ГЛАВА 5

Примерно через час после рассвета следующего утра я шла по заросшим виноградом останкам одного из зданий, расположенных среди сосен, которые теснили поместье Колдра. Порыв холодного ветра прошелестел по истлевшим столбам, взъерошив белый мех волка, рыскавшего по разрушающейся стене строения.

Делано последовал за мной, когда я вышла из поместья, держась всего в нескольких футах позади меня и непрерывно осматривая руины, разрушенные либо временем, либо последней войной.

Тридцать дней.

Дрожь, охватившая меня, не имела ничего общего с прохладной температурой. Резкая боль в груди затрудняла дыхание и сочеталась с почти непреодолимой потребностью покинуть это призрачное место и отправиться в Карсодонию. Там был он. Так сказала мне подручная, и я не думала, что Мстительница лжет. Как я могу освободить его, если я здесь, в ловушке среди скелетов некогда великого города? В плену обязанностей короны, которую я не хотела?

Мои пальцы в перчатках пробежались по пуговицам шерстяного свитера до того места, где они заканчивались на талии. Я протянула руку между расклешенными половинками и закрыла прикрепленный к бедру мешочек, в котором лежала игрушечная лошадка.

Мои мысли успокоились.

Возле куста желтых полевых цветов, растущих вдоль фундамента, я присела на край, свесив ноги и разглядывая пейзаж. Заросли сорняков высотой по пояс отвоевали большую часть дороги, которая когда-то вела в эту часть города, оставив лишь проблески мощеных улиц под ней. Толстые корни укоренились среди разрушенных зданий, а тяжелые сучья размашистых сосен проникали сквозь разбитые окна в немногих уцелевших стенах. Веточки лаванды пробивались сквозь колеса брошенных карет, сладкий цветочный аромат преследовал ветер при каждом дуновении.

Я понятия не имела, сколько лет было герцогу Сильвану, но была уверена, что он прожил достаточно лет, чтобы привести в порядок эту часть Массена. Чтобы сделать что-то с землей, чтобы она больше не напоминала кладбище того, что когда-то было.

Избранные, которые придут к концу и переделают королевства.

При воспоминании о словах Вессы меня пробрала дрожь. Насколько я знала, ни Наил, ни Эмиль не смогли найти ее покои, но она была заперта, накормлена и в безопасности в комнате через две двери от Большого зала.

"Тебе не следует здесь находиться", - раздался сверху хрипловатый голос, заставив меня подпрыгнуть.

Делано был не единственным, кто последовал за ним. Ривер тоже поднялся в воздух, проследив за нами сквозь сосны. Он так тихо скользил над нами, что я даже забыла, что он там, наверху, кружит.

Голос не мог принадлежать никому, кроме него.

Откинув голову назад, я посмотрел вверх на десяток футов или около того, туда, где на плоской поверхности столба сидел дракен. По щекам поползло тепло.

Увидеть Ривера в его смертной форме было уже совершенно неожиданным событием. Но увидеть его полностью, абсолютно голым, сидящим на столбе, выводило странность ситуации на новый уровень.

Ривер был... блондином.

С его несколько ворчливым нравом я представляла себе его гораздо более темноволосым.

Я старалась не пялиться, но это было трудно. К счастью, все места, которые большинство сочло бы крайне неуместными, были скрыты от глаз, учитывая его позу. Тем не менее, было много обнаженной, мускулистой, песочного цвета плоти. Я прищурилась. На коже виднелся слабый, но отчетливый рисунок чешуи.

"Ты в своей смертной форме", - тупо сказала я.

Занавес из волос длиной до плеч скрывал большинство черт лица Ривера, за исключением угла его острой челюсти. "Как наблюдательно".

Мои брови поднялись, когда я почувствовала, как Делано прикоснулся к моим мыслям, его отпечаток был пружинистым и легким. Следуя этому уникальному ощущению, я открыла ему путь, и его реакция была незамедлительной. Он странный.

В данный момент я не могла возразить. Возможно, он считает нас странными.

Наверное, он хочет нас съесть, - ответил Делано, проскальзывая мимо одной из колонн.

Я чуть не рассмеялась, но тут Ривер сказал: "Ты полна беспокойства. Мы все это чувствуем. Даже те, кто направляется сюда".

Мое внимание снова переключилось на него. Мы. В смысле дракены. Вольвены могли чувствовать мои эмоции, когда они были чрезвычайно усилены из-за Первобытного нотама. "Дракены привязаны ко мне?" спросила я, поскольку Нектас не сказал, что они связаны. Только то, что они теперь мои.

"Ты - Лиесса. Ты вызвала нас. В тебе течет кровь Никтоса и Консорта. Ты..." Он запнулся. "Да, мы связаны с тобой. Я озадачен тем, что ты только сейчас поняла это".

Уголки моих губ опустились. "Я не то чтобы поняла это. Я не думала настолько... глубоко это", - неубедительно закончила я. "Могу ли я общаться с тобой, как с волками?"

"Нет, но, как ты знаешь", - сказал он, и я медленно моргнула, - "мы будем знать и отвечать на твою волю, как это всегда было с Перворожденными".

"Но я не Перворожденная".

"То, кем ты являешься, не мудрено", - ответил он, и теперь я действительно нахмурилась. "Ты не должна быть так далеко от поместья".

"Я не далеко". Я все еще чувствовала запах древесного дыма, смешивающийся с ароматом лаванды.

"Эти смертные боятся тебя, как ты уже знаешь", - продолжил он, и мой желудок скрутило. "Страх обычно приводит к неправильному выбору".

"Я не позволю никому подойти достаточно близко, чтобы причинить мне вред", - сказала я. "И Делано тоже".

"Чтобы причинить тебе вред, не обязательно находиться рядом с тобой", - заметил он. "Как тебе уже говорили, тебя трудно убить, но это не невозможно. Возможно, той женщине это не удалось, но другие могли бы нанести урон".

Мои пальцы перестали без устали возиться с пуговицами свитера, когда ветер отбросил пряди волос с лица Ривера. Наконец-то я впервые по-настоящему рассмотрела его.

В нем была какая-то странная асимметрия, как будто его черты были вырваны из случайных черт. Его глаза были широко расставлены и наклонены вниз у внутренних уголков, что придавало ему несколько озорной вид, который не соответствовал мрачности его яркого сапфирового взгляда. Полные губы в форме бантика не сочетались с сильной, точеной челюстью и светло-коричневыми бровями, изогнутыми в сардонической, почти дразнящей манере. Его скулы были высокими и острыми, что создавало тени под ними. Каким-то образом солянка из черт получилась. Он не был классически красив, но его внешность была настолько интересной, что бросалась в глаза. В его лице был намек на исхудалость, что заставило меня задуматься, не восстанавливается ли он физически после такого долгого сна.

Я отвлеклась от этих мыслей, покачав головой. "Что именно убивает бога?"

"Бог может убить другого", - сказал Ривер. "Сумеречный камень также может убить бога".

Этот же материал использовался для строительства многих храмов и дворца в Еваэмоне. Я никогда не думала о нем как об оружии, пока те скелеты-стражники, которых мы видели после входа в Илизеум, не стали использовать оружие из теневого камня.

Именно оно пробило кожу Тони в хаосе после того, как все пошло так ужасно неправильно.

" Сквозь сердце или голову", - уточнил он.

Я сразу же увидела стрелу, которую Мстительница направила в мою сторону, но Мстительница говорила так, словно не верила, что камень теней убьет меня. Полагаю, хорошо, что она явно ошибалась.

"Что произойдет, если смертного уколоть камнем теней?"

"Это убьет их", - сказал он, и воздух покинул мои легкие. "Но твоя подруга жива. Должна быть причина для этого".

Ривер определенно слушал, когда я говорила о Тони. "Что это может быть за причина?"

"Я не знаю", - ответил он, и я подавила прилив разочарования. "Но ты - первая женщина-потомок Перворожденного Жизни - самого могущественного существа из всех известных. Со временем ты станешь еще более могущественной, чем твой отец".

Как я могла стать более могущественной, чем мой отец, было непонятно. Я также не знала, почему женская часть имеет значение. Тем не менее, я застряла на этих двух словах.

Твой отец.

Айрес.

Эти два слова оставили во мне неуверенность. Я сглотнула и отвела взгляд. Облегчение, которое я испытала, когда узнала, что Малек не был моим отцом, было недолгим. Моим отцом был пещерный кот, которого я видела в детстве и еще раз в Дубовом Амблере, в замке Редрок. Но единственным отцом, которого я помнила, был Леопольд. И все же гнев гудел в моей крови, смешиваясь с ветром и согревая эти холодные, полые места, разбросанные повсюду. Я освобожу и его. "Как долго Айрес был в плену?"

"Он покинул Илизеум, пока мы спали, разбудив одного из дракенов, чтобы тот его сопровождал". Линия челюсти Ривера изогнулась, когда он уставился вперед. "Я не знаю, почему он ушел и когда именно. Я узнал об этом только восемнадцать лет назад, когда пробудился Перворожденный".

Мои брови сошлись, когда Делано опустился на стул рядом со мной. "Почему Никтос пробудился?"

Ривер повернул голову в мою сторону. Эти сверхъяркие глаза пугали даже на расстоянии между нами. "Я думаю, это произошло, когда ты родилась. Это чувствовалось".

Я этого не знала.

Он перевел взгляд на небо. "Тогда мы узнали, что Малек и Айрес исчезли. Как и... Джадис".

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорит о дочери Джадис - Нектасе.

Напряжение сковало мышцы на его плечах. "Я не знаю, почему Айрес забрал ее. Она была маленькой, когда мы уснули. А когда ее разбудили, она была бы еще не проверена. Это было бы небезопасно для нее".

Я почувствовала странное желание защищать человека, которого не знала. "Может быть, он не думал, что это будет опасно".

Ривер запыхтел, и я готова поклясться, что видела слабые струйки дыма, выходящие из его рта. "Я думаю... я думаю, он знал, что с его братом что-то случилось, и пошел его искать. Малек был потерян для нас задолго до того, как мы поняли", - сказал он, его слова были похожи на то, что сказал мне Нектас. "Но Малек был близнецом Айреса. В детстве они были так похожи, что их нельзя было отличить друг от друга. Когда они стали старше, их различия стали очевидны", - сказал он, его грубый, непривычный голос стал отдаленным. "Айрес был осторожен и предусмотрителен во всем, в то время как Малек был безрассуден и часто не задумывался о своих поступках до конца. Айрес был доволен в Илизеуме, но Малек стал беспокойным, посещая мир смертных, пока божества медленно строили Атлантию. Поскольку и он, и Айрес родились в этом царстве, он мог приходить, но это было не без ограничений. Чем дольше он оставался, тем больше ослабевала его сила. И все же он решил остаться, даже зная, что ему придется сделать, чтобы сохранить силу".