Бернадетт подошла к стенной панели, открывающей доступ к обманной части дома.

— Если ты избавишься от куклы Барби, а затем достанешь еще несколько вещей Тауни, то сможешь оказаться нам полезной. — Открыв панель, она прошла внутрь.

Оливия последовала за Бернадетт, а я — за Оливией.

Когда мы проходили через подставные комнаты к входной двери, я шепнула Оливии:

— Наверное, нам пора уходить?

— Она не из деликатных, это точно, — хихикнула Оливия.

— Почему ты ездишь на машине своей матери? — спросила Бернадетт с крыльца.

— «Хонда» Фрэнсиса осталась здесь, — ответила я, когда мы с Оливией прошли мимо Бернадетт на крыльцо, чтобы спуститься по ступенькам. — А Оливия утопила свой кабриолет в озере. Нам нужен был транспорт.

Бернадетт недоуменно подняла бровь, но затем направилась к сараю.

— Ты должна взять грузовик, — бросила она через плечо.

— Какой грузовик? — спросила Оливия, ставя коробку рядом с «Хондой» и следуя за Бернадетт.

— Я купила Давине грузовик на ее шестнадцатилетие.

— Это было более десяти лет назад, — воскликнула я, следуя за ними.

— Я в курсе. Но так и не смогла заставить себя его отдать. — Бернадетт остановилась, когда дошла до боковой двери в сарай. Она оглянулась на меня. — Я не забывала о твоем существовании, но понимала, что причиняю тебе боль, вычеркивая себя из твоей жизни. Слишком тяжело было видеть тебя. Ты похожа на нее. На свою мать.

— Это не оправдание, — заявила ей Оливия.

— Нет, но это моя причина, — огрызнулась Бернадетт. — Но прошлое есть прошлое, я не могу его изменить. Давина сама решит, простить меня или возненавидеть навсегда. Независимо от выбора, сейчас она может забрать свой подарок на день рождения. — Бернадетт вошла через боковую дверь, включив свет.

Мы последовали за ней внутрь. Сарай был таким, каким я его помнила, — аккуратным и опрятным, похожим на коммерческое здание. Стены и потолки обшиты белым металлическим листом, через каждые восемь-десять футов до задней стенки здания тянутся люминесцентные лампы. Внутри сарая стояли четыре машины, и оставалось еще много места.

Бернадетт указала на другой конец помещения.

— С запоздалым днем рождения. Ключи над козырьком.

— Ты шутишь, да? — спросила я, спотыкаясь. В дальнем конце гаража стоял темно-серебристый четырехдверный «Форд» F-150. Несмотря на то, что машине уже больше десяти лет, она все еще блестела как новенькая.

— Выводи грузовик, — велела Бернадетт, нажимая на кнопку верхней двери. — Я припаркую «Мустанг» твоей матери на его место.

Оливия достала из кармана ключи от «Мустанга» и передала их Бернадетт, после чего подбежала к грузовику.

— Вот это зверь. У него даже шины новые.

Я подошла к машине и открыла водительскую дверь, в то время как Оливия запрыгнула с пассажирской стороны. Переднее сиденье представляло собой длинный диван, на котором могли бы разместиться три человека. Но я откинула центральную часть, которая превратилась в подлокотник.

Заглянула на заднее сиденье. Там как раз хватало места для моих чистящих средств. Я улыбнулась Оливии, которая осматривала стереосистему и кондиционер. Техника устарела, но мне не нужно ничего сверхъестественного.

Я нашла ключи и завела двигатель. Он заурчал.

— Главное, не говори Бернадетт, как мне понравился этот грузовик.

Когда я выехала из гаража на солнечный свет, мы обе подняли глаза к потолку, заметив люк в крыше.

— Я немного завидую, — призналась Оливия, обыскивая бардачок и открывая отсек, встроенный в крышу между козырьками. — Раньше я никогда не задумывалась о покупке грузовика, но у этой штуки есть яйца.

— У моего грузовика есть яйца? — удивленно спросила я, ставя машину на стоянку позади «Хонды».

Оливия поджала губы.

— Ладно, может, и не яйца. Но эта штука крепкая. Такая мужская. Чувствуется, насколько она крута. — Она улыбнулась мне. — Мне нравится.

— Полагаю, что двигатель бензиновый, но меня это не волнует, — проговорила я. — Лучший подарок на день рождения. Даже лучше электрошокера, который мне подарил Брейдон.

— Я обязательно сообщу Брейдону, что он уступил первое место Бернадетт. — Оливия наклонилась, чтобы посмотреть на приборную панель. — Я не вижу. Какой у нее пробег?

Я посмотрела вниз.

— Чуть больше двух тысяч.

— Черт. Она, должно быть, купила его прямо с завода. Не могу поверить, что она так и не отдала тебе машину.

Я оглянулась, чтобы убедиться, что Бернадетт еще не вернулась.

— Я даже рад, что она подождала. Если бы у нас тогда был грузовик, мы бы его, наверное, разбили. Помнишь «Лексус» твоей мамы?

— О, да, я и забыла об этом, — хихикнула Оливия. — Она так и не смогла установить, что это были мы. То есть, она не дура, и знает, но доказать не может.

Оливия открыла свою дверь, спрыгнув на землю.

— Я отгоню «Хонду» к твоему дому.

— Подожди, — попросила я, заглушив грузовик, прежде чем выйти из него. — Помоги мне перенести мой уборочный инвентарь в грузовик, а потом можешь оставить «Хонду» себе, пока не решишь, что делать с кабриолетом. Но предупреждаю: кондиционер не работает.

— На самом деле мне это даже на руку, — заявила Оливия, открывая «Хонду» и передавая мне ведро с чистящими средствами. — Брейдон будет волноваться, что я оставила мальчиков в машине без кондиционера. Он быстрее согласится на покупку новой машины. Это если кабриолет не удастся починить.

— Мы обе знаем, что кабриолет уже не спасти.

Оливия рассмеялась, затаскивая пылесос на заднее сиденье грузовика.

Я пересела на переднее пассажирское сиденье «Хонды», взяла сумочку и солнцезащитные очки.

— Нечестно, — запротестовала Оливия, увидев мою сумочку. — Моя сумочка где-то на дне озера.

— Думаешь, это имеет значение? — спросила я. — Вряд ли у тебя еще долго сохранятся права. Сколько баллов ты уже набрала?

— Не так уж много. Брейдон оспаривает их в суде, а Айзек обычно не появляется для дачи показаний.

— Это жульничество.

Оливия хихикнула, забирая последние вещи из «Хонды».

— Знаю. Но у меня такое чувство, что детектив Стоун появится в суде. Нам нужно разработать какой-то план, чтобы он пропустил слушание.

— Ох, блин, — покачивая головой, протянула я.

— Эй, — обратилась Оливия, протягивая старую папку с документами. — Что это такое?

— Черт. Я и забыла, что там что-то есть. Это бумаги, которые я нашла спрятанными в мамином шкафу. У меня еще не было сил разбираться с ними.

— У тебя нет сил или ты не решила, хочешь ли вообще смотреть? — спросила Оливия.

— Может, и то, и другое? — ответила я, пожав плечами.

— Я понимаю. На этой неделе тебе пришлось столкнуться со множеством плохих воспоминаний. Хочешь, я просмотрю содержимое и хотя бы отсортирую его для тебя? Может быть, здесь есть что-то важное?

— Ты сделаешь это? — с надеждой спросила я.

— Конечно, без проблем, — ответила Оливия и бросила папку на пол со стороны пассажира, где она ее и нашла.

Мы с Оливией закончили перекладывать остальные вещи в грузовик, затем поменялись ключами. Рядом с нами остановилась Бернадетт на своей «Нове».

— Следуйте за мной. Я покажу короткую дорогу.

Я забралась в свой новый грузовик, а Оливия — в «Хонду». Двигаясь за Бернадетт, мы объехали сарай и свернули на скрытую дорожку. Она оказалась съездом, который вел к Пайпер-роуд. Мало того, что дорога асфальтирована, так еще и без выбоин.

Я закатила глаза, но замерла, когда снова увидела люк в крыше. Довольно улыбнулась, включила кондиционер и стереосистему, а затем поспешила за Бернадетт к своему дому.