Глава 2

Элла

Маленький городок Броуэртон просыпается с восходом солнца. Лесовозы проезжают мимо меня по дороге, когда я еду к зданию суда. В закусочной Бонни уже подают их обычную еду, крошечная парковка, усыпанная гравием, переполнена. У меня в животе урчит, но я не могу ступить внутрь. Не тогда, когда владельцам поступил иск со стороны моего клиента. Так что, вместо этого я останавливаюсь у небольшой заправки ближе к городской площади и беру пачку пончиков в сахарной пудре и кофе.

— Опять суд? — спрашивает Карл с кривоватой улыбкой, с одной стороны у него бугор от порции нюхательного табака, который он засунул вместе со жвачкой.

Броуэртон совсем как Азалия — все в курсе дел соседей, а Карл знает больше всех остальных.

Я киваю и добавляю еще немного сахара в смолу, которую он называет кофе.

— Может быть, это в последний раз, пока, во всяком случае. Может быть, я смогу выиграть это дело и никогда больше не появлюсь у Вас на пороге, чтобы не портить настроение.

— Ну, это было бы чертовски обидно, мисс Кинг. Мне нравится, когда ко мне приходят новые люди. Таким образом, можно узнать что-то новое, — говорит он, почесывая свою седую щетину. — Как с тобой. Я понятия не имел, что кто-то может украсть рецепт. Это кажется безумием, но вот вы подаете в суд за это. Это дело продолжается уже несколько месяцев, так что, думаю, в этом что-то есть, а? Я читал об этом, — говорит он, указывая на старенький ноутбук за стойкой, весь в отпечатках и следах машинного масла на поцарапанном серебристом корпусе. — Интеллектуальная собственность, патенты, товарные знаки и всё такое. Я пошел и поискал рецепты гоголь-моголя в окружной библиотеке, потому что в этом вся суть, не так ли? Рецепт. Я помню, как умерла мама Тая и Рейфорда. Я зашел к ней домой, чтобы занести несколько виноградных «Фантазий», она их любила, понимаешь? А я ведь могу покупать их со скидкой за счет станции. В своё время между нами пробегали искры, хорошие были деньки, — улыбается он, от чего шишка на его щеке становится еще более заметной. — Но сейчас я никому об этом не рассказываю. Много воды утекло. В любом случае, я передал ей эти «Фантазии», а она плохо себя чувствовала и говорила о том, как больше всего на свете хотела бы, чтобы её сыновья помирились. Любили друг друга. А потом она попробовала немного моего табаку, и мы сели и поговорили о старых добрых временах, — кивает он. — Она бы не поняла этот бизнес, этот спор за торговые марки и патенты между её сыновьями. Нет. Но я знаю. Я читал и...

— Это интеллектуальная собственность, а не товарный знак или патент, но да, есть вопрос, который, я думаю, мой клиент имеет право поднять, — ответила я, почти попавшись в ловушку болтовни Карла. Он уже несколько раз доставал меня так раньше, но в последнее время мне неплохо удавалось ускользать. Он постоянно читает, знает около миллиона разных фактов, и у него есть история обо всех в этом городе. Вдобавок ко всему, он любит поговорить. Он похож на болтливого профессора с бензоколонки из Броуэртона.

— Рождество почти наступило, — говорит он, нажимая кнопки на старом кассовом аппарате, хотя рядом с ним есть сканер кредитных карт. — Я полагаю, что судья Хьюстон захочет вернуться к себе в Дестин, особенно теперь, когда прогноз погоды обещает снег.

— Здесь не бывает снега, — ответила я, отказываясь брать предложенный им кассовый чек. — Слишком далеко на юг.

Он откидывает голову назад, морщины на его шее напоминали линии на старой коже.

— Давай-ка прикинем. Давай прикинем сейчас. Я должен признать, что снега здесь не было совсем с 2007 года, по-моему, так. А потом это была просто пыль. Примерно, как на тех пончиках в сахарной пудре, которые ты так любишь.

— Верно. Я помню, как попыталась слепить снеговика и смогла сделать только снежное яйцо, — отвечаю я, беру маленькую сладкую булочку и поворачиваюсь к двери. — Итак, снега нет. Глобальное потепление и всё такое.

— На самом деле, если бы вы читали научную литературу, вы бы знали, что глобальное потепление на самом деле увеличивает количество осадков, даже в зимнее время. Значит, снега будет ещё больше. Ты можешь в это поверить? Наука, говорю я тебе. Они придумывают какие-то безумные вещи.

— Спасибо, Карл, — говорю я на прощание, толкаю дверь и выхожу на холодный воздух.

— Пока, мисс Кинг, — кричит он.

Черный седан подъезжает к моему белому внедорожнику, и я морщу нос, когда вижу, кто выходит из него. Он, без сомнения, один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо встречала. Я тайком вздыхала по нему уже несколько месяцев. Но я не могу позволить себе выдать свои чувства. Не хочу, чтобы об этом узнали. Не теперь, когда у меня на кону дело. Может быть, если я потороплюсь, он меня не увидит, и я смогу…

— Это из-за того, что ты не спала до поздней ночи, сегодня утром ты выглядишь такой бодрой — глаза сияют, хвост пистолетом?

Солнечные очки скрывают зеленые глаза Харта, когда он идет к стеклянным дверям.

Это не комплимент, так что я не буду его благодарить.

— Я так понимаю, вы не подаете возражение?

— Я первым делом сделаю одно устное заявление, мисс Кинг. Не волнуйся, — отвечает он. Его высокомерие меня раздражает. Он окончил юридическую школу всего три года назад, а уже ведет себя так, словно он какой-то крутой адвокат по судебным делам. Его уверенность определенно не возбуждает. Совсем нет. Мне хочется задушить его каждый раз, когда он растягивает слова «мисс Кинг» на меня через весь зал суда. То, как он это произносит, похоже на «мисс Каанг». Я тоже из Миссисипи, но у этих парней из дельты до смешного сексуальный акцент. И дело не только в акценте, он говорит так, будто знает меня. Нет, как будто он знает все мои секреты. И это, похоже, что-то темное… Господи, что я делаю? Покачав головой, я завожу машину и выезжаю с парковки, затем поворачиваю на дорогу к зданию суда.

Мне не нужно больше тратить время на размышления о адвокате противоположной стороны. Не имеет значения, как он говорит, как выглядит, как костюмы сидят на его фигуре, подчеркивая широкие плечи, или как сильно я хотела бы, чтобы та ночь четыре года назад сложилась по-другому. Я здесь, чтобы выиграть это дело. За это мне и платят. Как только это будет сделано, я, наконец, избавлюсь от Харта Блэквуда.