ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ТАЙЛЕР

Мы медленно продвигаемся по туннелям, хотя уже проходили через них раньше. Мы знаем, что здесь что-то скрывается, и нам также нужно проверить каждую трещину и вход, чтобы не пропустить Пейтон или какие-либо другие признаки жизни. У нас уходит несколько часов, чтобы добраться до полностью затопленной пещеры, и, оказавшись там, мы разделяемся, обыскивая некоторые туннели.

В этот момент включается микрофон, и мое сердце подскакивает.

— Давайте к пещере, которую мы исключили как продвинутую базу! Сейчас же! — кричит Фин.

Я мчусь туда, плывя так быстро, как только могу, и опережаю Риггса, который находится прямо за мной. Сорвав маску, я поднимаюсь и вылезаю из воды, но мое сердце замирает, когда я вижу Калена. Меня тут же охватывает чувство вины. Я счастлив, что мы нашли его, но это также означает, что он не нашел Пейтон, и теперь она там совсем одна… если вообще одна.

— Вы не выглядите слишком счастливыми, ублюдки, — рычит Кален, заставляя нас всех смеяться. — Я знаю, что я не такой красивый, но, черт возьми.

Фин приседает рядом с ним, а я подхожу и смотрю, как он перевязывает рану на плече Калена.

— Ты в порядке, брат? — спрашиваю я.

Он кивает, оглядываясь на меня, его лицо опускается.

— Пейтон?

Я качаю головой, и его глаза на мгновение закрываются. Я знаю, что он винит себя, поэтому я приседаю, а Фин отходит. Схватив его за неповрежденное плечо, я заставляю его посмотреть на меня.

— Никто не может остановить Пейтон от того, что она хочет сделать. Мы все поступили бы так же на ее месте. Верь в нее. Она найдет нас, и мы не перестанем искать. Не сдавайся, не сейчас.

Он вздыхает.

— Ты прав… но, черт возьми, прости меня, Тай.

Я наклоняюсь ближе и прижимаюсь лбом к его лбу, как мы делали в детстве, до того, как он записался в армию и уехал, когда у нас не было никаких забот.

— Не извиняйся, ты сделал все что мог, и это намного больше, чем то, что мы смогли бы сделать. Я просто рад, что ты в порядке.

— Кто бы мог подумать, что мы станем такими? — он горько усмехается. — Оба влюблены в одну и ту же женщину. Увидели бы нас сейчас мама с папой.

Я смеюсь.

— Старый ублюдок возненавидел бы ее, а мама непременно придерживалась бы его слов, ты же знаешь.

Он усмехается в ответ. Наши родители не присутствуют в нашей жизни, и это наш собственный выбор. Кален пошел в армию, лишь бы спастись от них, а я нашел работу, которая унесла меня далеко в океан, чтобы нам никогда не пришлось возвращаться, и у меня была работа, которая ждала его, как только он вернется.

Они не наша семья, больше нет. Пейтон — да. Она наша семья, не только моя. Мне нужно перестать быть эгоистом и причинять боль своей семье. Мне нужно посмотреть в лицо холодной, жесткой правде, лежащей передо мной. Он страдает, ищет моего прощения и принятия, даже не осознавая этого. Могу ли я дать ему это? Кажется, нет лучшего времени для откровенности, чем сейчас.

— Я бы не хотел, чтобы было иначе. Я не могу представить себе лучшего человека, который защитит мою… — я втягиваю воздух, когда вспыхивает ревность, но я подавляю ее. — Нашу девочку.

Он сглатывает, и я читаю в его глазах вину… и надежду.

— Я люблю ее, Тай. Я пытался не любить, я так чертовски старался, но она единственный человек, который заставляет меня чувствовать себя живым, который заставляет меня чувствовать хоть что-то, кроме этой гребаной злости.

Я киваю.

— Знаю. Я был эгоистом и дураком, не замечая этого. Когда она ушла, я думал, что это конец, что нам не придется иметь с этим дело. Я даже не думал о том, что ты будешь чувствовать, но она вернулась, брат, она здесь.

— А если она снова уйдет? — спрашивает он, его голос огрубел.

— Мы не позволим ей, — я ухмыляюсь. — Я не знаю, что ждет нас в будущем, и сможем ли мы это сделать, — я делаю жест в сторону остальных и поднимаю голову, чтобы посмотреть на них. — Но если для того, чтобы удержать ее, потребуются все мы, то так тому и быть. Мы разберемся, мы всегда разбираемся.

— Ты, блять, наконец-то понял, что хочешь, чтобы она осталась, — Фин ухмыляется.

— О, я все еще злюсь на нее, — я смеюсь, и они смеются со мной.

— Вымести на ней злость в постели, спорим, ей это понравится, — поддразнивает Фин, шевеля бровями.

Кален фыркает.

— Заткнись нахрен, чувак.

Риггс краснеет, но смотрит на меня с любопытством.

— Ей нравится, когда над ней доминируют?

Простонав, я закрываю глаза.

— Братан, я не буду с тобой это обсуждать. Если я не убью тебя за любовь к моей девочке, это не значит, что я не ударю тебя за то, что ты говоришь о ней в таком ключе.

Он моргает и смотрит на Калена.

— Ей нравилось, когда ты приказывал ей. Мне нужно так делать, или я могу зайти дальше?

Кален, Фин и я обмениваемся взглядами и разражаемся смехом, отчаянным, диким смехом — либо так, либо рыдать. Я даже не хочу спрашивать, о чем он говорит. Кто, блять, знал? Четверо мужчин, влюбленных в одну и ту же женщину. Я не знаю, сработает ли это, — это чертовски странно, но… но это также кажется правильным. Она всегда была сердцем нашей семьи, и их отношения с ней всегда были чем-то большим, чем просто дружба, я просто не хотел этого замечать.

— Черт возьми, нам нужны основные правила, — бормочет Кален, снова обретя способность говорить.

— Так… мы действительно это делаем? — спрашивает Фин, наблюдая за нами. — Я не против. Черт, я даже могу позволить одному из вас, ублюдков, помочь мне с ней, — он шевелит бровями, и я хмурюсь. — Я не имею в виду скрещивание мечей, но это могло бы быть весело.

Он снова шевелит бровями, и я поднимаюсь на ноги и указываю на него пальцем.

— Беги, — рычу я.

Он смеется и делает шаг назад.

— Ну так что? Мы согласны разделить Пейтон?

Разделить ее… Черт.

Неужели это единственный способ сохранить моих братьев и мою девочку?

Если да… я действительно могу это сделать?

Похоже, у меня нет выбора.

— Если она этого хочет, — хмуро вставил Риггс.

— О, к черту. Все остальное я и так делю с вами, ублюдками, — ворчит Кален. — Но если хоть один из вас, извращенцев, хотя бы попытается прикоснуться к моему члену, я ухожу.

Они все смотрят на меня. Трудно согласиться, это так, но я знаю, что это единственный способ вернуть Пейтон. Она никогда не была только моей, она была нашей, и теперь это становится официальным.

— Мы разделяем ее, — я киваю в знак согласия, слова странно звучат на моем языке. — Если она захочет. Но сначала мы должны найти ее и выбраться из этих пещер.

— Интересно, есть ли название для такого рода отношений, — спрашивает Фин у Риггса.

— Ну, в древних и королевских династиях у королей были гаремы, которые представляли собой большие группы женщин, или наложниц.

— Я не буду гребаной наложницей, — рычит Кален.

— Значит, гарем? — Фин смеется. — Мне нравится, «Гарем Пейтон». Мы могли бы сделать футболки с забавными именами, например: «Капитан Член», «Первый Член», «Второй Член».

— Пожалуйста, прекрати, — ворчу я.

Мы слышим всплеск и оборачиваемся, настроение резко меняется, когда мы вспоминаем, где мы находимся.

— Ладно, Кален, ты можешь двигаться? — он поднимается на ноги и кивает. — Хорошо, нам нужно найти Пейтон. Пора вернуть нашу девочку.

— Так точно, Капитан Член, — отвечает Фин.

Я собираюсь убить их.