— Именно так все и было, Ваша Пушистость. — Я рассмеялась, стаскивая ботинки.

— Джордж звонила, — сказала Джули. — Дважды.

— Она сказала, узнала ли что-нибудь? — спросила я.

— Нет, она просто хотела знать, как движутся дела. Кроме того, звонила какая-то Сиенна и оставила свой номер. Я повесила его на доску.

Сиенна была Девой пифий. Официально ковены ведьм Атланты были независимы друг от друга. Неофициально все они слушали пифий, состоящих из трех членов: Старой карги, Матери и Девы. Каждая их них обладала уникальными способностями. Сиенна заглядывала в будущее. Мой желудок сжался. Она никогда не звонила мне. В последние несколько раз, когда я общалась с пифиями, меня вызывали в их логово, находящееся в лесу, которое когда-то было Центральным парком.

Я подошла к телефону, посмотрела на номер, написанный на маленькой бумажке, и набрала.

— Алло? — сказала молодая женщина на другом конце провода.

— Сиенна, это Кейт.

— Я рада, что ты позвонила.

— Означает ли это, что пифии решили не проклинать меня? — Мы с ведьмами заключили сделку: они помогут мне, а я помешаю отцу заявить права на Атланту. Когда вместо этого я заявила права на город, и они восприняли это не очень хорошо.

— Я разговариваю с тобой не как одна из пифий, — сказала Сиенна. — Я говорю с тобой как женщина, чью жизнь ты спасла. Я просматриваю твое будущее, Кейт. По очевидным причинам.

Ведьмы беспокоились, что я выступлю против ковенов. Я со всей своей великой силой, к которой я понятия не имела, как получить доступ и начать пользоваться.

— В прошлом я видела твое будущее. Было много разных вариантов, и они были разнообразны. В последнее время у меня снова и снова возникает одно и то же видение. Я вижу человека, стоящего на холме. День полон солнечного света. Небо яркое и голубое, а трава под его ногами изумрудно-зеленая. Его лицо — сплошное пятно, и каждый раз, когда я пытаюсь сосредоточиться на нем, я наталкиваюсь на стену сопротивления. Он что-то держит — я не могу увидеть что, но я знаю, что это жизненно важно, а затем он поворачивается и уходит. Я думаю, что этот человек — твой отец. Я не могу вспомнить никого другого, кто был бы связан с тобой достаточной силой, чтобы намеренно затемнять мое видение.

В этом я с ней была согласна.

— Есть хоть какой-нибудь намек на то, что у него может быть в руках? Насколько оно велико?

— Оно… размытое пятно. Это похоже на оружие, Кейт, что пугает меня.

Чудненько.

— Спасибо. Ты скажешь мне, если увидишь что-нибудь еще?

— Я подумаю над этим.

— Еще раз спасибо.

Я повесила трубку. Кэрран взглянул на меня. Слух оборотня превосходил человеческий, и он слышал весь разговор. Что бы ни готовил мой отец, это было плохо для нас. Катастрофически плохо. Мне не нужно было это прямо сейчас.

Дверь ванной на первом этаже открылась, и оттуда вышел худой мужчина. Его волосы были абсолютно белыми, а глаза ярко-голубыми, как чистое небо — ни единой мысли в поле зрения. О нет.

Кристофер увидел меня. Его глаза заблестели. Он улыбнулся, словно получил драгоценный подарок, и произнес одно счастливое, тихое слово.

— Госпожа!

***

Я ПРИВАЛИЛАСЬ К стене. Кристофер когда-то был настоящим бриллиантом. Тогда он работал на моего отца. Мы так и не узнали от него всей истории, но что-то, что он сделал, вызвало недовольство Роланда, который наказал его, а затем отдал Хью д'Амбрею, который посадил его в металлическую клетку и медленно морил голодом, пока я не вытащила его. Кристофер называл себя разбитым, и это было правдой. Его разум, разбитый на тысячу осколков, витал, и было непонятно, какой именно осколок был под контролем. Иногда он был таким умным, что сводило челюсть; в других случаях он был похож на ребенка; а иногда он делал такие вещи, как забирался на вершину одной из башен Крепости и пытался взлететь. Он был убежден, что когда-то умел летать, и что он все еще мог бы, если бы только помнил как. Обычно мне или Барабасу приходилось уговаривать его слезть.

Мы оставили Кристофера в Крепости, там было самое безопасное место для него. Он знал, как сделать панацею, жизненно важное лекарство, в котором отчаянно нуждались оборотни, чтобы не стать лупами. Стая будет охранять его и заботиться о каждой его потребности, ведь его совсем нельзя оставлять без присмотра.

Я повернулась к Джули. Она пожала плечами.

— Он уже сидел на нашем пороге, когда Дерек высадил меня.

— Госпожа, — радостно сказал Кристофер.

О боже.

— Привет, Кристофер. — Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно нежнее.

— Как ты сюда попал?

— Я пришел пешком.

Пешком. До Крепости было почти два часа езды на автомобиле. Как, черт возьми, он вообще нас нашел?

Кристофер продолжал улыбаться, его глаза цвета альпийского озера были блаженно пусты.

— Почему бы тебе не остаться на ужин? — сказала я ему.

***

МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ пятнадцать минут и две пригоршни шампуня, чтобы смыть остатки паучьей слизи с моих волос. Это также дало мне время подумать. Завтра мне нужно будет отнести стекло эксперту. К сожалению, в любой частной лаборатории, анализирующей магический модифицированный песок, будет большая очередь. Передача его в полицию ничего не даст. Эдуардо взрослый мужчина-оборотень, у которого есть проблемы с альфой. С точки зрения стороннего наблюдателя, вполне возможно, что он просто взял передышку и дистанцировался от проблем. Они будут искать его, но его дело точно не станет приоритетным.

В городе был один человек, который мог бы быстро проанализировать стекло. Если я встречусь с ним, у Кэррана волосы встанут дыбом, а мне это будет стоить руки и ноги. Но придется, время поджимало.

Кинжал предлагал другое направление для поисков. Серебряная обработка ножен была сложной, но не особо уникальной, а клинок выдавал его с головой. Надпись на нем была создана методом кофтгари — это когда кузнец вбивает в лезвие тонкую плоскую серебряную проволоку, затем нагревая ее. Кофтгари не выдерживал длительного использования, а кинжал не выглядел как отполированный антиквариат, поэтому он должен был быть недавней покупкой. В городе было два кузнеца, которые могли изготовить оружие такого качества, и только один из них использовал кофтгари. Другой предпочитал инкрустацию, вырезая глубокие канавки в лезвии и заполняя их проволокой. Завтра мне следует постучаться в дверь Нитиша. В прошлом я покупала у него оружие. Ему это не очень понравится, но он поговорит со мной.

Я хотела бы поговорить с Митчеллом сегодня вечером, но нищим выбирать не приходится. Митчелл жил, потому что «Биозащита» скрыла его от широкой публики. Я могла увидеть его только в удобное для них время. Злиться на «Биозащиту» было не в моих интересах, как бы сильно я ни хотела узнать об упырях.

Помимо этого, было не так уж много путей, по которым мы могли бы пойти. Несколько лет назад я бы попробовала использовать заклинание определения местоположения, но теперь оно было полностью дискредитировано. Магия, стоящая за ним, большую часть времени давала осечку, заставляя пускаться в погоню за дикими гусями и тратить время впустую.

Я вытерлась, аккуратно промокнув ссадины полотенцем, и посмотрела на себя в зеркало. Моя спина приобрела прекрасный перламутровый цвет. Поворачиваться, чтобы посмотреть на нее в зеркало, было больно. Еще один день, еще одна рана.

Я оделась и спустилась вниз, ради ужина.

Час спустя ужин закончился, и я убирала посуду, которую вымыл Кэрран. Поскольку Джули готовила, она была свободна от кухонных обязанностей. Она разложила домашнее задание на столе, и Кристофер сел рядом с ней, листая ее учебники.

Я вытерла тарелку полотенцем.

— Я собираюсь встретиться с Саймоном завтра. Мне нужно, чтобы он проанализировал стекло, которое мы нашли. Это будет дорого стоить.

Глаза Кэррана потемнели.

— Возьми с собой Дерека.

— Нет. Я собираюсь встретиться с Саймоном без няни.

— Мне это не нравится.

Кристофер тихо встал и вышел из кухни.

— Ты мне доверяешь?

Линия челюсти Кэррана напряглась.

— Я доверяю тебе, — сказал он. — Я не доверяю этому дегенерату.

— Я знаю, но Эдуардо нуждается в этом. Другая лаборатория не скоро выдаст результат.

— Мне все равно это не нравится.

— Если Сайман попытается что-нибудь предпринять, я разорву его на части.

Кэрран посмотрел на меня. Я оглянулась. Я имела в виду то, что сказала. Если Сайман выйдет за рамки дозволенного, я сделаю все, что в моих силах, чтобы противостоять ему.

— Пока ты будешь этим заниматься, я собираюсь заскочить в Гильдию, — сказал Кэрран. — Ты не преследуешь того, кого не знаешь. Пути Эдуардо и человека, следящего за ним, каким-то образом пересеклись, и, хотя мы не можем заглянуть в журналы, теперь у меня есть его запах. Если он был в Гильдии на прошлой неделе, я узнаю его.

— Если бы Эдуардо преследовали, он бы рассказал кому-нибудь из Стаи? — размышляла я вслух.

— Он не рассказал Джордж, — сказал Кэрран.

Что правда. Она не упомянула об этом, и нельзя сказать, что это выглядело бы неуместным, когда твой любимый человек пропал без вести.

Кристофер до сих пор не вернулся.

— Джули, куда делся Кристофер?

Она подняла голову от домашки.

— Он сказал, что домой пойдет.

— Что? — Домой. В темноте. До Крепости.

Я бросила полотенце и выбежала на улицу, на холод. Наш передний двор был пуст. Я добежала до конца подъездной дорожки и повернула налево, затем направо. Вот он, идет по подъездной дорожке к дому соседей.

— Кристофер!

Он помахал мне и направился прямо к их двери. Я побежала за ним, стараясь не поскользнуться на обледенелом тротуаре. Оглядываясь назад, можно сказать, что надеть обувь было бы отличной идеей.

Я добралась до Кристофера как раз в тот момент, когда он постучал в дверь соседей.

— Эй! — Я коснулась его плеча. — Ты куда собрался?

— Домой. — Он улыбнулся. — Мне нравится дома. Там тепло и есть книги.