Вытирая лезвие, я киваю.

— Каждый из нас играет свою роль. Это то, что делает нас такими профессионалами – каждый из нас знает свое место и имеет свои сильные стороны.

— Ты мне расскажешь? — спрашивает Рокси.

— Я мог бы, но это не значит, что ты можешь кому-то об этом рассказывать. Но, Маленькая Птичка, знаешь ли ты, что все имеет свою цену? — мурлычу я.

Она сглатывает.

— Думала, азартные игры и ставки – это прерогатива Кензо?

Ах, Маленькая Птичка видит больше, чем они думают, я так и знал. Направляясь к ней, я прислоняюсь к шкафу и прижимаю ее там, обхватив руками по обе стороны от Маленькой Птички. Даже в этой пропитанной кровью комнате, с мужчиной, висящим на цепях позади меня, ее глаза расширяются. Маленькая Птичка хочет этого, хочет меня, хочет быть свободной, даже если она этого пока не осознает.

— Это так, но это не значит, что я не заключу с тобой сделку за информацию. В конце концов, я работаю, чтобы получать именно это, — шепчу я, желая попробовать ее на вкус больше, чем сделать следующий вдох.

Глаза Рокси скользят по мне, пока она обдумывает свои следующие слова.

— Обещаешь, что не причинишь мне вреда?

Я смеюсь.

— Нет, я никогда этого не обещаю. Я могу причинить тебе боль, я могу даже убить тебя однажды, но мы оба знаем, что именно в этом и заключается сила притяжения. Ты ходишь по лезвию ножа, милая маленькая птичка, и однажды ты можешь просто поскользнуться, но разве падение того не стоит?

Я слышу, как колотится ее сердце, когда взгляд Рокси падает на мои губы.

— Хорошо, что ты хочешь взамен?

— Твою капитуляцию, — рычу я. — Я знаю, что внутри тебя живет кто-то дикий, как и я, который только и ждет, чтобы ему дали волю. Я заметил это в твоих глазах, когда увидел тебя в первый раз. Ты сделаешь все, чтобы выжить, как и мы. Ты больше похожа на нас, чем можешь себе представить. Ты видишь тьму, идя по грани, ступая одной ногой по этой грани, а другой норовишь выскользнуть за грань. Пора пойти по Темному пути, Птичка, теперь это твой мир. Наполненный кровопролитием и змеями. Чего-то хочешь, тогда бери это. Делай, черт возьми, все, что захочешь, Птичка, потому что так делает весь остальной мир.

— Это... это то, чего ты хочешь? — огрызается она. — Чтобы я стала такой, как ты?

— Нет, чтобы ты стала самой собой, той, кого ты прячешь даже от самой себя. Но сегодня, сегодня я возьму что-нибудь поменьше. Поцелуй, Маленькая Птичка. Поцелуй меня, и я скажу тебе то, что ты хочешь знать, — бормочу я, наблюдая за этими губами.

— Ты клянешься? — вздыхает она.

— Каждый день, — ухмыляюсь я.

— Черт, ладно. — Она наклоняет голову вперед и целует меня, сильно и быстро, прежде чем отстраниться. — Расскажи мне.

— Что это было? — смеюсь я. — Настоящий поцелуй, Птичка, как ты и хотела.

Она рычит, теперь уже раздражаясь, и раздражение берет верх над ее страхом передо мной. Рокси протягивает руку и хватает меня за плечо, притягивая ближе, когда она прижимается своими губами к моим. Все происходит напряженно, с едва сдерживаемыми гневом и ненавистью. Без сомнения, я заставлял ее, но у Маленькой Птички всегда был выбор, и она выбрала.

Она выбрала меня.

На вкус Рокси как сладость и жизнь, она такая чертовски живая. Электричество проходит между нашими губами, ее отрицание и моя похоть смешиваются с нашим дыханием. Схватив ее за затылок, я притягиваю ее ближе, моя рука запутывается в шелковистых серебристых волосах. Я прижимаюсь зубами к ее губам, пока она не приоткрывает их достаточно, чтобы позволить мне скользнуть языком внутрь. Рокси задыхается и прижимается ближе, наслаждаясь этим, даже когда борется со мной.

Ее тело дрожит рядом со мной, мой член такой твердый, что мне кажется, я вот-вот взорвусь от одного только поцелуя. Она стонет, тихий хриплый звук, который прошивает меня, заставляя мой член оживиться. Этот звук, кажется, выводит Рокси из себя, но я отказываюсь отпускать ее. Засовываю свой язык глубже, доминируя над ее ртом, отмечая ее губы, оставляя на них синяки. Беру то, что хочу.

Она сердится и начинает хлопать и царапать мои голые плечи своими крошечными коготочками, как у кошечки. Рокси может и постараться. Я видел, как она наваляла Гарретту. Она хочет, чтобы я остановился? Тогда я хочу увидеть ту самую Рокси. Притянув ее ближе, я вдавливаю свою твердость между ее ног, и она замирает, прежде чем начинает сопротивляться изо всех сил. Ухмыляясь ей в губы, я целую ее крепче.

— Ты можешь сделать что-то получше, Птичка, — бормочу я, прежде чем прикусить ее нижнюю губу.

Она стонет и отвешивает мне пощечину. Звук в комнате становится громким, когда моя голова резко поворачивается в сторону. Мои глаза становятся дикими, грудь вздымается, член твердый, я медленно оглядываюсь на Рокси. У нее снова широко раскрытые глаза, но ее разбитые, ободранные губы приподнимаются в ухмылке, которую я отзеркаливаю.

— Ты добьешься своего, Маленькая Птичка. Скоро ты будешь свободна. — Позади меня раздается стон, когда парень очухивается. — А до тех пор спрашивай.

— Скажи мне, в чем заключается работа каждого, — требует Рокси, ее голос хриплый, когда ее язык выскальзывает и пробует на вкус ее губы, заставляя меня издать хрюкающий звук.

— Не смотри на меня так, — рычу я.

— Это как? — спрашивает она, наклоняя голову.

— Как будто ты хочешь сожрать меня, таким чертовски голодным взглядом, — огрызаюсь я.

— Ты на вкус как пламя, — шепчет она, а затем делает глубокий вдох. — Расскажи мне, я заплатила, теперь твоя очередь, — парирует Рокси, злясь на себя за то, что попала в такое положение. За то, что позволила себе наслаждаться этим.

Бедная Маленькая Птичка понятия не имеет, как сильно ей понравится то, что еще будет между нами.

Я сегодня сильно надавил на нее, поэтому отступаю и начинаю говорить. Сегодня речь идет о том, чтобы разрушить некоторые из этих барьеров, поэтому я буду продолжать давить, продолжать дерзить, пока настоящая Маленькая Птичка не выйдет поиграть, и разве это не будет блестяще?

— Кензо – букмекер, владелец всех казино в городе. Лошади, карты, все, на что можно поставить, даже драки. Он разбирается в деньгах, хорошо разбирается в цифрах. Гарретт раньше был бойцом, так что он знает много крутых парней. Он – сила. Он пугает людей, немного избивает их, чтобы заставить их слушать Райдера, который здесь за главного. Лицо и мозги операции. Они пытаются помешать, чтобы дело не дошло до меня.

— А ты кто такой?

Я ухмыляюсь, хватая со стола пилу для костей.

— Я твой худший кошмар, детка. Место, куда ты идешь, когда ты дошел до конца. Я получаю информацию любыми необходимыми способами. Когда Гарретт не может их напугать, Райдер не может их урезонить, а Кензо не может их подкупить, тогда наступает мой черед. Я убиваю наших врагов, я мучаю тех, кто осмеливается бросить нам вызов. Из-за меня люди боятся переходить дорогу Гадюкам.

— Ты убийца, — шепчет Рокси, губы все еще припухли от нашего поцелуя. Она никогда не выглядела так красиво.

— Да, Птичка, я убийца, и ты моя последняя цель. — Я подмигиваю, прежде чем снова повернуться к мужчине. — Деклан, приятно, что ты снова с нами. Может, продолжим?

Рокси все время наблюдает за мной. Она ничего не говорит, пока я разрываю парня на куски, отрезая кусочек за кусочком, выясняя нужную мне информацию, что заставляет его кричать. Он отключается еще пять раз, прежде чем я получаю ответ. А потом я убиваю его. Я обливаю его бензином и поджигаю.

Его крики снова наполняют воздух запахом крови и мочи. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою Маленькую Птичку, когда Деклан сгорает заживо. Языки пламени танцуют на ее лице, освещая глаза Рокси, страх и принятие в них. Она наконец-то поняла, что за люди ее купили.

Наконец-то поняла, что она наша. Для нее нет выхода. Не сейчас. Никогда. Маленькой Птичке нужно выяснить, как выжить среди Гадюк, или умереть как наша добыча.