У меня защемило в груди, и я отвела взгляд. Слишком больно думать о ней. Слишком больно вспоминать о ее решении покинуть этот мир. Я сдвинула фотографию, чтобы разглядеть лежащие под ней предметы. Там нашлось несколько старинных украшений и сложенные листы бумаги. Что бы это ни было, оно может подождать. Сейчас я не в том состоянии, чтобы рассматривать. Я закрыла крышку и поставила шкатулку на комод, после чего вышла вслед за Бернадетт в коридор и закрыла за собой дверь.

— Тебе нужно собрать сумку. Останься у меня, пока ситуация не изменится в лучшую сторону, — предложила Бернадетт.

— Я не могу бросить Фрэнсиса. И не брошу, — отозвалась я, проходя по коридору на кухню. Открыла холодильник, пытаясь придумать, что приготовить на ужин. Ничего не казалось стоящим. А все, что приходило в голову, требовало больших усилий.

В голове всплыл образ коробки с пиццей, но на этот раз я сразу поняла, в чем дело. Я оглянулась через плечо, и сузив глаза посмотрела на Бернадетт.

— Что? — Бернадетт пожала плечами. — Пицца звучит неплохо, верно? Я угощаю.

Я закрыла дверцу холодильника, затем открыла крайний ящик тумбы с меню на вынос.

— Хотела спросить, ты уверена, что я могу оставить себе грузовик? Это дорогой подарок.

— Мы можем себе это позволить, — заявила Бернадетт, направляясь к двери кухни. — Закажи достаточно пиццы для своих друзей в соседнем доме. Я схожу за деньгами.

Я как раз пыталась выбрать между одной большой или двумя средними пиццами, когда появилась Бернадетт и бросила на стойку горсть двадцаток и пятидесятидолларовых купюр.

— Закажи побольше, — велела она. — Я бы не отказалась от остатков на потом. Никак не могу добиться, чтобы кто-нибудь доставил мне еду на дом.

— Может, если бы ты не выходила на улицу с дробовиком, тебе доставляли бы еду. Просто мысль, — проговорила я, доставая телефон и набирая номер, указанный в меню.

Бернадетт бормотала ругательства под нос, выходя на улицу.

Я взглянула на деньги, затем улыбнулась, делая внушительный заказ. Я даже добавила сырные хлебные палочки, которыми не баловала себя уже много лет. Решила, что после той недели, которая у нас выдалась, мы это заслужили.

Повесив трубку, я пересчитала деньги, отложила то, что нужно заплатить курьеру, а остальное отнесла Бернадетт. Чего я никак не ожидала, так это ее слов оставить их себе. Мне даже стало неловко, но я понимала, что с деньгами будет туго, пока не удастся вернуть потерянные заказы на уборку.

Когда я пересекла двор, то увидела Ноа, миссис Полсон, Айзека и Оливию, отдыхающих на заднем крыльце дома миссис Полсон. Я порадовалась, что они перебрались на задний двор, подальше от посторонних глаз. Бернадетт поднялась вслед за мной по ступенькам крыльца, но потом переместилась на дальнюю сторону, подальше от всех.

Миссис Полсон и Оливия болтали о мальчиках Оливии. Айзек и Ноа обсуждали недавнюю спортивную игру, но мне не хотелось прислушиваться, чтобы узнать, о каком виде спорта идет речь. Бернадетт ерзала, чувствуя себя неуютно в такой светской обстановке.

Я улыбнулась, решив поиграть с ней. Представив, что Бернадетт сидит в свободном кресле по другую сторону от миссис Полсон и с удовольствием присоединяется к разговору, я мысленно подтолкнула этот образ к Бернадетт.

Бернадетт вздрогнула, затем сузила глаза.

Я захихикала, сидя на верхней ступеньке. Прошло несколько минут, но в конце концов Бернадетт перебралась ко мне и села на свободное кресло. Она по-прежнему не принимала участия в разговорах, но я видела, как Бернадетт понемногу расслабляется, и к тому времени, когда принесли пиццу, уже начала покачиваться.

Пока я расплачивалась, Ноа прихватил из кухни бумажные тарелки и салфетки, а Оливия поставила коробки с пиццей на два пластиковых столика. Бернадетт внимательно следила за коробками с пиццей, проверяя, что в каждой из них находится. Я догадалась, что она ищет, и достала коробку среднего размера из самого низа стопки, передав ей.

Бернадетт вытащила кусок пиццы, усыпанный анчоусами. Я отвернулась, не желая смотреть, как она ест.

— Что дальше? — спросила Оливия, складывая кусок пиццы и откусывая кончик.

— Найти Тауни, — ответила я, потянувшись за куском пиццы с пепперони. — У нас мало времени.

— Согласна, — одобрила Бернадетт, вытирая рот салфеткой. — Но нам нужно дождаться темноты.

— Почему после наступления темноты? Почему бы не попробовать сейчас? — спросила я.

— Днем он оказался готов к моему появлению, — ответила Бернадетт. — Как будто он меня ждал. Надеюсь, он работает по ночам. Может быть, нам удастся его подловить, пока он отвлекается на что-то другое.

— Судя по тому немногому, что мы знаем, вряд ли у него есть постоянная работа, — заметил Айзек, стоя на крыльце, прислонившись к сайдингу.

— Все-таки лучше подождать до позднего вечера, — согласилась Оливия. — Может, он расслабится, успокоится, подумав, что сегодня Берни уже ничего не может сделать. Вдруг он соберется отдохнуть и выпьет пару кружек пива.

— Думаю, будет лучше, если у нас будет поддержка, — проговорила я. — На случай, если все пойдет не по плану.

— Если хотите знать мое мнение, вы все сумасшедшие. Но если намечается что-то на сегодня, я в деле, — буркнул Ноа, вставая, чтобы взять еще один кусок пиццы. — Захвачу с собой кое-какие медицинские принадлежности.

— Дорогой мальчик, не будь наивным, — криво усмехнулась Бернадетт. — Если сегодня все пойдет не по плану, тебе понадобится не аптечка, а мешки для трупов.

Все уставились на Бернадетт, пытаясь понять, серьезно она говорит или шутит.

— Тогда тем более, нам потребуется подкрепление, — мрачно заметила я.

— Ну, не уверен, что я смогу помочь, — отозвался Айзек. — Но тоже буду рядом.

Бернадетт, казалось, удивилась словам Айзека, но затем посмотрела на Оливию, как бы ожидая ее ответа.

Оливия фыркнула.

— Как будто я бы оставила свою лучшую подругу с вами. После утреннего трюка с отравленным чаем считайте меня телохранителем Давины.

Бернадетт сузила глаза, пытаясь нахмуриться на Оливию, но ей не особо это удалось. Видно было, что Оливия ее забавляет.

— А что насчет детектива Стоуна? — спросила я Айзека. — Я не могу решить, на чьей он стороне — на нашей или против нас.

Айзек пожал плечами.

—Я поговорю с ним. Посмотрю, может он уже успокоился. Если да, то приглашу с собой, если он пообещает вести себя хорошо.

— Я не позволю каждому жителю этого мерзкого городка шастать по моей собственности, — огрызнулась Бернадетт.

— Очень жаль, — съязвила Оливия. — Кроме того, когда вы умрете, думаете, Давина будет жить как отшельник? Это лишь вопрос времени, когда все узнают.

Я отвернулась, стараясь не рассмеяться.

Послышался тяжелый вздох Бернадетт, потом ничего.

Я оглянулась и увидела, что она ерзает на месте. Если я правильно поняла, Бернадетт озадачена тем, что все вокруг ведут себя подчеркнуто спокойно.

— Что я хочу знать, так это как Фрэнсис пересек крыльцо? — негромко обронила миссис Полсон. — Он никогда раньше этого не делал.

— Хороший вопрос, — согласилась я. — Но не знаю.

— А я знаю, — весело объявила Оливия, взглянув на Бернадетт. — Старая добрая Берни вывела твоего отца из равновесия. Он хотел убить ее в два раза сильнее, чем тебя.

— Она права, — неожиданно согласилась Бернадетт. — По крайней мере, на этот раз. — Бернадетт положила недоеденную пиццу на тарелку и вытерла рот. — Кто бы ни манипулировал Фрэнсисом, ему не понравилось мое присутствие здесь. Вполне возможно, что этот кто-то, по какой-то причине терпеть не может нашу семью. Но когда Фрэнсис пересек крыльцо, его внимание было приковано именно ко мне.

— Тебе повезло, что Оливия затормозила Фрэнсиса, и мы смогли его поймать, — улыбаясь заметила я. — Говорила же, что она изобретательна. Может быть, стоит пересмотреть свое отношение к ней. Или, по крайней мере, сказать спасибо.

Мы все смотрели, как Бернадетт растерялась, обдумывая, как поблагодарить Оливию, но в конце концов только пробормотала:

— Я все предусмотрела, — и отвернулась.

Я видела, как дрожала ее рука. Инцидент с Фрэнсисом заставил Бернадетт понервничать.