течет кровь.

Я наклонился над Пантерой, чтобы посмотреть на мудака сверху вниз.

— Оу, ты ревнуешь? Я знаю, что ты всегда был неравнодушен ко мне.

Гуччи показал мне средний палец, а затем посмотрел на Пантеру.

— Ты связался с ним только для того, чтобы заткнуть ему рот, когда захочешь, верно? Я имею в виду, что с ним действительно есть только один способ…

Я не был уверен, как Пантера отреагирует на такое прямое заявление, но когда он повернулся ко мне лицом и усмехнулся, я подумал, что это свидетельствует о том, насколько он расслаблен. Его взгляд упал на мой рот, и он ухмыльнулся.

— Это определенно одна из причин.

Гуччи застонал и закатил глаза, прежде чем снова посмотреть на небо, но Пантера, этот дразнящий ублюдок, не сводил с меня глаз.

— А ты не собираешься спросить меня, каковы другие причины?

Судя по огоньку в его серьезных голубых глазах, я не был уверена, что смогу выдержать, услышав их на публике. Нет, если бы они были хотя бы вполовину так хороши, как первая. Как будто он почувствовал мое колебание, злая усмешка изогнула губы Пантеры.

— Испугался?

Черт возьми, нет. Я просто боялся, что сделаю что-то, чего не должен, например, прыгну на него прямо там, на глазах у всех.

— Я выгляжу испуганным?

— Честно? Вроде того.

— Пошел ты.

Пантера засмеялся и наклонился, положив руку на сиденье позади моей задницы, его пальцы задели заднюю часть моих штанов. Затем его рот оказался у моего уха, и как раз в тот момент, когда самолеты пролетели мимо, он сказал хриплым тоном, от которого у меня защекотало в яйцах:

— Другая причина в том, что я бы сделал практически все за возможность засунуть свой член в тебя.

Слава богу, рев двигателей разорвал небо, потому что ни за что на свете я не смог бы сдержать свой стон. Пантера поднял голову и встретился с моими глазами, и я сглотнул.

— Это работает в обоих направлениях, ты же знаешь.

— О, поверь мне, я знаю. — Пантера вернулся в исходное положение и подмигнул мне. Затем он посмотрел на небо. — Это другая причина.

И, черт возьми, с меня хватит. Я был чертовски сыт по горло, когда дело касалось других парней.

Я знал это, он знал это, и, судя по идиотам вокруг нас, которые сейчас смотрят в нашу сторону… они тоже это знали.